Миссия «Демо-2020» - Краснов Антон - Страница 22
- Предыдущая
- 22/67
- Следующая
– Это заставка, – пояснил Глэбб, – система загружается, а это – рабочие обои. Точная копия грозы, со всеми атмосферными образованиями и в строгом масштабе. Программисты Лос-Энгельса балуются.
В облаке возникла массивная голова. Сначала показалось, что это череп лысого мужчины средних лет в черных роговых очках и с большим язвительным ртом. Но проскочившие в голографическом облаке два разветвленных, вилочкой, мини-сполоха
изменили картинку: выяснилось, что перед высшими чинами государства – женщина. Но какова!.. Над черепом схематично прорисовались волосы, обозначая, что оригинал совсем не лыс, но все остальное оказалось неизменным – и старомодные очки, и сардоническая складка рта. Язвительные губы разлепились, и на весь кабинет разнеслось густое сочное контральто:
– Господин президент, говорит лингвокоординатор проекта «Опрокинутое небо» Сильвия Кампанелла…
– Ух ты задница! – вполголоса восхитился пышностью этого имени генерал Бишоп. Оказалось, рано.
– …Лу Синь фон Каучук, – договорило контральто. – Испытание системы, длившееся три года, завершено успешно. Мистер Глэбб лично проконтролировал выходные данные. В связи с пролонгацией опыта получены следующие вариабельные изоморфические доминанты, экстраполирующие…
Вслед за громоздкими терминами общего значения посыпался ряд таких слов, которые не могли присниться президенту Бушу-третьему даже в самом изощренном и сокрушительном кошмаре. Он героически терпел минуты три, но наконец зажал уши руками и начал насвистывать модную в то время американскую песенку со словами «Проснулись раз в помойной яме два гитариста из Майами».
– Таким образом, – подводила итог Сильвия Кампанелла Лу Синь фон Каучук, – репагулярная градация процесса, условно терминофицированного как «темпоральная интерференция», и вывела на решение уравнения Малахова – Краузе, коррелирующего в противофазе с…
Генерал Бишоп вспотел. Мистер Глэбб, решив, что на сегодня хватит, выключил ноутбук и убрал его в карман, прекратив общие страдания. Советник президента по политкорректности, крючконосый и низкорослый сеньор Жоэль Карамба, подергал себя за усы и выразил, верно, общее мнение, спросив:
– А с кем это… она сейчас разговаривала?
– Это уже частности, – сказал мистер Глэбб. – Проще говоря, в распоряжении Америки, в юрисдикции коренных штатов и с согласия благоприобретенных территориальных образований, появилась МАШИНА ВРЕМЕНИ. Это название не совсем точно отражает суть системы, созданной в Лос-Энгельсе нашими учеными, но удобнее оперировать уже известным, общепринятым термином, чем изобретать новые.
– Да уж… – подтвердил президент, который уже допел свою песенку про гитаристов, заканчивающуюся жизнеутверждающим: «Им наливали пива в кружки две толстозадые подружки». – А не могли бы вы, мистер Глэбб, растолковать нам то, что сообщила эта леди. А то она… гм… э-э-э…
– Употребляла профессиональные термины, – пришла на помощь мужу леди Буш.
– Ага! – закивал тот.
– Да, конечно, – ответил Глэбб. – Тем более что я вкратце уже все сообщил. Хотелось бы только добавить, что основные принципы системы были разработаны еще пятнадцать лет назад русским ученым Николаем Малаховым, который погиб при испытаниях своего проекта. Долгое время не могли повторить даже того немногого, что удалось достичь Малахову.
– А чего он достиг?
– Ему удавалось на пять– шесть лет проникать в будущее. Зафиксировано два таких опыта. Во время третьего Малахов погиб.
– Что же мы можем теперь?
– К сожалению, в Лос-Энгельсе так и не удалось повторить проникновение в будущее больше чем на день, – сказал вице-директор Глэбб, – зато получены прекрасные результаты… м-м-м… – Глэбб заглянул в папочку, – по реверсивно-торсионным… м-м-м…
– Чего-чего? – крикнул с места генерал Бишоп. – Глэбб, короче!
– Тихо!!! – врезал кулаком по столу президент, пресекая общее нездоровое оживление. – Что это еще за недисциплинированность, генерал? Продолжайте, мистер Глэбб, но постарайтесь покороче и… гм…
– Попредметнее, – заботливо подсказала мужу корректное (чтобы Нэви Бушу совсем уж не выглядеть дураком) слово миссис Кэтлин.
– Да, да. Попредметнее.
– Хорошо, – сказал Глэбб. – Одной фразой: если сводить все итоги, пренебрегая некоторыми частностями и опуская побочные нюансы, то в Лос-Энгельсе сконструирована и опробована уникальная система, позволяющая уходить в прошлое на триста – триста пятьдесят лет. Пока что не больше. Но, но – господа!.. Мечта человечества стала явью!!! Поздравляю вас, господа! Машина времени существует!
Все энергично и с облегчением захлопали. По виду генерала Бишопа было очевидно, что возможность проникнуть в прошлое на триста лет для него куда менее привлекательна, чем немедленное разрушение Великой Китайской стены с обустройством в ней «Макдоналдса». Сеньор Жоэль Карамба думал о чем-то своем. Оживился только последний участник заседания, до сих пор не принявший никакого участия в обсуждении текущих вопросов. У него было круглое лицо, обрамленное бакенбардами неопределенного рыжевато-бурого цвета, которое выглядело бы глуповатым (нос – картошкой!), если бы не глаза, небольшие, цепкие, бегающие. Их взгляд был совершенно неуловим, и редко кто мог похвастаться тем, что поглядел в глаза личному советнику президента. Mr. Astaroth W. Dobrodeeff – вот какое пышное имя красовалось в визитке этого индивида. Не Сильвия Кампанелла Лу Синь фон Каучук, имя, которое проняло даже генерала Бишопа, но тоже серьезно…
Мистер Добродеефф поднял руку, требуя внимания, и промолвил мягким, вкрадчивым голосом:
– Господа! Конечно, достижения лаборатории Лос-Энгельса неоспоримы, но не приходится говорить о практическом использовании проекта. Ведь это чревато серьезными последствиями, и…
– А вот и нет!!!
Жена президента, выпрямившись во весь рост, стояла и грозно хмурилась, пуская по лбу волны кожных складок. Все замерли, эная, что миссис Кэтлин Буш просто так не станет буянить.
– А вот и нет, – повторила она. – Мне уже сообщили о том, что собирался докладывать президенту мистер Глэбб, еще до появления его в Вашингтоне. И я не зря пришла к главе государства с очень своевременным и – главное – осуществимым предложением!..
– Но, кажется, ты говорила что-то о правах женщин, племяннике мистера Глэбба и о попугае госсекретаря с таким дурацким кондитерским именем… это… Наполеон, да! – выдвинулся президент.
«Болван, – подумала жена, – и угораздило же такую орясину в президенты. Я смотрелась бы на его месте куда лучше. Но ничего. Успеется!..»
– Вы не совсем верно вычленили суть, – выбрала она такую формулировку, что даже советник по политкорректности, буквоед и зануда Жоэль Карамба, не сумел бы придраться, – главное состоит в другом. Я пришла к вам, господин президент, не как супруга, а как сенатор и политический деятель с предложением переломить ситуацию с дискриминацией женщин…
Все тихо застонали. Мистер Глэбб тихо матерился про себя. Дискриминация!.. Миссис Кэтлин между тем продолжала:
– Возглавляемый мною комитет провел большую работу и вычленил ряд дел, которые подлежат немедленному рассмотрению. У меня здесь целая подборка высказываний, порочащих честь и достоинство женщин… Позвольте!
«Фортуна все равно что женщина, и тот, кто хочет ее покорить, должен спорить с ней и бороться, как борьба с женщиной требует битья ее и помыкания ею». Этих слов вполне достаточно, чтобы засудить наглеца на десять миллионов долларов как минимум! Его зовут, – сенаторша глянула в документ, – Никколо Макиавелли! До чего распустились эти европейцы! Но это еще не все! (Госпожа Буш-Оганесян по второму кругу привела все возмутившие ее цитаты, уже звучавшие в нашем повествовании.) Достаточно? Нет, вы только скажите – разве этого недостаточно для развязывания активных действий, процедуры преследования по всей строгости демократических законов?
Воцарилась гробовая тишина. Потом Добродеев кашлянул и медленно произнес:
– С вашего позволения, леди… Но ведь все эти люди жили в прошлом – Наполеон, Ницше, Эзоп, Петр Первый… Они давно умерли, кроме– того, в тот момент, когда они произносили возмутившие вас слова, в мире была совершенно иная ситуация, совершенно другая обстановка, в том числе и с правами женщин, о которых… за которые…
- Предыдущая
- 22/67
- Следующая
