Возврата нет - Колдер Эйлин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/31
• Следующая

– А личико разве хуже? – улыбнулась она, но шутки не получилось. Лицо Ирвина стало очень серьезным. Казалось, он собирался сказать ей что-то очень важное…

Но тут же отвернулся и резко отошел от кроватки.

– Я думаю, – сказал он куда-то в сторону, – не уложить ли нам эту маленькую леди спать?

– Отличная идея! – преувеличенно веселым тоном отозвалась Мэри. – Я надену на нее эту вот рубашечку, и она уснет как миленькая. Правда ведь, Мона? – Девушка погасила свет, включила ночник и немного покачала кроватку.

– Кажется, она почти угомонилась, – заметила она через несколько минут, склонившись над девочкой.

– Господи, лишь бы у Шейлы все было хорошо! – вырвалось у Ирвина.

– Никто нам не заменит мать, – тихим шепотом согласилась с ним Мэри. – Но ничего, все образуется. Она вернется, и жизнь наладится.

– Иногда вы мне кажетесь на редкость милой, Мэри Одри Брэйдли, – со странной улыбкой прошептал Ирвин.

– Ну, почему же только иногда? – чуть разрумянившись, ответила Мэри. – Я и есть милая, только вот… – Она тяжело вздохнула.

Помедлив минуту, Ирвин усмехнулся, бросил последний взгляд на спящую Мону и двинулся к дверям, негромко бросив на ходу:

– Если что-то понадобится, я в кабинете!

С фотоаппаратом в руках Мэри осторожно шагала по пустому коридору. Наконец-то Мона уснула, и она могла заняться тем, для чего, собственно, и прибыла сюда.

Обдумав состоявшийся совсем недавно разговор с писателем, она пришла к выводу, что Ирвин Поттер совершенно определенно влюблен в Шейлу Моури, только о ней думает и тревожится, но, не имея возможности высказать свои чувства кому-то близкому, подсознательно ищет сочувствия у нее, Мэри. А раз так, не следовало обращать внимания на тот неожиданно дружелюбный, если не сказать – интимный тон, который он избрал для общения с нею во время последней беседы. Следовало заниматься работой, которая – и Мэри знала это не понаслышке – действительно является лучшим лекарством от душевных ран и прочих неврозов.

Слыша, как колотится в груди сердце, девушка принялась заглядывать по очереди во все комнаты, красивые, но никакого интереса для нее не представляющие. Так продолжалось, пока она не открыла дверь прямо напротив детской, оказавшись, судя по всему, в спальне хозяина.

Стиль этой комнаты можно было охарактеризовать как чисто мужской. Панели из темного дуба, темно-синие обои, на стенах – картины авангардистов, вне всякого сомнения – оригиналы. На дверце бельевого шкафа – костюм на пластмассовых плечиках. На туалетном столике – несколько фотографий в золоченых рамках.

Затаив дыхание, Мэри вошла в альков. Она сняла громадную кровать, потом подошла к столику, желая получше рассмотреть то, что изображено на снимках. Пожилые женщина и мужчина, вероятнее всего – родители, и молодая женщина, возможно Шейла, но, может, и не она. Фотография была плохого качества, да и актриса могла быть в гриме – кинозвезда как-никак.

Щелкнув еще раз затвором, Мэри почти бегом вернулась в детскую, спрятала фотоаппарат – и вовремя.

Раздался звук зуммера, он был слышен и в детской. Кто-то стоял у ворот и ждал, что ему откроют. Мэри проверила, не проснулась ли Мона, набросила на нее на всякий случай одеяльце и выскочила из комнаты.

Впрочем, когда она вышла на лестничную площадку, Поттер уже отворял парадную дверь.

В свете яркого прожектора виден был красный спортивный автомобиль. Из него вышла женщина лет тридцати – стройная, привлекательная шатенка с модной короткой стрижкой, одетая в брючный костюм.

– Ба, кого я вижу! – воскликнул Ирвин, воздев к небу руки. – Виола! А я думал, ты в Нью-Йорке.

– Я там и должна быть, но забастовка авиадиспетчеров сорвала мне все планы, – сказала гостья, по-свойски целуя Ирвина в щеку. – Ну как, дорогой, есть какие-нибудь новости? Что с Шейлой? – Они подошли почти к самым дверям.

– Никаких, – мрачно ответил Ирвин.

– А как дела у нашей малышки Моны? Представляю, какой это был для вас с Сальваторе кошмар – везти крошечного ребенка аж из самого Парижа.

– Все было не так уж и страшно, пока мы не привезли ее сюда. Она плакала не переставая. Впрочем, зачем мы здесь стоим? Пойдем в бар, там я тебе обо всем расскажу. – Он обнял Виолу за плечи и, повернувшись к лестнице, небрежно крикнул, повысив голос:

– Что-нибудь случилось, мисс Брэйдли?

Мэри, перепугавшись, хотела захлопнуть входную дверь, но потом сообразила, что это будет глупо и смешно, а потому как ни в чем не бывало вышла вперед и улыбнулась во весь рот.

– Нет, мистер Поттер, все в порядке. Мона спит без задних ног, – отрапортовала она.

Губы Ирвина чуть дрогнули, Мэри овладело странное ощущение, будто он с самого начала знал, что она подслушивает.

– В таком случае я бы попросил вас принести мне и мисс Дрэнкер по чашечке кофе, – сказал он.

– О да, конечно!

И Ирвин скрылся в доме, пропустив вперед спутницу.

Через четверть часа Мэри постучалась и вошла в гостиную с подносом в руках. Гостья никак не прореагировала на ее появление. Она уютно устроилась на диванчике и сидела там, свернувшись в клубочек и сбросив обувь на пол. Ирвин, прислонившись к мраморному камину, держал в одной руке бокал, в другой – бутылку коньяка и рассказывал собеседнице, судя по всему, что-то очень смешное. Та хохотала, откинув голову и открыв любопытному взору молочную белизну шеи и глубокое декольте.

– Спасибо, – поблагодарил Ирвин, перехватывая у Мэри поднос. – Познакомься, Виола. Это Мэри Одри Брэйдли, няня Моны. Без этой девушки мы с Сальваторе скорее всего не дождали бы до вечера.

– Вот как? – приподняла брови гостья и бросила настороженный оценивающий взгляд на Мэри. – Странно, вы нисколько не похожи на няню.

– А на кого я похожа? – враждебно спросила девушка, уязвленная ее покровительственным тоном. – На русскую шпионку или арабского террориста?

– Простите, – пробормотала сквозь зубы Виола. – Я сморозила глупость. Я просто хотела сказать, что вы очень миленькая, право.

Мэри скрипнула зубами. Она терпеть не могла, когда с ней разговаривали, как с дурочкой.

– Не знаю вашей профессии, – вызывающе сказала она, оглядывая собеседницу с ног до головы, – но вы тоже очень хороши собой.

Она покосилась на Ирвина и растерялась, увидев, что тот от души веселится, наблюдая за этой сценой.

– Виола – мой литературный агент, – сообщил он добродушно. – Эта женщина, Мэри, соавтор моего успеха, и нас связывает куча общих дел.

Только сейчас до Моны дошло, что она нагрубила не просто какой-то там дамочке, а самой Виоле Дрэнкер – литературному агенту, представляющему интересы целого ряда самых известных и процветающих писателей Британии, личности, с авторитетом и деловыми качествами которого считались как в Европе, так и по ту сторону Атлантического океана.

– Агент… успех… – надула губы Виола. – Зачем сразу все сводить к делам, Ирвин, мы еще и друзья, не так ли? – кокетливо спросила она.

– Да, и эта дружба не мешает нашей работе, потому что не грозит перерасти в нечто большее, – пояснил Ирвин, ничем не подыгрывая гостье, но и не отвергая прямо ее намеки. Казалось, он привык к такой манере разговора и воспринимал ее с терпением и снисходительностью взрослого человека, вынужденного выносить капризы собственного ребенка. Это явно не составляло ему труда – от женщин он, вероятно, не знал отбоя. Мэри и сама не избежала искушения пофлиртовать с ним в первый же момент их знакомства.

Виола приняла из рук Поттера кофе и тем же многозначительным тоном сообщила:

– Между прочим, дорогой, раз уж мне пришлось задержаться в Италии, я решила устроить вечеринку и завтра вечером приглашаю к себе на виллу всех, кто пожелает. Начало – часов в восемь. Жду и тебя тоже.

– Не могу, прости, – покачал головой Ирвин. – Во-первых, мне сейчас не до веселья, а во-вторых, на руках у меня Мона.

– Но вечеринка – именно то, что тебе нужно! – не сдавалась Виола. – А что касается девочки, то есть же няня…

• Предыдущая
• 10/31
• Следующая