Другая дочь - Гарднер Лиза - Страница 3

• Предыдущая
• 3/81
• Следующая

– Откуда она взялась?

– Не знаю.

Персонал и каталка прибыли одновременно, все быстро и слаженно взялись за дело.

– Она без сознания, – сообщила Нэнси, старшая медсестра, ввела внутривенно иглу, следом катетер.

Сразу же взяли пробы крови и мочи.

– У нее жар! Ох, какая крапивница!

Шерри, другая медсестра, разрезала ножницами хлопковую футболку, чтобы прикрепить пять присосок сердечного монитора и оголила воспаленное туловище пострадавшей.

– Все назад!

После срочного рентгена груди все неистово принялись спасать пациентку. Тело девочки блестело от пота, но она абсолютно ни на что не реагировала. Потом ее дыхание и вовсе остановилось.

– Трубку! – закричал Джош и немедленно приступил к интубации.

«Вот дерьмо, она такая маленькая». Джош боялся причинить малышке лишнюю боль, пока неумело искал проход в узкое горло. Затем все-таки сумел пропихнуть трубку.

– Ввел! – воскликнул он.

В ту же секунду Шерри вылетела из комнаты с пробирками для общего и клинического анализа крови и мочи на содержание наркотиков.

– Пульс нитевидный, – сообщила Нэнси.

– Ваша оценка, Джош? – потребовал доктор Чен.

– Анафилактический шок, – тут же выпалил тот. – Нужен адреналин.

– Сотую миллиграмма на килограмм, – уточнил доктор Чен. – Детскую дозу.

– Не вижу никаких признаков пчелиных укусов, – сообщила Нэнси, передав препарат и наблюдая, как врач вводит его через дыхательную трубку.

– Возможно, реакция на что-то другое, – пробормотал доктор Чен, выжидая воздействия лекарства.

На мгновение все застыли на месте.

Девочка выглядела совсем беззащитной, распластанная на белой больничной койке с пятью проводами, внутривенной иглой и громоздкой дыхательной трубкой, торчащими из маленького тельца. Длинные светлые волосы, раскинувшиеся на подушке, слабо пахли детским шампунем. Густые ресницы, запачканное личико, тени под глазами, покрытые ярко-красными пятнами щеки. Сколько бы лет не выпало Джошу проработать врачом, никогда он не привыкнет к виду ребенка на больничной постели.

– Мышцы расслабляются, – заметил Джош. – Дыхание стало легче.

Адреналин подействовал быстро. Глаза малышки распахнулись, но не сфокусировались.

– Эй, – попробовал доктор Чен. – Слышишь меня?

Нет ответа. Врач перешел от слов к делу и слегка потряс пациентку. Ничего. Нэнси прижала ладони к крошечной грудине достаточно сильно, чтобы вызвать боль. Тело девочки рефлекторно дернулось, но глаза оставались остекленевшими.

– Никак не очнется, – нахмурилась Нэнси. – Никаких признаков пробуждения.

Все помрачнели.

Дверь рывком распахнулась.

– Что за шум?

Доктор Харпер Стоукс вошел в помещение с таким важным видом, словно был одет не в зеленую робу, а в дизайнерскую теннисную форму. Выглядел он почти ненастоящим – ровный загар, яркие голубые глаза и лицо кинозвезды. В центральную городскую больницу Стоукса, как одаренного кардиохирурга, приняли совсем недавно, а уже вышагивает, словно Иисус в поисках прокаженных. Джош был наслышан о его мастерстве, и, судя по виду, Стоукс хорошо знал о своей репутации чудотворца. В чем там разница между сердечным хирургом и Господом Богом? Кажется, Иисус никогда не считал себя кардиохирургом.

– Работаем, – с легким раздражением откликнулся Чен.

– Ну-ну, – хмыкнул доктор Харпер, подойдя к кровати.

Потом заметил маленькую девочку с многочисленными трубками, торчащими из тела, и остолбенел, явно шокированный.

– Боже мой, что случилось?

– Анафилактический шок на неизвестное вещество.

– Адреналин?

– Разумеется.

– Дайте рентгеновский снимок грудной клетки.

Стоукс протянул руку, внимательно глядя на девчушку и проверяя ее пульс.

– У нас все под контролем!

Харпер вздернул голову и впился глазами в младшего коллегу.

– Тогда почему, доктор Чен, – мрачно спросил он, – она лежит как тряпичная кукла?

