Корабль Рима - Стэк Джон - Страница 34
- Предыдущая
- 34/72
- Следующая
Четвертая манипула построилась позади знаменосца, высоко державшего штандарт. Знамя пострадало в бою двухдневной давности, и при виде потрепанного полотнища сердце Марка наполнялось гордостью — это был символ боевого духа легионеров и память о тех девятерых, которые пали за пять дней марша.
Марк не сомневался, что легионы доберутся до Макеллы, но за это придется заплатить высокую цену. Враг знал, где и как нанести удар. Он атаковал внезапно, с яростью, которая питалась запахом крови и кажущейся беззащитностью врага, отрезанного от дома. Легионы доберутся до Макеллы, но дальше не пойдут, поскольку колонна на марше — слишком легкая мишень для целеустремленного противника. У Макеллы они остановятся, сняв осаду с города и сами оказавшись в осаде. Их окружит не армия противника, предлагающая решающий бой, а невидимый враг, который будет терзать их, истощая силы.
— Марш! — скомандовал центурион, автоматически отмечая, как приказ передается по цепочке вдоль обоза.
Мысли Марка все время возвращались к безрадостной перспективе. Из задумчивости его вывело щелканье бичей погонщиков волов. Резкий звук заставил окружавших его солдат невольно вздрогнуть — их нервы были натянуты до предела в ожидании следующей атаки. До вечера еще далеко.
— Войдите!
Аттик открыл дверь и вошел в маленький кабинет, расположенный в северном крыле каструма Остии. За ним последовал Септимий, и в крохотном помещении стало совсем тесно. Публий Корнелий Лентул, главный кораблестроитель римского флота, сидел за столом, склонившись над моделью триремы, выполненной из легкого дерева. Повсюду были свитки пергамента — на столе, на стенных полках и даже на полу, куда они упали с перегруженных поверхностей. Главный кораблестроитель оказался пожилым мужчиной с поредевшими волосами и седой бородой. Он поднял голову, и на лице его отразилось удивление, словно гости редко заглядывали к нему в кабинет.
— Да?
— Капитан Переннис и центурион Капито с «Аквилы», — представился Аттик.
— Ах да! — радостно воскликнул Лентул и поднялся, приветствуя гостей. — Мои специалисты по карфагенянам!
Аттик улыбнулся подобному определению. «Специалисты» — слишком сильно сказано, поскольку на самом деле знали они не так много.
Лентул отвел Септимия и Аттика в другую комнату — большего размера — в конце коридора. Казалось, в помещении тоже царит хаос, однако беспорядок был ограничен большим столом в центре. Стол окружали стулья, четыре из которых занимали молодые подмастерья, ученики Лентула. При появлении главного кораблестроителя все встали, но он махнул рукой, приказывая им садиться, словно не придавал никакого значения вежливости.
— Это капитан Переннис и центурион Капито с «Аквилы», — объявил Лентул.
Четыре ученика посмотрели на офицеров с неподдельным интересом. Они никогда не видели карфагенской галеры, и их естественный интерес ко всему, что связано с кораблестроением, пробудил любопытство в отношении стоящих перед ними офицеров. Обычно они считали людей всего лишь балластом на превосходных кораблях, которые строили.
Лентул направлял разговор, в то же время позволяя подмастерьям задавать большинство вопросов. Аттик подробно описал корабли, с которыми ему пришлось столкнуться, — от скорости и маневренности до размеров и водоизмещения. Септимий по памяти воспроизвел палубу вражеской галеры и расположение люков — все, что успел рассмотреть во время боя на ее борту. Эти внешние признаки могли рассказать о конструкции корабля. Вопросы были очень подробными, и во многих случаях Аттик не знал ответа — его наблюдения ограничивались боевыми характеристиками, а о конструкции галер капитан мог только догадываться. Любой оставшийся без ответа вопрос вызывал бурные споры, а в двух случаях дискуссия едва не перешла в потасовку, и Лентулу пришлось вмешаться, чтобы вернуть обсуждение в мирное русло.
