Клон. История любви - Лопез Габриэлла - Страница 29

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая

Иветти открыла рот от удивления.

— Может быть, ты хочешь сказать, что все еще любишь меня?!

Леонидас кивнул в сторону Жоржи Луиса, который уже расплачивался с официантом, собираясь уйти.

— Твой друг явно недоволен, тебе лучше вернуться к нему.

Иветти задумчиво переводила взгляд со своего «львеночка» на журналиста и, наконец, решила послушаться Леонидаса.

— Это... — начала она, подойдя к Жоржи.

— Знаю, это Леонидас Феррас, — прервал он ее. — Я подумал, что ты пересела к нему.

Вечер был безнадежно испорчен самой Иветти. Она несла глупости. В машине с Жоржи Луисом рассказывала ему о «львеночке», и журналист не выдержал и высадил ее. Она поймала такси и поехала обратно в ресторан, но и там ее ждало разочарование, — «львеночек», конечно, уже исчез.

Перед родами Деуза ушла из дома, оставив Иветти записку, и стала ловить такси. По дороге она вспомнила слова Албиери о том, что ей лучше рожать в его присутствии. Терзаясь сомнениями, она вышла у приюта милосердия, но не пошла туда, а позвонила из автомата Албиери. И доктор кинулся ей на помощь. — Я всегда следую велениям своей совести, хотя они далеко не всегда совпадают с общепринятыми моральными нормами, — заявил профессор, забрал Деузу с собой, посадил в машину и повез в больницу, где когда-то родились Лукас и Диогу.

Танцовщица твердила, что у нее сильные схватки, но ученый оставался абсолютно спокойным.

— Женщины заигрывают со всеми подряд! Это как в лотерее: один из двадцати пяти билетов выигрышный, — Эдвалду радостно раскрывал друзьям свои познания в женской психологии, когда счастливая Лауринда подбежала к их столику и сообщила, что Деуза рожает.

С надменного лица парня слизнуло улыбку.

— А я тут причем? Что ты ко мне пристала?! — деланно возмутился он. — Я же не занимаюсь переписью населения, и меня не интересует, кто родился, а кто нет!

Иветти помчалась в клинику и неожиданно наткнулась в холле на Леонидаса. Тому вдруг приспичило найти Албиери: он испугался, что клонированные дети Лукаса тоже могут родиться с родимыми пятнами.

— Кто сказал тебе, что я здесь?! — Леонидас сразу начал нападать.

— Я и не подозревала, что ты здесь! Думаешь, я примчалась сюда за тобой? — возмутилась в ответ Иветти.

— Тем лучше! — отрезал он и направился к лифту, но Иветти, отчаянно кокетничая, побежала за ним.

— Постой, львеночек! В клинике ты не хочешь говорить со мной! А почему тогда ты подошел ко мне в ресторане? Только потому, что я была не одна?

— Здесь не место выяснять отношения, — Леонидас сверкнул глазами.

— Там тоже было не место! Объясни мне, зачем ты это сделал! Мы встретились весьма кстати, но тот вечер не дает мне покоя!

Иветти закусила губу.

— Все то зло, которое ты причинил мне, обязательно вернется к тебе! Бог дремлет, но не спит! Рано или поздно он проснется и наведет в доме порядок, вот увидишь!

— Ты сама мне изменила, — напомнил Леонидас.

— Ты опять за свое! Мне нужно было изменить тебе на самом деле! Напрасно я не отвечала на ухаживание твоих друзей, которые приставали ко мне, напрасно...

— А кто за тобой увивался?! — взвился несчастный «львеночек».

Но Иветти не ответила и гордо удалилась, а Феррасу осталось лишь догадываться и строить несуразные умозаключения.

Но Иветти не ответила и гордо удалилась, а Феррасу осталось лишь догадываться и строить несуразные умозаключения.

Албиери стоял в палате, где рожала Деуза, и беззвучно молился Богу. Потом он надел маску и начал принимать роды.

Когда все окончилось, доктор вышел из родильной палаты, скривив губу, в своей обычной манере. К нему тотчас подошел Леонидас и пристал, может ли передаться родимое пятно детям Лукаса.

Аугусто покачал головой.

— Нет, так как это наследуется по материнской линии.

И тотчас подскочила Иветти, интересуясь Де-узой: Так вот кто за ней увивался, подумал Леонидас, это Албиери! У них была интрижка! Он все больше и больше верил в свое предположение.

