Карьера - Кеннеди Дуглас - Страница 13

— Боже мой, — потрясенно произнес я, — а она заявила в полицию?

— Хотел отвести ее в ближайший участок, но Джоан испугалась, что Петерсон сочинит для копов какую-нибудь байку. Ну я и говорю: «Ладно, пошли каймановских копов куда подальше. Отправляйся прямиком к начальству Теда в «Джи-Би-Эс», объясни, что случилось, и заставь оштрафовать психованного извращенца». А она снова перепугалась: даже если в «Джи-Би-Эс» ей и поверят, всё равно не захотят больше иметь с ней дела. А поскольку половина ежемесячного плана продаж зависела от «Джи-Би-Эс», то Глейстон побоялась портить отношения с фирмой. В общем, я посоветовал не пугаться ни Петерсона, ни «Джи-Би-Эс». А она ответила, что утро вечера мудренее, нужно подумать. Наутро оформляюсь в аэропорту на вылет, а рядом со мной — наш донжуан. Я говорю: «Здорово, Тед, как дела?», а этот козел принялся передразнивать мое произношение. Юмористом себя вообразил, недоносок. До колик рассмешить хотел, не иначе. Штуками вроде: «Отлично, Фил, всё пучком. А как твоя семья — тоже не отсох пучок?»

А я с этим забавником встречался, быть может, пару раз за всю жизнь. Не люблю, когда надо мной потешаются. Наклоняюсь поближе и шепчу на ухо: «Ну, я-то хоть никого не пытался изнасиловать прошлой ночью на пляже. По слухам, Джоан смогла остановить тебя, только забив гол в ворота ниже пояса. Хотелось бы увидеть лицо твоей жены, когда она увидит твое побитое хозяйство». Петерсон побледнел так резко, будто его укусил сам Дракула.

— Ответил что-нибудь?

— Гад потерял дар речи. Через пару дней звонит Джоан. Говорит, вернулась в Чикаго, благодарила меня за то, что подставил жилетку, в которую можно выплакаться. Нет, она не захотела выдвигать против Петерсона обвинения. Потому что в тот же день, как Глейстон вернулась с Каймановых островов, позвонил один из подчиненных Петерсона и сказал: боссу, мол, так понравилась их встреча, что тот решил заказать у нее шестистраничную вкладку для «Джи-Би-Эс» на целых полгода. Джоан прикинула, какие выйдут комиссионные, и согласилась… хотя и понимала: от нее откупаются. Сукин сын хоть понял, что на него имеется компромат, — и то хорошо…

— Не может быть, — не поверил я.

— Слушай дальше, это еще не всё. Примерно через час после разговора с Джоан позвонил представитель отдела продаж «Джи-Би-Эс» в Квинсе, сказал, что компания хочет подарить мне ноутбук новейшей модели. Восемьсот четвертый «Эф-И». Розничная цена — пять тысяч триста.

Я онемел. «Джи-Би-Эс» всегда считалась консервативной фирмой, играющей по правилам «сделал дело — гуляй смело». Узнав, что их представитель руководства пытался купить чье-то молчание (чтобы скрыть факт попытки изнасилования), фирма рассталась бы с Петерсоном в мгновение ока.

— Но ты же не согласился, правда? — уточнил я.

— Нед, ты что, думаешь, я родился дурачком? Ясен перец, отказался — хотя, должен признаться, на минуту призадумался, потому что ноутбук казался очень аппетитным. Но догадался попросить представителя передать мистеру Петерсону мою личную благодарность за столь щедрое предложение и напомнить, что я буду вспоминать о нем… постоянно.

— Боже, — пробормотал я, — боже мой…

— Всеблагой и всемогущий. Слушай дальше. Получается, что за Тедом числится небольшой должок. Сниму трубку — он должок вернет. Получишь шестистраничную вкладку на апрельский номер. Айван договорится с этим гондоном. Все будут довольны. Так мне позвонить или нет?

— Большое спасибо, Фил, но…

— Понял, братан.

День пронесся, как торнадо. После того как я закончил успокаивать агентов по продажам, пришлось разбираться с восемнадцатью (или около того) звонками, поступившими от крупнейших рекламодателей.

К пяти я закончил разговор с последним из дозвонившихся и сделал восьмой (последний — так я решил) звонок в офис Теда Петерсона. Целый день я ничего не ел и не отходил от стола, мозг уже чуть ли не отключается. Мигает лампочка — еще один звонок. Кто там еще?

Неохотно нажимаю кнопку соединения.

