Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса - Страница 56
- Предыдущая
- 56/64
- Следующая
– Не понимаю. Наверно, я что-то не понимаю. Какое дело можно поставить выше счастья быть рядом с любимым человеком? Ради какого дела можно от него отказаться? Семья – вот забота женщины, другой заботе меня не учили. Я не понимаю.
– А Линда? Разве тебе приходило в голову, что Линде лучше бы позаботиться о муже, о детях, что она занимается совсем не тем, чем положено заниматься женщине?
– Линда тоже одна? Нет… это несправедливо! Несправедливо, что она тоже несчастна!
– Она так не считает. Мы ведь свое дело сами выбрали, никто нас не заставлял. И мы совсем не несчастны.
Адоня печально молчала, потом проговорила:
– Нет, Дар, неправильно ты говоришь. Мужчина должен делать дело, даже самое трудное. А его женщина должна быть рядом – ждать, встречать, любить, растить его детей. Все это – дом и женщина хранит его. Но вы… совсем другие, – она посмотрела на звезды, вздохнула. – Вы живете иначе, по своим законам и мне ли, дикарке из джайвы учить, как вам надо жить, судить о ваших законах, если вы – вы! – считаете их справедливыми и мудрыми. – Она хмыкнула. – Дети иногда ловят в джайве крикуна и приносят в поселок. Они такие забавные, хотят походить на человека. Я иногда, наверно, казалась тебе такой же забавной.
– Что ты говоришь? – укоризненно проговорил Андрей. – Неужели ты можешь думать, что все, связанное с тобой, с Эритом для меня ничего не значит, только забава, как крикун для детей. Я все время забавлялся там, в старом Эрите? Это было похоже на забаву?
– Прости… Прости… Мне плохо сейчас, оттого и слова такие…
Андрей положил ее голову себе на плечо, прижался щекой к волосам.
– Поверь мне, завтра все увидится тебе по-другому, не так уж все плохо. У нас говорят – с горем надо переспать
– Ты уйдешь на свои далекие звезды. Неужели завтра я буду думать, что не так уж это и плохо? – горько проговорила Адоня.
Андрей молча погладил ее плечо.
– Но ты прав – завтра все будет по-другому. Я хочу уйти, Дар. Я должна одна обо всем подумать.
– Почему ты перестала называть меня моим именем?
– Потому что для нас ты – Дар. Андрей – это не для нас. Я так глупо влазила в твою жизнь, строила соломенный мостик через пропасть, я ведь не знала, что она такая… что через нее нельзя…
– Она не так уж велика.
– Не надо говорить всякие слова, Дар… Я хочу уйти.
Тихий ночной дом с готовностью встретил хозяина – мягко осветилась гостиная, звуки тихой музыки наполнили ее, засветился экран видеофона – сработал авто секретарь. Линда с экрана сказала:
– Свяжись со мной, как вернешься. Я буду ждать.
"И будет", – вздохнул Андрей, взял пульт, набрал индекс Линды. Она читала, забравшись с ногами в большое, рыхлое кресло. Линда считала, что художественные тексты можно воспринимать только так – с шелестом страниц, запахом времени, с аурой тех, кто пользовался книгой раньше.
– Сумасшедшая, ты знаешь сколько времени?
Сейчас Андрей увидел вдруг Линду как-то иначе. Она была такая домашняя в белой короткой полотняной рубашке-разлетайке, в голубых брючках. "А ее судьба пощадила или она тоже знает боль утраты?" – неожиданно подумал он.
– Ты чего такой осенний?
Андрей сел в затененное кресло, потер ладонями лицо.
– У тебя ко мне дело?
– Не прячься ты опять в раковину, – с мягким упреком проговорила Линда. – Я уже давно твой союзник, неужели ты не видишь?
– Как давно?
– Со Дня Благопреуспеяния. Хотя поняла не сразу.
Помолчав, Андрей спросил:
– Мы так афишируем свои отношения?
– Ты забыл – мне положено читать в человеческих душах. Адоня – это раскрытая книга, ты – другое дело. Но психолог обязан ведать. Так что можешь меня считать немножечко ведьмой.
– Ты намерена всю ночь удивлять меня подобными откровениями? Я устал.
Линда подошла вплотную к экрану, приблизила изображение Андрея. Он почувствовал, что не может отвести взгляд в сторону. На его экране ничего не менялось, но показалось, что глаза Линды заполонили его. Андрей прикрыл ладонью глаза.
