Black Sabbath:история группы - Макайвер Джоэл - Страница 10
- Предыдущая
- 10/125
- Следующая
Сами музыканты, не до конца осознавшие столь быстрый взлет, тоже были настроены слегка скептически, о чем с толикой удивления рассказывает Симпсон: «Кроме Тони, они все считали мой энтузиазм неуместным. Они думали, что и в этот раз все закончится как обычно, то есть распадом! Но Тони был слегка зациклен на желании стать звездой. Он единственный охотно об этом разговаривал. Биллу слава была не очень интересна, а Оззи хотелось в нее верить, но в то время его обуревали сомнения».
Конечно, Айомми чувствовал, что в их музыке есть что-то необычное, хоть его вера в группу и была слегка наивной: «Когда мы впервые собрались вместе и стали играть что-то блюзово-джазовое, казалось, что развиваться все будет именно в эту сторону… После появления первых песен мы поняли, что получается что-то новое - наша музыка отлича лась от всего, что кто-либо тогда играл. Но мы никогда не думали, что получится дальше. Просто играли в своей манере, потому что нам нравилось это звучание. Нам это было в кайф».
В конце 1969-го «Black Sabbath» в несколько сессий записала то, что должно было стать ее дебютным альбомом. Все это происходило в студии «Regent Sound Studios» на Тоттэнхэм-Корт-роуд в Лондоне, и обошлось группе в 500 фунтов, которые выделил Холл. С первого прослушивания становилось ясно, что запись обречена на коммерческий успех. Несмотря на сравнительно примитивный звук - вполне понятно, ведь запись была низкобюджетной, - и то, что, вопреки всем усилиям продюсера Роджера Бэйеда, альбом получился довольно заурядным, группа сделала свое дело. Симпсон понимал, что следующим этапом становится поиск звукозаписывающей компании, готовой издать этот материал.
Мир замер в предвкушении.
Правда ли, что музыканты «Black Sabbath» изобрели хеви-метал, и если да, то как, черт возьми, им это удалось?
Хеви-метал никто специально не придумывал. Он появился благодаря ряду удачно сложившихся обстоятельств, которые вдохнули новую жизнь прежде всего в развитие музыки, вызвав в результате известные исторические последствия.
Если сказанное выше звучит слишком пафосно, давайте подумаем о том, что все это означало для мужчин (в общем и целом, большинство людей, стоящих у истоков, были именно мужчинами, а не женщинами), которые породили хеви-метал. Ведь не то чтобы они вдруг все решили вступить в какую-нибудь группу, чтобы играть тяжелую музыку. Наоборот, они играли тяжелую музыку, потому что они этого хотели, даже нуждались в том, чтобы их заметили, в том, чтобы избавиться от внутреннего давления, выплеснув его наружу через музыку. А откуда взялось это давление? От того, что их окружало.
Джим Симпсон вспоминает о том, что представлял собой Астон в конце шестидесятых: «Гуляя по Астону, нельзя было надеть хипповскую футболку. Хиппи, их группы были повсюду… но не в Астоне. Это говорит о том, что Астон тогда был не в пример лучше, чем сейчас, там жили более приятные люди. Сегодня Астон насквозь пропитан расизмом, и это проблема, с которой нам тогда не приходилось сталкиваться, - мы боролись только с окружающей нищетой, но, согласитесь, нищету одолеть гораздо проще, чем расизм».
Вот как Оззи объясняет, почему дух хиппи не проник в музыку «Sabbath»: эти ребята были слишком бедны, чтобы стать идеалистами. «Мы появились в конце всей этой движухи с „властью цветов", но у нас не было ни денег, ни надежды их заработать, так что мы писали о своих чувствах, которые совсем не были счастливо-цветочными. Мы были злы, и отчасти за нас говорили агрессия, алкоголь и наркотики». Позже Оззи попробовал кокаин, «потому что он был дорогим и немногие могли его себе позволить. Успешная рок-звезда просто обязана была нюхать кокс».
Какими бы ни были проблемы того времени, среда, окружавшая «Black Sabbath», была просто ужасна. Как позже объяснял Оззи, его желание вступить в группу во многом было продиктовано боязнью альтернативы - страхом, что придется сорок пять лет работать на фабрике, а затем умереть в разрухе и нищете, подобно всем, кого он знал. В таком аспекте стремление стать музыкантом было не капризом, а насущной необходимостью.
Конечно, чтобы выжить в тех условиях, чувствовать себя там как дома и при этом найти силы бросить этой среде вызов, нужно было иметь определенный склад характера. Симпсон: «Ребята из „Sabbath" с самого начала стали крепкой командой. Они были грубыми, жесткими и умели зажигать!» Все это можно подытожить в менее радостном ключе, выдвинув тезис, что все четверо стали теми, кто они есть, чтобы избежать действительности Астона, с его пабами в субботу вечером, фабриками и улицами, где они жили. «Sabbath» - и, в частности, Тони Айомми - не желали быть пленниками.
В интервью для «CNN» Айомми как-то сказали, что Генри Роллинс, вокалист одной из хардкоровых групп, объясняет музыку «Sabbath» грубыми условиями жизни в Астоне. Тони ответил на это: «Я думаю, что он совершенно прав. Та жизнь сделала нас теми, кто мы есть. Играть в группе было все равно, что состоять в банде. Я был злым и играл в группе… Понимаешь, я думаю, что наша агрессия уходила в творчество, а не в разборки между бандитскими группировками». Итак, четверка этих в общем-то малоприятных ребят стала заниматься музыкой. В череде дней, перемалывающих все вокруг них, посреди городской грязи, просто чудо, что они собирались и начинали играть, играть громко и жестко.
Важнейшим ключевым фактором, повлиявшим на хеви-метал, стала производственная травма Айомми. Когда в 2004-м я спросил его, можно ли считать, что повреждение его пальцев определило будущее всего хеви-метала, он просто ответил: «Да, я думаю, что это так». Кроме того, он добавил, что пониженная настройка, которую он использовал, чтобы струны не так ранили пальцы, была бы еще ниже, если бы это было технически осуществимо: «Для некоторых песен, которые мы сейчас играем, я настраиваю гитару на полтора тона ниже. Тогда я, конечно же, использую толстые струны. Но в те дни я мог играть только с тонкими, так как толстых было не достать. Я делал свои самостоятельно, из струн для банджо».
Снижение настройки на полтона, использовавшееся в самом начале, на самом деле далеко не предел для Гизера и Тони. Позднее они рассказали журналу «Vintage Guitar»: «Мы всегда настраивались на полтона ниже, но на альбомах „Paranoid" и „Black Sabbath" мы выкрутили настройку вниз на максимум. На „Master Of Reality" мы настроились на полтора тона ниже. Мы не придерживаемся никаких строгих правил: правила выдумывают все остальные, мы их только нарушаем. На сцене гитары обычно настроены ниже на полтона… Да мы в „Black Sabbath" вечно экспериментировали. Это у нас получалось лучше всего, мы всегда пробовали разные выходящие за рамки правил штуки. Мы стали первыми, кто начал понижать настройку, и никто не мог этого понять».
Айомми также пытался объяснить производителям инструментов, что ему нужно, но в начале пути это не приносило результата: «Мне нужны были мягкие струны, и я обошел множество компаний, производящих гитары, но мне везде говорили, что не станут их делать, потому что звук будет другой. Мне приходилось объяснять, что я их уже использую, что я сделал их сам».
Пониженная настройка Айомми дала толчок целой революции в среде гитаристов, хотя нестандартная настройка уже вовсю использовалась в других жанрах, например в фолк-музыке. Скажем, невероятно талантливый музыкант Дэйви Грэм придумал настройку «ре-ля-соль-ре-ля-соль» («DAGDAG»), которая образовывала на верхних струнах басовую октаву. В восьмидесятые обычным делом для метал-групп стала на-стройка в ми-бемоль или даже в ре - то есть на целый тон ниже, чем обычно. Это добавляло риффам тяжести, которая получалась благодаря дополнительным басовым нотам пониженной частоты и более мрачному, не такому яркому и чистому звуку, идущему от ослабленного натяжения струн. В девяностые этот метод получил логическое развитие: когда появились такие направления хеви, как дэт-метал, нормой стала настройка в до или си (опущенная по сравнению с обычной соответственно на два или три тона).
- Предыдущая
- 10/125
- Следующая
