Тряпичная ведьма - Никс Гарт - Страница 29

Полуидти-полуплыть сначала было даже забавно. Но уже через час Пол притомился. К тому же подводный мир оказался и вполовину не так интересен, каким его представляют в фильмах о тропических рифах и пестрых рыбках. Здесь все было зеленое, заполненное водорослями, а из морских обитателей встретилась всего пара рыбин тускло-коричневого цвета.

— Может, остановимся ненадолго? — спросил Пол у Севан. К его удивлению, голос прозвучал очень чисто, и никаких пузырей изо рта не вырвалось. Наверное, это часть заклинания. Севан в его глазах сразу сильно выросла. Отчасти это было связано со страхом перед всеми, кто мог творить настоящую магию…

Севан обернулась на его голос и ответила:

— Думаю, можно. Но нам надо постараться уйти как можно дальше на юг, как велел мой отец.

Пол кивнул, сразу вспомнив Димуса, рыбаков и… гварульхов. Он надеялся, что им все-таки удастся прорваться, но в глубине души понимал, что, возможно, никто из селян не выйдет из битвы живым, а даже если и выйдет, Донбрей уже никогда не будет прежней тихой рыбацкой деревушкой. Севан, видимо, думала о том же. Увидев ее покрасневшие глаза, Пол понял, что она плачет, просто слезы смешиваются с водой.

— С ними все будет хорошо, — неловко сказал он и снова пожалел, что рядом нет Джулии. Уж она-то нашла бы сейчас слова утешения для этой девочки. — Мы еще встретим их…

— Севан, — встрял Квигин, показывая куда-то за ее плечо. — Ты не знаешь, что это за штуковины?

Пол и Севан одновременно подпрыгнули и развернулись, подняв вихрь пузырьков. Рассмотреть что-нибудь стало совершенно невозможно. Когда вода прочистилась, они разглядели три силуэта с плавниками на спине, мчавшихся прямо к ним.

— Акулы! — в ужасе воскликнул Пол.

Но Севан только рассмеялась и шагнула вперед:

— Это же дельфины, глупый! Дельфины очень дружелюбны.

— Ух ты, дельфины! — обрадовался Квигин. — Я читал о них. Но до морских животных я еще не добрался. Как по-дельфиньи сказать «привет»?

Он это выяснил практически сразу, как только дельфины подплыли к ребятам и закружили вокруг них в пенном хороводе, весело улыбаясь и делая обратное сальто. Пол тоже заулыбался, но больше от облегчения, что они оказались не акулами, а не от радости общения.

Когда возбуждение встречи улеглось, дельфины дали понять, что чего-то хотят от Пола и его друзей. В конце концов, после настойчивых мягких толчков с их стороны, Квигин предположил:

— Думаю, они хотят, чтобы мы ухватились за них. Может, они отвезут нас на юг?

— Может быть, — ответила Севан. — Дельфины — слуги Повелителя Воды. Возможно, он послал их помочь нам. В конце концов, сегодня же праздник.

— Повелитель Воды, — пробормотал Пол, а потом сказал уже громче: — Мне нужно повидать Повелителя Воды. Надеюсь, дельфины отнесут нас прямо к нему.

— А я надеюсь, что нет, — возразила Севан. — Повелитель Воды может быть очень злым и резким. Даже водяные ведьмы не ходят к нему…

— Но мне нужно, — сказал Пол, больше пытаясь убедить в этом самого себя. — Я должен, — повторил он и направился к ближайшему дельфину. Крепко ухватив дельфина за плавник и прижавшись щекой к гладкой серой коже, он прошептал: — Отвези меня к Повелителю Воды, пожалуйста.

Дельфин скосил на него умные, добрые глаза, пару раз щелкнул длинным носом и рванул с места.

Квигин глянул на удалявшегося дельфина, сунул Лизеллу за пазуху, ухватился за другого дельфина и был таков. Севан некоторое время колебалась. Оглядываясь назад, на берег, она хмурилась, с трудом сдерживая слезы. Потом села верхом на дельфина, ухватилась за плавник, как за луку седла и помчалась догонять мальчишек. Дельфины стремительно удалялись от мелких прибрежных вод в самую глубь темного моря.

После часа гонки под водой и прыжков над водой, где ребятам приходилось задерживать дыхание, пока дельфины, наоборот, набирали воздух, дельфин Пола прибыл к огромной темной дыре в морском дне и начал медленно кружить над ней.

