Наследство (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая

– Как посмотреть, – усмехнулась она и выбралась наружу, не обращая внимания на протестующий возглас Генри, села рядом, обхватив колени руками. – По-твоему выходит, что моему наставнику полагалось уже трижды умереть: ему было за восемьдесят. А отец уж дважды как удостоился могилы…

– А… то есть брешут про то, что в древности жили мало? – спросил Генри с искренним любопытством.

– Тоже, должно быть, смотря кто, – пожала она плечами. – У простых людей, и верно, век был короче. Тяжелый труд, скудная пища, болезни…

– И никаких придворных магов, – заключил мужчина со смешком.

– И это верно, – кивнула Мария-Антония. – Но все взрослели рано. Ты сказал, что сбежал из дома, когда тебе не было двенадцати. В моё время ты считался бы уже юношей, мог жениться, умел бы сражаться…

– Ага, это если бы я уродился в знатной семейке, – хмыкнул Генри. – А поскольку отчим мой с матушкой – фермеры, ну, крестьяне, по-вашему, пусть и зажиточные, то женить бы меня женили, а вот сражений мне, увы, не видать. Ну разве только в ополчение бы какое-нибудь загнали. С топором или вилами.

– Может, и так, – согласилась девушка и посмотрела в небо, на хоровод разноцветных лун. Сегодня настоящей оказалась нежно-зеленая луна, похожая на лист кувшинки в старом пруду. – Ты вел бы хозяйство… если бы не сбежал из дома искать лучшей доли, и годам к шестнадцати стал бы зажиточным фермером.

– Я ни черта не смыслю в хозяйстве, – заверил Генри. Солгал, по ее глубокому убеждению. – Коровам хвосты крутить – это не по мне. Точно бы удрал и в наемники подался! Или вообще в армию. Тогда же были армии, да?

– Конечно, – кивнула Мария-Антония и посмотрела еще выше, где звезды складывались в незнакомые созвездия. – Были большие армии, были дружины… Случались и совсем юные полководцы. Мой муж выиграл большое сражение при Чертовой Лощине, когда ему не сравнялось и шестнадцати…

…Генри так увлекся разглядыванием девушки: как-то странно у нее глаза блестели, ведь не звезды же в них отражаются, верно? – что не сразу понял, о чем она толкует.

– Твой… кто? – произнес он враз севшим голосом. Господи помилуй, это… как понимать?

– Мой муж, – ответила она спокойно, не поворачивая головы. – Филипп, герцог Астийский.

– Подожди, я ничего не понимаю! – Генри переменил позу, чтобы лучше видеть принцессу. – Какого черта ты тогда принцесса, если была замужем за герцогом? Почему ты оказалась в родительском замке? Или это вовсе не твои родители? Кто тогда, а?!

«Хоуэллы с меня голову снимут, если окажется, что это вовсе не та принцесса, которая им нужна, а какая-то герцогиня!» – мелькнуло у него в голове.

– И откуда вообще какой-то муж? – выпалил он растерянно. Ни тоув, ни Хоуэлл ни о чем подобном не упоминали. Полно, да знали ли они сами?

– Так ты не знал? – принцесса покосилась на него немного удивленно.

– Н-нет, – выдавил он. – Я вообще мало что знаю, только то, что Хоуэлл соизволил рассказать, ну, тоув еще. Но они больше эринитом интересовались, а о тебе вообще только легенды остались. И там ни слова нет про мужа! – Он осекся. – И про заклятие ты не захотела рассказывать. Там нечисто что-то, верно? Тебя что, муж должен был разбудить?

– О нет, – девушка невесело рассмеялась. – Нет. Мой муж не смог бы пробудить меня от колдовского сна. Он… погиб за год до того, как меня настигло заклятие.

– Так… – Генри снял шляпу, взъерошил волосы. – Я уже ничего не понимаю. Вообще ничего. Ты… ты кто на самом деле, а? Ты герцогиня Астийская или принцесса Мария-Антония?

– И то, и другое, – спокойно ответила она. – Но я отказалась от титула моего мужа, когда вернулась в родительский дом. Это долгая история.

– А я никуда не спешу, – ответил он. Что-то начинало проясняться. – Всё равно не спится…

– Ну что ж… – пожала плечами принцесса. – Вижу, в сказках сохранилась только часть истины. Я действительно не желала рассказывать, но раз уж обмолвилась, что уж теперь! Спрашивай, я отвечу на те вопросы, на которые смогу.

