Право первой ночи - Красавина Екатерина - Страница 51

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая

Руслан взял меня за руку. Он медленно гладил мои пальцы, и эта ласка ноющим блаженством отдавала в теле. Я не решалась посмотреть на Руслана, но, когда подняла глаза, меня, как магнитом, потянуло прикоснуться к его губам, сильным рукам, черным блестящим волосам. Меня тянуло раствориться в нем. До конца. До того момента, когда я перестану чувствовать свое тело. Ничего подобного раньше я не испытывала, но сейчас мне вдруг показалось, что, возможно, я познаю те эмоции и наслаждения, о которых только читала… Под гипнотически-пристальным взглядом Руслана я медленно откинулась на спинку дивана, не в силах больше сопротивляться тому томлению, которое охватило меня. Я ощущала себя покорной чужой воле. Мне хотелось отдаться мужской силе, ощутить ее каждой клеточкой своего тела. Руслан провел рукой по моей груди и скользнул ниже. Одежда мгновенно слетала с меня, и спустя минуту я ощутила приятную тяжесть его тела.

Ласки Руслана были словно лед и пламя. Мягкие, нежные, расслабляющие сменялись яростными и неистовыми. Глубокое наслаждение охватило меня. И из моей груди раздался тихий стон: не то от удивления, не то от благодарности.

Когда все закончилось, я приподнялась на локте и посмотрела на Руслана. Его глаза были прикрыты, но дыхание было прерывистым, шумным. Он быстро открыл глаза и посмотрел на меня.

— Тебе понравилось? Я тихо рассмеялась:

— Да.

— Мне тоже. — Он запустил руку в мои волосы и стал перебирать их.

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Я взяла Руслана за руку.

— Какие красивые пальцы!

— Я хотел стать пианистом, но не получилось. — И он рассмеялся, обнажив красивые ровные зубы.

— Научиться никогда не поздно. Как ты думаешь?

— Точно так же.

— Я представляю, как ты сидишь за фортепиано в черном фраке и играешь при свечах «Лунную сонату» Бетховена. Вечером.

— А что? Площадь позволяет. — Он обвел рукой комнату. — Куплю инструмент и буду играть Бетховена.

Я хотела спросить: позовет ли он меня послушать музыку, но промолчала. Мы слишком мало знали друг друга, чтобы я могла задавать такие вопросы. Я вздохнула.

— О чем вздыхаешь?

— Ни о чем.

— Жизнь прекрасна и удивительна. Иногда бывают такие моменты и минуты, которые оправдывают ее в целом.

— Я пойду? — полувопросительно-полуутвердительно сказала я.

— Зачем? Оставайся до утра.

Ночь была поистине волшебной. Я подумала, что, если даже наутро мы расстанемся навсегда, жалеть я ни о чем не стану. Буду копить впечатления на старость. Кто знает: будет ли в дальнейшем моя жизнь щедра на подобные встречи?

Утром Руслан заварил свой фирменный кофе.

— Твой кофе — чудо!

— Я вообще хорошо готовлю.

— Странно! Я думала, что восточные мужчины не готовят.

— Почему? Это — ошибочное мнение.

— Теперь — знаю.

— В следующий раз я угощу тебя пловом.

Тут раздалось мяуканье, и к моим ногам подкатил черно-белый комочек.

— Рикки! — воскликнула я и, взяв на руки котенка, принялась его тормошить. — Рикки, где же ты был раньше?

— Он спал в коридоре. Такой соня. Только и делает, что спит целыми днями.

— Может быть, он отходит от стресса?

— Какого стресса?

— Убитой хозяйки, — серьезно сказала я и опустила Рикки на пол. И воспоминания того вечера встали перед моими глазами. Я сидела, уставившись в одну точку.

Руслан прищелкнул пальцами.

— О чем задумалась?

— О том, что я видела тогда, — тихо сказала я. — Об Анжеле.

Руслан сел ко мне.

— Аврора! Я хочу, чтобы ты поняла: я — твой союзник. Мне кажется, ты видишь во мне врага. Но это не так. Мы с тобой оба заинтересованы в том, чтобы найти убийцу Анжелы. Ты — чтобы спасти сестру.

— А ты? — спросила я, глядя на него в упор. Во взгляде Руслана что-то мелькнуло: не то раздражение, не то настороженность.

— А у меня свои счеты. Мы с Анжелой были… друзьями. Ну ты понимаешь: когда твою девушку убивают, у тебя возникает естественное желание покарать убийцу.

— Даже если отношения уже расстроились, — бросила я наугад, вспомнив слова Ники.

