Кофе с перцем - Красавина Екатерина - Страница 2

• Предыдущая
• 2/64
• Следующая

— Паслушай, — он прилично говорил по-русски, но с акцентом. Так, как говорил бы грузин из Абхазии или из Тбилиси. — Тэбе каму пударок? Каму? Мат? Жане? Рубенку? Паша замотал головой.

— Нэ хочешь покупать? — На лице турка отразилось такое удивление, словно ему сказали, что земля покоится на гигантской черепахе. А он-то всю жизнь считал, что на слоне!

— Нет, хочу. Но не знаю что, — выпалил Паша.

— Нэ знаешь? — На лице турка вторично отразилось удивление. — Сматри! — И он стал выкидывать на прилавок один товар за другим.

Паша с отчаянием смотрел на груду вещей, выраставшую перед ним. Он уже пожалел, что остановился у этой лавочки. Надо было идти себе, не останавливаясь. Как теперь отвязаться от него? Или все-таки сделать покупку? Все равно от нее не отвертеться. «Какая разница — сейчас я куплю подарки или потом?»

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе сказал Паша. — Сейчас выберу.

Он стал перебирать сувениры. Его взгляд остановился на деревянных светло-коричневых бусах. С легкой изящной резьбой. Он подумал, что, возможно, матери они подойдут. У нее были пышные темно-каштановые волосы, которые она распускала по плечам или закалывала сзади изящной заколкой. Паша представил эти бусы на шее матери и решил, что они ей понравятся. Он отложил бусы в сторону.

Турок восхищенно прищелкнул языком, как бы одобряя его выбор. Паше этот звук напомнил возглас погонщика осла из какого-то фильма. Он невольно поморщился. Солнце жарило вовсю. По шее и спине стекали тоненькие ручейки пота. Он вспомнил, как его отговаривала от этой поездки Надин, и подумал, что надо купить подарок и ей. Хотя между ними накануне отъезда произошла размолвка. Но подарок смягчит ее. Нет такой женщины, которая устояла бы перед подарком. Эту истину Паша твердо вбил себе в голову.

Бабушке он решил купить керамического светло-бежевого слоника с поднятым вверх хоботом. В ее комнате все было, как в музее. Повсюду стояли разные финтифлюшки: декоративные вазочки, поделки из металла и дерева, пасторальные фигурки пастушков и пастушек, расписные тарелочки и блюдца. Слоник будет очень кстати, подумал Паша. Для компании к безделушкам. Слоник присоединился к бусам.

Раздался второе одобрительное прищелкивание языком.

Оставался подарок для Надин. Бус она не носила и безделушками не увлекалась. Может быть, браслет? Или кольцо? Но кольцо покупать опасно. Он может не угадать размер. С браслетом — проще. И тут Паша увидел в глубине лавочки кожаный пояс с красивым узором. Это то, что надо! Изящно и вместе с тем экстравагантно. Он показал пальцем на пояс. Турок проследил за его рукой взглядом. И кивнул головой.

Держа в руках темно-коричневый пояс с желтыми кожаными вкраплениями в виде ромбов правильной формы, Паша подумал, что он с честью решил архитрудную задачу — выбрал подарки для трех дам разного возраста и характера.

И тут он увидел ЕЕ.

Сначала он почувствовал на себе чей-то взгляд. И поднял голову. Внутри его легким червячком зашевелилось беспокойство. Смутное, глухое. Он встретился взглядом с турком, который без всякого выражения смотрел на него. Как на неодушевленный предмет. Паша подумал, что он уже, наверное, давно перестал различать лица туристов. Они все слились для него в некую розово-белую массу, без цвета, вкуса и запаха. Паша достал из барсетки кошелек, чтобы расплатиться. И вдруг подумал, что совершенно забыл спросить, сколько стоит все это добро. И такая забавная ситуация могла произойти только с ним. С растяпистым непрактичным человеком. Когда сегодня утром их группа обсуждала достоинства турецкого шопинга, все с одобрением отметили сказочную дешевизну турецких товаров. «Цену можно сбить в два раза, — с уверенностью сказал Леша, душа и центр туристической группы. — Главное, не пасовать. Они говорят одну цену, называй в два или в три раза меньшую. На середине и сойдетесь. Это точно. Без вопросов».

А он, Паша, лопух натуральный. С него сейчас сдерут втридорога. И он даже не сможет похвастаться своими трофеями перед другими туристами. Они его просто засмеют и примут за последнего дурака.

Турок смотрел на него. Спокойно. Выжидательно.

И тут снова чей-то взгляд словно прожег его. Паша посмотрел по сторонам. Кругом сновали туристы, деловито и сосредоточенно. Взгляд Паши скользнул внутрь лавочки. Там была ОНА.

Девушка. Явно славянской внешности, закутанная во все черное. Как спеленутая мумия. Для обозрения оставались только глаза, часть лба и нос. Паша слегка вытянул шею. Девушка неотрывно смотрела на него. Пашу поразили ее глаза. Огромные. Зеленые. Турок шевельнулся и, облокотившись о край прилавка, проследил за его взглядом. И тут он увидел девушку и страшно замахал руками. Его лицо побагровело. Налилось кровью. Казалось, сейчас его хватит удар. Турок что-то крикнул. Подбежал молодой человек и поспешно увел девушку.

Паша растерянно перевел взгляд на турка. Тот что-то раздраженно крикнул. И растопырил три пальца. Три доллара, догадался Паша. По доллару за подарок. Самое смешное, что он не мог бы сказать, дорого это или дешево. Паша держал в руках кошелек и смотрел на турка. Тот взмахнул рукой. Паша показал пальцем вглубь лавки.

— Девушка, — сказал он. — Там. Кто она? Турок сделал вид, что не слышит.

— Девушка, — повторил Паша уже громче. — Работница?

И тут торговец чуть ли не насильно вложил Паше в руку сувениры и подтолкнул его к выходу. Павел по-прежнему стоял у прилавка. Как вкопанный. И никуда не собирался уходить. Тогда турок вытаращил глаза и поднял вверх руки, как бы намереваясь ударить его. Паша невольно попятился. Глаза турка налились кровью. Он сделал шаг навстречу Паше. И тогда Павла охватил ужас, он повернулся и бросился бежать.

Остановился он у выхода. И немного правее увидел свою группу. Паша пригладил волосы и поправил очки, сползшие на нос. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить дыхание. И медленным размашистым шагом направился к своим.

— И где ты пропадал? — надула губы Мила. С самого начала она пыталась опекать Пашу и покровительствовать ему. Это называлось «клеить». Паша не мог сказать ей в открытую, что он совсем не подходящий для этого кадр. Во-первых, он не сходился с девушками легко и беззаботно. А во-вторых, и это было главным, — она ему совершенно не нравилась. От нее пахло дешевыми духами, и вся она была какая-то лоснящаяся и гладкая. Как поросенок. И вульгарная донельзя.

И вот сейчас Мила смотрела на него большими светло-голубыми глазами и ожидала ответа.

— Да так. Ходил по базару.

Мы уже думали, что ты заблудился, — добродушно хохотнул Леша, двухметровый гигант со светло-пшеничными волосами.

— Почему? — растерянно спросил Паша.

— Потому что мы потеряли тебя из виду, а потом ты пронесся мимо нас, как заяц, за которым гонятся собаки. Мы тебе кричали, но ты даже не остановился.

— Я не слышал.

— Али-Бабу с кинжалом, что ли, увидел? Мила хихикнула. Ее розовая маечка с глубоким вырезом позволяла девушке продемонстрировать пышную грудь.

— Я? Нет. Али-Баба тут ни при чем. — И Паша рассмеялся.

— Что купил? — спросила Мила, слегка прижимаясь к нему. Самую малость, чуть-чуть. Со стороны это было почти незаметно. Но Паша ощутил локтем ее мягкий податливый живот.

— Купил? — Паша машинально перевел взгляд на руку, в которой были зажаты сувениры, сунутые турком в его ладонь в последний момент. Там были бусы и слоник. Пояса не было. Очевидно, он выронил его, когда бежал.

— Бусы… — Мила выхватила бусы и стала рассматривать их.

Марина Ивановна, стоявшая поодаль, тоже подошла к ним.

— Кому купил? — поинтересовалась она. — Невесте?

При слове «невеста» Мила дернулась и с любопытством уставилась на Пашу.

— Нет, — невольно покраснел он. — Маме.

— Красивые, — вынесла свой вердикт Марина Ивановна. По ее круглому лицу стекал пот. Помада размазалась, и рот напоминал растекшееся пятно от малинового варенья.

— Ничего, — протянула Мила. Она тряхнула волосами и взяла из рук Паши слоника.

• Предыдущая
• 2/64
• Следующая