– Перестань…
Услышал, как она тихонько вздохнула, скрипнуло кресло.
– Что ты собираешься делать дальше?
– О чем ты?
– Об Адоне.
– Что тебя интересует?
– Узелок тугой завязался, не затягиваешь ли ты его еще туже? Как потом развязывать?
– Кажется, сегодня я его разрубил.
– Каким образом?
– Я рассказал, что Земля – не страна.
– Жаль, что именно сегодня.
– Так получилось.
– Что Адоня?
– Плохо.
– Почему бы тебе ни взять ее в жены? Она слишком тебя любит, так только один раз в жизни можно, поэтому ни с кем кроме тебя Адоня не будет счастлива.
– Со мной меньше, чем с кем-либо другим, – зло бросил Андрей. – Тебе ли я должен говорить об этом.
– Как знать. У Адони совсем другая психология, другие ценности.
– Не надо. Однажды мне пришлось резать себе живые ткани без анестезии, сегодня было примерно так же. Зачем ты предлагаешь мне начать экспериментировать, когда почти все кончилось?
– А если не кончилось? Если это "почти" станет мертвым якорем?
– Линда, ты любила когда-нибудь?
Ее глаза как-то странно вздрогнули, она встала, отошла в глубь комнаты, обернулась, покачала головой.
– Что ж ты так, без подготовки? – улыбнулась она. – Странно, что ты спросил. Ты ведь воспринимаешь меня почти как бесполое существо.
– Неправда.
Она беспечно махнула рукой.
– Да так и лучше. Но что значит – когда-нибудь? Я любила и люблю. И даже по-своему счастлива. Мне радостно быть рядом с человеком, которого люблю, и смею надеяться, что он считает меня своим другом. Но мне легче, чем тебе – он ни о чем не подозревает, иначе все усложнилось бы и мне, скорее всего, пришлось бы уехать. Так что, извини, командор, имени его даже перед смертью не назову.
– Но несложное логическое построение говорит, что он из Отряда? – Линда промолчала. – В таком случае ты ведь тоже могла бы попытаться создать семью.
– Это со мной-то? Я ведь не Адоня, я продукт своего времени, да еще какой. Ты же знаешь, я только твое руководство признаю, да и то, может лишь оттого, что по должности положено. А назови мне хоть одного из Отряда, кто захочет у жены под каблуком сидеть? Да мне такой и не нужен. Ну, а во-первых – моя любовь без взаимности. Ладно, не пожалеть бы мне завтра о том, что наговорила тебе. Я только хочу, чтобы ты знал – я с вами, я ваш союзник, не прячься ты от меня, как устрица в раковину. И не изводи себя, пусть все будет, как будет, ты же знаешь закон высшей справедливости – гармония не лжет.
Утром Андрей связался с Адоней.
– "Ты спала?"
– "Не знаю".
– "Понятно. Я приду вечером".
– "Ты сам хочешь?.."
– "Да".
Андрей и в самом деле не собирался начинать все с начала. Но оставлять ее в тяжелой депрессии? Он должен был найти какие-то утешительные слова, вернуть ей способность радоваться жизни.
Отряд готовил программу большого, многодневного перехода для Андрея и Мирослава. Свободного времени у каждого оставался самый минимум. День бесшабашного веселья у Линды был короткой передышкой. Сегодня все были собраны, активны, немногословны – каждый знал свое дело и выполнял его предельно профессионально.
Как обычно, если Андрей заходил в поселок, Адоня дожидалась его на краю поляны, сидя между корнями большого дерева. Всякий раз она чутко улавливала звук его шагов и выбегала навстречу. Сегодня она не услышала, неподвижно сидела, положив голову на согнутые колени, полу прикрытые ресницами глаза смотрели в пустоту и ничего не видели. Она вздрогнула, когда Андрей опустился перед ней на траву.
– Я тебя испугал?
– Я задумалась…
– Не страшно тебе здесь в сумерках?
– Нет. Крупные звери еще не вышли.
– Я не мог раньше прийти.
– Ничего.
– Куда полетим? В день или в ночь?
– Зачем тебе? Ты снова меня жалеешь? Ты мог не приходить, я ведь теперь все понимаю.
- Предыдущая
- 56/64
- Следующая