— Да. Даже если они и расстроились. Я не собираюсь тебя ни в чем убеждать. Да, у нас с Анжелой все было далеко не безоблачно, но я не могу смириться с тем, что ее хладнокровно убили и убийца гуляет на свободе.

Я сделала вид, что поверила ему.

— Но что я могу сделать?

— Сказать правду!

— Я уже все сказала. Клянусь. — И для большей убедительности я приложила руку к сердцу.» — Зачем мне что-то от тебя скрывать, ведь у нас одна цель?

— Да. — Руслан соскочил с дивана и заходил по комнате. — Одна цель… Попробуй еще раз поговорить с Никой.

— Хорошо. — Я почувствовала, как впечатления прошедшей ночи постепенно рассеиваются. И поняла, что пора уходить.

Я пойду. Мне пора. — Я поднялась с дивана. — Спасибо за гостеприимство. — Здесь я встретилась с насмешливым взглядом Руслана. — И за все… остальное.

— Всегда рад доставить удовольствие красивым девушкам.

Рикки отчаянно мяукал, и я снова взяла его на руки. Крохотные блестящие бусинки смотрели на меня. Котенок зевнул. Я почувствовала, как что-то защипало в носу, и я зарылась лицом в котенка, чтобы скрыть свое смятение, тоску и отчаяние.

Праздники жизни кончаются быстро. Они пролетают с космической скоростью, оставляя чувство опустошенности и мимолетности. Были они или не были? Руслан, его объятия, жгучие ласки — все было уже нереальным и далеким. Когда я открывала дверь своей квартиры, я задавала себе один-единственный вопрос: как я теперь буду относиться к Нике? Какими глазами посмотрю на нее?

Ника была дома. Молчаливая, тихая. Каштановые волосы прилипли ко лбу.

Был выходной, мне не надо было ехать на работу.

— Привет! — сказала Ника каким-то потухшим голосом.

— Привет! — Мое сердце сжалось. — Что-то случилось?

— Случилось. — Ника подняла на меня глаза. В них были растерянность и страх. — Меня вызывают в милицию.

— Зачем?

— Для допроса. Охранница вспомнила, что видела, как я приходила к Анжеле.

— Да… дела…

— Только подумать, Аврора, я, наверное, в последний раз сижу в нашей комнате…

— Что за глупости?

— Это не глупости. Это — правда.

— Ты все преувеличиваешь. Ты — всего лишь подозреваемая.

— Номер один.

— Ну и что! Ты же не виновата!

— Ты не знаешь, как у нас все делается! На меня повесят это убийство. И закроют дело. Кто захочет возиться с расследованием? Зачем? Такой, как Руслан, откупится деньгами. А я… кому нужна я?

При упоминании о Руслане мне стало нехорошо, получается, я предала Нику. Пусть и невольно.

— Так что, Аврора, не поминай лихом. Прости за все. — И Ника заплакала отчаянными бессильными слезами.

Но тут я уже всерьез возмутилась. Сестра она мне или не сестра, она — Ника, с которой я выросла. А это просто так из жизни не вычеркнешь. И вообще в этой истории слишком много белых пятен. Я должна сделать все, что могу. И даже больше. Мне необходимо спасти Нику. Она — единственный в моей жизни человек, ради которого я пойду до конца.

Я подошла к Нике и поцеловала ее. В лоб.

— Не волнуйся, я тебе помогу.

— Правда? — Ника схватила меня за руку, как маленькая девочка, которая цепляется за мать, когда ей страшно.

— Я тебе обещаю. — сказала я. — Ты не будешь сидеть в тюрьме. Пока я жива, этого никогда не случится.

Губарев подумал, что Аврора Сеульская здорово помогла ему, сама того не ведая. Рассказав о собственном расследовании, она подсказала ему, кто та девушка, приходившая к Анжеле Викентьевой, похожая на нее. Сестра Авроры. Именно о ней упоминала охранница Маркелова. Но теперь ему не надо теряться в догадках, где искать эту девушку. Виктория Сеульская живет там же, где и Аврора.

Губареву не довелось быть знакомым с Анжелой Викентьевой, но почему-то при взгляде на Викторию Сеульскую ему подумалось, что они — ягоды с одного поля. Заносчивые манеры, надменность, взгляд свысока, в котором сквозило: «А плевать я хотела на вас на всех». Но Виктория нервничала. И это было заметно. За напускным высокомерием скрывались растерянность и страх. Она поминутно закусывала губы и откидывала со лба прядь волос. Как будто бы она ей мешала.

• Предыдущая
• 51/66
• Следующая