Заглянув вниз, Пол сообразил, что морское дно в этом месте раскололось, образовав глубокий каньон. Края провала поросли водорослями. Тот скудный свет, что доходил сюда с поверхности, едва-едва заглядывал в огромную котловину. Но, глядя вниз, Пол заметил, что оттуда поднимается одинокий огонек, словно кто-то несет факел по темной лестнице. Приближался огонек очень и очень долго, и только тогда Пол понял, насколько глубока котловина — несколько сотен метров, не меньше.

Квигин и Севан подплыли, когда свет еще поднимался, но никто ничего не сказал. Они все просто наблюдали, как искорка света поднимается из неимоверно темных глубин.

Неожиданно рядом со светом обрисовалась фигура, и Пол задрожал. Оказалось, что огонек держится на плавнике огромной и фантастически уродливой рыбины. Она была плоская, жирная и обрюзгшая. Все тело ее было покрыто затупленными шипами, а глаза шевелились на тонких отростках. Рыбина направлялась прямиком к Полу.

Вблизи она оказалась еще ужаснее. Нижняя челюсть была выдвинута вперед и со скрежетом двигалась туда-сюда. Рыбина остановилась в паре метров от Пола, и мальчик со страху спрятался за дельфином.

Но дельфин снова сделал сальто, и Пол потерял опору. На секунду он запаниковал. Он думал, что сейчас погрузится в темный провал и уже никогда не всплывет. Бешено молотя руками, он ухватился за что-то, как хватается тонущий человек за спасательный жилет. И только тогда понял, что держится за рыбу-светоносца. Та щелкнула челюстью и мощно рванула вглубь. Боясь отпустить ее, Пол поплыл вместе с ней.

Оглянувшись, он увидел, что дельфины уносят его друзей прочь. Квигин оттолкнулся от своего дельфина и попытался поплыть за Полом. Но дельфин подплыл снизу и выпихнул его наверх. Последнее, что Пол увидел, была знаменитая шляпа Квигина. Она снова слетела с его головы и медленно погружалась в темную пучину.

Уже через пару минут Пол потерял своих друзей из виду — осталось только совсем тусклое свечение с поверхности, высоко-высоко над головой. Рыбий фонарь давал бледный свет на расстояние вытянутой руки. В этих пределах Пол все прекрасно видел. Хотя видеть-то особо было нечего: кругом — полное отсутствие красок. А за пределами освещенного круга вообще простиралась бесконечная темнота.

Мирран был еще слаб после превращения, поэтому они с Джулией брели по руслу речки очень медленно. Он рассказывал ей о Северной королеве и о войне, но избегал говорить об Анхивар. Сказал только, что магия, которую она стремилась найти, чтобы положить конец войне, сделала войну еще ожесточеннее, превратив саму Анхивар в Северную королеву.

В ответ Джулия пересказала ему все, что вспомнила из рассказа Лиссы о конце правления Северной королевы — о том, как волшебники и Дикая магия изгнали ее из этого мира, и ей пришлось принять обличие тряпичной куклы, чтобы выжить. За многие сотни лет королевство оправилось и забыло о Северной королеве. А о Тряпичной ведьме вспоминали только в сказках-страшилках, да когда надо было посетовать на неудачи.

Мирран слушал внимательно, особенно все, что Джулия знала о событиях после поражения в Яндере и его предполагаемой гибели. Он спросил о Тряпичной ведьме и о том, что она успела натворить с момента своего возвращения.

Представив, что придется ответить, Джулия даже побледнела и ухватилась рукой за склон оврага. Не хотелось говорить о тех несчастных из Беваллана, бежавших от гварульхов и ангарлингов, чтобы попасть в лапы миперов, атакующих с неба. Или о безжизненных — о тех, кто «уцелел» на Ступенях Намира, — бледных, как смерть, с замедленными движениями. Но она все же рассказала обо всем этом Миррану, и тот слушал ее спокойно, словно это было для него не в диковинку. По правде говоря, ему доводилось видеть вещи и похуже, когда Северная королева была на пике власти.

— Ты вынесла многое, — сказал Мирран, когда Джулия закончила. — Не каждый отважился бы бороться дальше. Многие взрослые мужчины и женщины давно бы уже сдались.