— Где тебя черти носили?

Лиззи. Очень рассерженная, и не без оснований: я так и не ответил ни на один из полудюжины ее сегодняшних звонков.

— Лиззи, дорогая, прости, пожалуйста, ты даже не представляешь, что стряслось…

— О чем ты думал? Я переживала из-за тебя! Прихожу в офис, все говорят, что «Клаус — Зандерлинг» только что выкупил «Гетца-Брауна». А от тебя никаких новостей, и тут…

— Лиззи, не сердись, я не нарочно…

— Я не сержусь. Просто немного больно. И, конечно же, беспокоюсь. За тебя, — голос смягчился. — Ты в порядке?

— Не совсем.

— Тебе указали на дверь?

— Нет, но к утру пятницы наверняка уволят.

Рассказываю обо всем случившимся после совместного с Чаком Занусси завтрака. Обо всем, кроме того, как Фил Сирио предложил шантажировать Петерсона.

Когда я выговорился, жена произнесла:

— О, милый, просто кошмарный день!

— Виновен по всем статьям.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. И не пытаюсь создавать новые проблемы, особенно после всего, что случилось сегодня. Просто… Не нужно со мной, как с клиентами. Постоянно притворяться, будто вступил в бесконечную полосу удач…

Жену прерывает раздавшийся в коммутаторе голос секретарши:

— Мистер Аллен, очень извиняюсь, что перебила, но на второй линии — мистер Долински. Говорит, срочное дело.

— Прости, но сейчас Айван входит в список пациентов, нуждающихся в особой заботе.

— Хорошо. Люблю.

— И я тебя, — с этими словами переключаюсь на вторую линию. Сквозь статистические помехи мобильника доносится до странности жизнерадостный голос Айвана Долински:

— Нед, есть новости.

— Закрыл сделку с «Эн-Эм-Ай»?

— Можете даже не сомневаться. И не просто закрыл — они готовы заказать полный шестистраничный вкладыш для новой линии продукции «Пауэрплэн».

— Охренеть, — ударяю кулаком воздух. Кризис миновал.

— …И я лично отправился в их офис в Патерсоне, чтобы убедиться: договор подписан. Сейчас как раз еду обратно в город.

— Отлично!

— Есть только маленькая проблема.

Боже мой…

— «Эн-Эм-Ай» стоит на том, что реклама пойдет в печать не раньше майского номера.

Шумно выдыхаю.

— Айван…

— Понимаю, понимаю, и можете не сомневаться — пришлось едва ли не вылизывать обувь парня, чтобы тот перенес публикацию на апрель. Но новые модели «Пауэрплана» появятся в продаже не раньше мая…

Хотелось заорать: «Ты хоть представляешь, в какое дерьмо, угрожающее срывом карьеры, я из-за тебя вляпался?!» Но я понимал: подобная детская вспышка гнева бессмысленна.

Фил прав: Петерсон подставил Айвана, когда сперва согласился на многостраничную вкладку, а потом дал задний ход. Согласен, Айвану стоило заставить его подписать договор прямо на месте, но считается, что руководитель «Джи-Би-Эс» держит свое честное скаутское слово. Айван не виноват, он же договорился с крупным клиентом. Не совсем с тем, что нужен прямо сейчас, но всё равно, попалась крупная рыба. Стараюсь придать голосу оптимизм:

— Отлично поработал, Айван.

— А как быть с апрельским номером?

— Думаю, справимся, — вру я. — Можешь купить себе пиво. Заслужил.

Вешаю трубку, прежде чем сорваться. Проклятый Айван! Сочувствую человеку, но в то же время хочется вышибить из Долински дух. Безупречный мастер находить приключения.

Шесть сорок две. В дверь кабинета резко стучат. Не дожидаясь, пока крикну «войдите», вваливается хмурый Чак Занусси. Сразу же понимаю: узнал о провале, постигшем Айвана.

— В первый рабочий день… кажется, четыре года тому назад? Помнишь, какое правило работы со мной я назвал главным?

— Чак, дай объяснить…

— Первое правило. Ты должен помнить.

— Говорю тебе, ситуация вышла из-под контроля…

— Нед, каким было долбаное правило номер один?!

Сглотнув вставший в горле ком, отвечаю:

— Если появится проблема — ты должен узнать о ней немедленно.

— Очень хорошо. Превосходная память. Разве ты станешь спорить, что потеря многостраничного вкладыша от «Джи-Би-Эс», всего за два дня до отправки макета в печать, представляет серьезную проблему?