Он мучился до вечера, а потом не выдержал и позвонил Иветти. Она подняла трубку, но Феррас отсоединился. Через две минуты перезвонил сно-ва. Иветти была настроена на приятный разговор, но Леонидас был не в настроении.

— С кем из моих друзей у тебя был роман? — сурово спросил он.

Иветти разревелась..

— Да ты этому человеку и в подметки не годишься! — закричала она и вызывающе добавила: — Единственно, за что я тебе благодарна, так это за то, что ты свел меня с ним!

Леонидас уже не сомневался, что это Албиери.

В день свадьбы Лукаса, о которой Жади узнала из газеты, молодая жена Саида впала в настоящую апатию и не обращала внимания ни на что. Саид собирался с ней ехать в Каир.

За стеной Назира увлеченно бранила брата за выброшенные деньга на новые наряды для жены, которыми та даже не интересуется. Потом, не излив свое недовольство до конца, она позвонила в Бразилию и спросила, почему у Латиффы до сих пор нет детей. Мохаммеда тоже волновала эта проблема.

— Пройдет какое-то время, и ты полюбишь Саида так же как Латиффа полюбила Мохаммеда. Человека начинаешь ценить, когда живешь с ним, а потом приходит любовь, — Зорайде стала вновь поучать Жади.

— Я не хочу больше слышать о любви! — Жади смотрела на служанку огромными глазами, которые казались больше, чем обычно. Теперь она была близка к истерике и собиралась начать рыдать. — Этого слова для меня больше нет, я никогда никого не полюблю! Никогда...

— Никто не может изменить своего сердца, мы умрем с тем сердцем, с которым родились.

— Вот увидишь, Зорайде, вот увидишь... Точно в такой же апатии лежал на кровати и

Лукас.

— В Марокко сейчас десять утра, — сказал он Далве, которая ходила вокруг него с костюмом и ворчала. — Я надену галстук Диогу... Я так хочу его надеть...

— Ты счастлив, мой мальчик? — нянюшка подсела к нему на кровать, и он улыбнулся.

— Будь бы Диогу жив, это была бы его свадьба...

— А я всегда знала, что первым женишься ты, — сказала служанка.

— Почему? — удивился Лукас.

— У тебя для этого более подходящий характер: ты романтик, а Диогу был разгильдяем... Он не влюблялся в женщин, у него все было очень поверхностно...

И нянька заторопилась: скоро приедут гости и невеста, что за глупость — назначать свадьбу на утро?

Лукас только начинал осознавать, какую ошибку он сделал, решив жениться на Маизе. Она ему совершенно не нужна. Но поздно... Свадьба уж началась... И Маиза в белоснежном наряде приближалась к жениху под нежную музыку... Они дали клятву верности, обменялись кольцами и поцеловались.

Невеста бросила букет в толпу подруг, потом пришла очередь жениха получать обещанный сюрприз от друзей. На сцену вынесли огромную картонную коробку, зазвучала восточная музыка.... Из коробки вылезла танцовщица... Это был конец счастливой семейной жизни, которая еще не успела начаться. Маиза открыла рот от возмущения, Лукас смотрел растерянно, постепенно в его голове рождался образ. Вот танцует приглашенная танцовщица, лицо ее закрыто... Он видит глаза — это Жади... Испугавшись своих мыслей, он бросился бежать...

Все были ошеломлены, никто не понимал, почему он убежал в дом во время танца. Кажется, он говорил о том, что видел этот танец в Марокко. Маиза побежала в дом за новоиспеченным супругом.

— Я вспомнил о Диогу, — соврал он Маизе.

— Неправда, ты вспомнил о ней, о Жади! — крикнула она.

— Не выдумывай, — Лукас нервно почесывал нос.

— Я не позволю тебе унижать меня перед всеми в день моей свадьбы!

— А что я сделал? Я просто ушел в дом, и все, что тут такого? Мне разве нельзя побыть одному?!

— Ты сбежал! Сбежал! Ты не мог смотреть на танцующую девушку, потому что вспомнил о ней, она танцевала этот танец для тебя, я знаю, ты рассказывал! — еще громче закричала Маиза.

— Даже если и вспомнил, то что из этого? — пробурчал Лукас.

— Что?! Да ведь сегодня наша свадьба!

• Предыдущая
• 29/79
• Следующая