Беседа продолжалась больше двух часов, и, когда Аттик с Септимием наконец вышли из комнаты, солнце уже опустилось за горизонт. Они молча шли к «Аквиле», измученные длительным обсуждением. У Аттика не было возможности самому задать интересующие его вопросы, в частности о предполагаемых сроках постройки флота, хотя главный кораблестроитель и его помощники явно не теряли времени зря. Но одно дело, подумал он, проекты и планы, а совсем другое — претворение их в жизнь и строительство корабля.
Следующим утром Аттик, как всегда, проснулся еще до рассвета. Накинув легкую тунику, он вышел на палубу. Было свежо, но утренний ветерок обещал не холод, а теплую весеннюю погоду. На востоке всходило солнце. У торговых причалов за каструмом уже царило оживление — предрассветная полутьма позволяла судам пришвартоваться и начать разгрузку, и до Аттика доносились приглушенные команды. Капитан «Аквилы» приказал одному из матросов принести еды и устроился на кормовой палубе, чтобы позавтракать. Через полчаса после восхода солнца к нему присоединился Септимий, и они снова отправились к Лентулу.
Главный кораблестроитель упаковывал свои наброски и списки необходимых материалов в заплечный мешок. Он проводил офицеров на готовившееся к отплытию судно, объяснив, что они направляются в прибрежный поселок Фьюмичино, расположенный в двух милях севернее Остии в устье небольшой реки, давшей городу имя. Судно отчалило, как только они ступили на палубу, и миновало «Аквилу» — единственную из галер, остававшуюся у причала. Вести о появлении в южных морях карфагенского флота быстро распространились по Остии и Риму, и торговцы усиленно просили дополнительную охрану — благодаря слухам опасность, таившаяся за горизонтом, многократно преувеличивалась. Сенат без промедления согласился, опасаясь паники, которая может отпугнуть торговые суда, и поэтому весь флот Остии вышел в море.
Судно без помех покинуло бухту — в этот ранний час фарватер был еще свободен. Лентул расспрашивал Аттика, пытаясь выяснить подробности конструкции карфагенских галер. У главного кораблестроителя и его помощников, не спавших почти всю ночь, появились новые вопросы. Капитан рассказывал, что знал. Они еще оживленно беседовали, когда показался Фьюмичино.
Прибрежный поселок оказался маленьким и ничем непримечательным — рыбацкая деревушка, жизнь в которой не менялась на протяжении многих поколений. Близость к столице могущественной республики была почти незаметна, потому что торговые пути, морские и сухопутные, просто огибали деревню, этот крошечный островок посреди стремительного потока цивилизации. На север и юг от деревни тянулись широкие плоские пляжи с необычным черным песком, цвет которого объяснялся высоким содержанием железистых отложений на побережье. К северу от устья реки у самого берега стояли два больших торговых судна. Примерно в полумиле от берега Аттик насчитал еще четыре.
Когда они поравнялись с торговым судном, Аттик заметил оживление на борту и вокруг слегка накренившихся торговых судов: их широкие, почти плоские кили лежали на плотном песке. С судов разгружали древесину: дубовые и сосновые бревна гигантских размеров, которые складывали на ожидавшие рядом телеги и отвозили за верхнюю границу прилива. Они пристали к берегу в пятидесяти ярдах позади торгового судна, и Лентул вместе со спутниками спрыгнул с высоты восьми футов в мелкую воду. Аттик обратил внимание, что под ногами у него твердый грунт — несмотря на прыжок с большой высоты, ноги не оставили следов на черном дне.
До высшей точки прилива оставалось около двух часов, и у кормы судов глубина воды уже превышала фут, так что рабы и экипажи торопились выгрузить оставшиеся бревна. Во время высокой воды судно всплывет, а увеличившаяся плавучесть пустого трюма поможет отчалить от берега. Затем освободившееся место займут четыре судна, ожидавшие на рейде.
На берегу бревна рассортировывали две бригады рабов, которыми руководили помощники Лентула. Одна бригада отделяла дубовые бревна от сосновых, а вторая распределяла их подлине, обхвату и возрасту. Другие подмастерья тщательно проверяли каждое бревно, выискивая признаки гниения или грибка и отбрасывая все подозрительные бревна, чтобы в дело пошел только первосортный материал. Молодые люди работали на удивление ловко и уверенно — вся их юность была посвящена обучению ремеслу.
- Предыдущая
- 34/72
- Следующая