– Не знаю, – процедил тот.

Полночь. Врач вошел в комнату палача и встал у задней стены, сцепив пальцы за спиной. Палач поднял телефон, подключенный к офису губернатора. Гудок. Положил трубку на рычаг. Отсчитал шестьдесят секунд. Посмотрел на Рассела Ли Холмса, который сидел в центре камеры смертников, оскалив зубы в идиотской шутовской ухмылке.

– У этого придурка мозгов не хватает осознать, что происходит, – заметил врач.

– Плевать, – отмахнулся палач.

Часы показали 00:01. Он снова поднял трубку. Гудок. Нажал главную кнопку индуктора и ток в несколько тысяч вольт прошил тело Рассела Ли Холмса.

В Доме смерти мигнуло освещение. Трое приговоренных смертников взревели и зааплодировали, четвертый, скрючившись на койке, раскачивался взад-вперед, как испуганный ребенок. Родственники жертв поначалу стоически наблюдали за казнью, но когда кожа убийцы покраснела и начала дымиться, все отвернулись. Все, кроме Брайана Стоукса. Тот продолжал смотреть, как сначала выгнулось, а потом забилось в судорогах тело Рассела Ли Холмса. Внезапно у мальчика обмякли ноги. Затем руки. За спиной Брайана закричала его мать, а он все никак не мог отвести взгляд. А потом все закончилось. Врач вошел в камеру смерти, предварительно нанеся себе ментоловую мазь над верхней губой, чтобы перебить вонь. Средство не помогло, и он морщил нос, осматривая тело.

Потом повернулся к среднему окну в комнату палача.

– Время смерти ноль часов пять минут.

– Результаты анализа! – ворвалась в дверь Шерри.

Джош схватил отчет и повернулся к доктору Стоуксу:

– В крови найдены опиаты.

– Морфий, – отозвался тот.

– Наркан, – приказал доктор Чен. – Полмиллиграмма на килограмм веса. Несите же!

Шерри немедленно бросилась выполнять распоряжение.

– Могла ли у девочки развиться аллергия на морфин? – выспрашивал Джош у доктора Чен. – Может, именно она вызвала анафилактическую реакцию?

– Возможно.

Шерри вернулась с нарканом, доктор Чен быстро ввел препарат. Они удалили дыхательную трубку и ждали со второй дозой в руке. Наркан при необходимости можно применить повторно через две-три минуты. Стоукс снова проверил пульс, потом сердцебиение.

– Лучше, – заявил он. – Стабилизируется. Ох, подождите. У нас тут…

Пациентка покачала головой из стороны в сторону. Нэнси склонилась над ней, и все затаили дыхание. Девочка моргнула, большие глаза поразительного сочетания синего и серого цвета обрели осмысленное выражение.

– Слышишь меня, дорогая? – хрипло прошептал доктор Стоукс и отвел слипшиеся волосы с потного лба. – Можешь назвать свое имя?

Она ничего не ответила. Оглядывала склонившихся над ней незнакомцев, белоснежное помещение, иглы и провода, торчащие из ее тела. «Пухлая и неуклюжая на вид, не слишком симпатичная», – оценил Джош, но в этот момент малышка для него являлась несравненной красавицей. Он взял маленькую ладонь, и взгляд пациентки немедленно остановился на нем, разрывая ему сердце. Что за мерзавец накачал наркотиками и выбросил маленькую девочку? Мир сошел с ума.

Через некоторое время она стиснула его пальцы. Довольно крепко, учитывая неважное состояние.

– Все хорошо, – прошептал Джош. – Ты в безопасности. Скажи, как тебя зовут, милая. Мы должны знать твое имя.

Она открыла рот, напрягла пересохшее горло, но звук не появился. Явно запаниковала.

– Успокойся, – уговаривал Джош. – Сделай глубокий вдох. Все хорошо. Все в порядке. Теперь попробуй еще раз.

Малышка доверчиво посмотрела на него и на этот раз прошелестела:

– Папина девочка.

Двадцать лет спустя

«Опаздываю, опаздываю, о Господи, безнадежно опаздываю!» Мелани Стоукс взлетела по лестнице, затем резко свернула налево по коридору, длинные светлые волосы бились вокруг лица. Осталось всего двадцать минут, а она еще даже не придумала, что наденет. Черт.

• Предыдущая
• 3/81
• Следующая