– Ладно… – Генри потер переносицу, от этого ему лучше думалось. – Давай тогда с самого начала. Расскажи про заклятие! В легендах говорится, что его наложила злая колдунья за то, что ее не позвали на какой-то там праздник. Ну и, как водится, «исполнится принцессе шестнадцать лет, она уколет палец веретеном и умрет». А добрая волшебница снять заклятие не смогла, но исправила: не умрет, а уснет и будет спать сто лет, пока принц не разбудит ее поцелуем. Так, что ли?

– Не совсем, – краешком губ улыбнулась девушка. – Это действительно работа мага, очень хорошего мага, служившего человеку, который зарился на земли моего отца. Я – единственная наследница, больше у моей матери детей быть не могло, так уж вышло, а отец не захотел брать другую жену. Сосед же наш был женат на троюродной племяннице моего отца, и она бы наследовала после меня. Родственников ближе у отца не было…

– Идиотизм, – убежденно сказал Генри, попытавшись разложить сведения в голове по полочкам. – Проще было женить на тебе сына или там еще какого родственника!

– Наверно, об этом наш сосед тоже задумывался, – ответила принцесса. – Но отец всегда был настороже и требовал проверять родословные всех, кого прочили мне в мужья. И я предвосхищу твой вопрос: попросту убить меня было не так-то легко. У нас в замке имелись сильные маги, меня берегли, как зеницу ока. Да и сразу ясно стало бы, кто зачинщик убийства: корысть была только у него!

Генри мог бы описать с десяток способов убийства, при которых никто никогда не догадается, что это именно убийство, а уж тем более не вычислит заказчика. Но тогда, наверно, действовали грубее и проще… Кто их разберет!

– Значит, решили воспользоваться заклятием? – спросил он.

– Верно. Думаю, условие достижения мною шестнадцатилетия было выбрано неслучайно, – сказала Мария-Антония задумчиво. – Умри я в детстве, отец мог бы поступиться любовью к моей матери и взять другую жену. Но к моим шестнадцати ему уже перевалило за шестьдесят, и шансов на рождение наследника почти не оставалось… К тому же горе вполне могло убить его.

– Неплохо, – одобрил Генри. – Ну и что дальше? Веретено, как полагается?

– Нет, просто смерть, – спокойно ответила девушка. – Но я ведь сказала, у отца были прекрасные маги, они сумели понять, что надо мною нависло заклятие, и смогли разгадать его.

– Но не снять, как я понимаю? – уточнил он.

– Такие вещи невозможно снять, – покачала она головой. – Разве только тот, кто это заклятие составил, может его уничтожить. У остальных не выйдет. Так сказали маги.

Генри промолчал: в законах магии он ровным счетом ничего не смыслил, но, наверно, тем древним мудрецам было виднее?

– Снять заклятие они не сумели, но придумали, как можно его обойти, – добавила принцесса. – Такие вещи составляются тщательнейшим образом, и малейшее отступление от оговоренных условий отменяет действие заклятия, так мне объясняли.

– И… – Генри нахмурился, соображая. – Тебя выдали замуж? До того, как тебе исполнилось шестнадцать?

– Верно, – улыбнулась девушка. Глаза ее перестали блестеть очень уж сильно, видимо, она взяла себя в руки. – Отец нашел мне достойного мужа, когда мне сравнялось десять лет.

– Сколько?! – Генри уронил шляпу. – Ну, черт побери, у вас и нравы были! Нет, у дикарей девчонок лет в двенадцать-тринадцать легко замуж отдают, но то дикари, а ты…

– А я принцесса, – серьезно сказала Мария-Антония. – Бывало, и еще не родившихся детей связывали брачным обещанием. Но не пугайся так, – добавила она, заметив, видимо, смятение Генри. – Мы с Филиппом стали мужем и женою перед богом и людьми, но я оставалась в отцовском доме, пока не вошла в возраст. Только тогда мужу было позволено забрать меня.

– И… сколько тебе было тогда? – осторожно спросил Генри. Вот тебе и… цветочек!

– Пятнадцать с небольшим, – ответила девушка, и глаза ее снова заблестели.

– Ну так… – Генри снова почесал в затылке. Как бы ее отвлечь? Она себя в руках держать может, но вот сейчас как припомнит муженька, и что тогда? – Он хоть молодой был, твой Филипп?

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая