Выбери любимый жанр

Белый Пилигрим - Краснов Антон - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

Я сделал глоток, и другой. После этого моему примеру последовал Макарка. Последовательная нумерация глотков все ускорялась, и когда мы ощутили, что стоим в каком-то совершенно незнакомом месте, даже в общих чертах не напоминающем больничный парк, мы с Макаркой решили приостановиться. В конце концов, нам завтра еще на два собеседования.

– Д-допьем и пойдем, – объявил он и поднес горлышко бутылки к губам. Движимый внезапным темным порывом, я вырвал бутылку у него из рук. Непривычное чувство завладело мной. Телятников попытался что-то квакать, но я не слушал. Я держал в руке эту бутылку, закрыв глаза, и пытался понять, что не так. Не так?.. Ну да! Вне всякого с-сомнения… к-какое сложное это слово «сомнение»! Вне всякого… с-с-с… с-сом… Эта бутылка тяжелая! Нет, не потому, что она тяжелая, а потому, что она НЕ МЕНЯЕТ ВЕСА! Между тем как м-мы… сделали по десятку глотков, н-не м-менее!.. Я даже чуточку протрезвел, а асфальт под моими ногами, соглашаясь со мною, собрался в добродушные складки. Меня чуть покачнуло.

– М-ма… карррр! – почти по-вороньи вырвалось у меня. – М-макар! Пошли домой! А то такими темпами я завтра на собеседование не попаду!

– Д-да? – искренне удивился Макар и начал закрывать чертов сундучок. Последовательно переставляя ноги, я достиг ограды… Последующее преодоление маршрута «Больничный парк – место моей прописки» было скрыто стыдливым туманом беспамятства. Помню только, что около самого дома мы едва не угодили под машину. Макарка успел отскочить, а меня все-таки немного приложило. Я покатился по асфальту. Из машины (кажется, черной бээмвэшки) выскочил какой-то пафосный индивид и принялся на нас орать. Конечно, у него на то все основания. Если бы я ехал на дорогой машине и мне под колеса ввинтились два выпивших индивида, явно нацеливаясь своими тушками помять мне бампер и ненароком вышибить фару, – я бы тоже разозлился. И тоже орал. Но так как у меня нет машины, я спокойно отослал хозяина авто, ухоженного молодого человека в костюме, по известному адресу, поднялся с асфальта и ввалился в свой подъезд. Благо дело происходило в трех шагах от него. Я едва ли запомнил бы случай с машиной, если бы не ее номер: 777. Как портвейн.

4

…Пробуждение было сложным.

Меня разбудила Нинка. Конечно, я и не сомневался, что эта девчонка станет для меня этаким аналогом деревенского петуха, будящего всех ни свет ни заря. Она начала пританцовывать рядом со мной, гремя так, что проснулся и Макарка, который спал на полу. Чем она так гремит по полу, тапками, что ли? Так они вроде не деревянные.

Нинка между тем наклонила голову и быстро-быстро затараторила:

– А у меня к тебе этот… приз, Илюшка.

– Какой приз? – пробурчал я спросонок. – Открывала на ночь форточку и простудилась, что ли?

– То есть не приз, Илюшка, а это… сюрприз, – выговорила она. – Я сегодня проснулась рано-рано, начала причесываться и волосы заколкой закалывать, как меня это… мама учила. И вот, знаешь? Мне мама на день рождения олененка подарила.

– При чем тут олененок и мой сон? – продолжал бурчать я и попытался накрыться одеялом с головой. Но одеяло тотчас же поползло с меня, как живое, а потом и вовсе слетело, а Нинка продолжала, комкая в руках край пододеяльника:

– А то, что у олененка есть рожки и копытца. И вот… представляешь, я тоже олененок?..

– Что за чушь? – пробурчал из угла Телятников, который спросонья был очень ворчлив и терпеть не мог, когда ему мешали смотреть утренние сны. – Можешь ты угомонить свою… эту… пле… пель… мен-ни-цу?

Недоговорив, он сунул голову под подушку и снова захрапел. Я мысленно позавидовал ему: судя по всему, мне самому так легко от этой девчонки отделаться не удастся. Я пошарил под кроватью и, вынув оттуда коробку с шоколадным ассорти, протянул Нинке, сопроводив это жалким бормотанием: дескать, она может кушать эти конфеты, если пойдет в свою комнату и не будет нам мешать спать. Но не тут-то было!.. Обычно эти конфеты вызывали вулканический взрыв восторга, которому уступил бы иной Везувий, но теперь Нинка не по-детски серьезно проигнорировала мое щедрое даяние и, старательно отделяя слова друг от друга, выговорила:

– Ты не понимаешь, Илюшка. Я – олененок, да? Вот потрогай тут, на голове. У меня выросли точно такие же рожки. Только мои лучше, лучше. Ты видел моего олененка, там, у мамы. У него такие же рожки, но мои лучше. Нет, ты потрогай.

Не отвяжется ведь!.. Я протянул руку и погладил девочку по голове. Заколка оцарапала палец. Ну разве без этого могло обойтись?.. Вечно сестра покупает Нинке такие колючие заколки, а я порчу пальцы.

…И вот только тут сон слетел с меня, как минутой раньше слетело движением шаловливых детских ручек одеяло. Я широко открыл глаза. Я протянул вторую руку, чтобы…

И вторая рука нащупала то же самое. Там, на голове Нинки, в белокурых девчоночьих волосах, появилось то, чего не было еще вчера. Я вскочил одним махом, сел на диване, притянул к себе девчонку, легко сломав ее слабое, едва уловимое сопротивление. Я разгреб копну ее непослушных волос и еще долго застывшим остолбенелым взглядом буравил два этих нароста. Я плохо разбираюсь в выпуклостях черепа и в анатомии в целом, но даже моих скудных познаний в биологии хватило, чтобы уразуметь невозможность этого. Да! На голове Нинки красовались маленькие, сантиметров по пять, чуть изогнутые, можно даже сказать, кокетливо изогнутые – рожки. РОЖКИ! Моя племянница не шутила, выискивая забавные параллели с игрушечным олененком, которого купила ей мать. Забавные – но не для меня же!

– Правда, красиво, Илюша? – щурясь, как от солнышка, спросила меня эта неисправимая девчонка. – Да? Я сегодня всем девчонкам во дворе покажу и даже мальчишкам, чтобы не лезли!..

– Во дворе… – пробормотал я, еще слабо осознавая блестящую перспективу предъявить сестре ребенка, у которого невесть откуда за ночь выросли рожки. Нинка между тем выпрямилась, явно задаваясь и еще более явно гордясь своей, с позволения сказать, обновкой, и заявила:

– Это еще что! Рожки! Рожки много у кого есть. А у меня вот… смотри!

И она подняла свою тонкую, пахнущую душистым мылом и еще чем-то нежно-медовым ножку. Ребенок, моя родная племянница, дочь моей сестры, этот невыносимый и невозможный ребенок, который, кажется, уже отучил меня удивляться чему бы то ни было, – стоял на одном КОПЫТЦЕ и радостно демонстрировал мне второе. Я медленно взялся за голову и подумал, что в такие моменты виски, наверно, и становятся седыми. Счастье, что мы вчера не пили. Иначе я счел бы себя торжественно осененным первыми приступами белой горячки.

Рожки. Копытца.

Наяву.

ГЛАВА ВТОРАЯ, РОКОВАЯ

Не Леной единой жив…

1

Итак, проснувшийся примерно к обеду Макарка Телятников осмотрел злополучные атавизмы, невероятным, мистическим образом проклюнувшиеся на теле Нинки, и объявил:

– Ну что же, что рожки? (Он скроил ученую мину, скопированную у его папы, доктора исторических наук Анатолия Павловича, когда тот рассуждает о какой-нибудь функциональности этнокультурного сознания. ) Всему нужно искать объяснение, – важно продолжал Телятников. – Наверно, переизбыток кальция в организме и сопряженное с этим флуктуативное явление выброса вещества…

Да, вы это уже слышали. Явление выброса вещества! Умник! Я даже выбросил Макарку из окна (как то самое вещество), после чего он пошел за портвейном. И, надо признать, я очень благодарен ему за этот поступок, потому что… Ну что еще остается?

Выпив три бутылки портвейна, принесенные Макаркой, мы принялись штудировать все энциклопедии и все справочники по анатомии, которые только нашлись в доме. Залезли и в Инет, прошерстили его через все известные поисковики. Собственно, никаких объяснений случившегося, кроме самых абсурдных и откровенно шарлатанских, выудить не удалось. К тому же сам объект исследований, Нинка, крутилась под ногами, а потом начала танцевать на кухне степ. Копытные стуки бильярдными шарами раскатывались по всей квартире… Несколько раз я затыкал уши, чтобы не свихнуться. Девчонка решительно оправдывала самые неутешительные прогнозы, какие даже я, ее родной дядя, не отваживался давать. Чертенок! Кажется, именно так выразился недавно Макар. И вот теперь – получите: по своей конституции и анатомическим особенностям Нинка и есть маленький озорной чертенок. С рожками и копытцами. Наличие хвостика я проверить как-то не решался, потому что чувствовал: после созерцания еще и третьего атавистического признака придется бежать еще за одной… Да нет, ОДНОЙ тут не обойтись. Нинка же как будто прочитала наши с Макаром мысли. Она сунула мне под локоть бутылку (уж конечно не преминув хорошенько пролить на мою многострадальную клавиатуру!) и прожурчала:

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело