Единственный, кто знает - Бовен Патрик - Страница 12

– И что ты собираешься делать?

– Пойти в полицию и все рассказать.

Марион посмотрела на часы.

– Девять вечера, – прибавила она. – В это время, надо полагать, посетителей в комиссариате немного.

Кора обреченно вздохнула:

– Ну что ж, если наша вечеринка не состоялась, сделаем хоть что-то полезное. Может быть, эта история в самом деле прояснится.

Они вышли из дома и пешком отправились в районный комиссариат.

Надежды Марион не оправдались – ей и Коре пришлось ждать в приемной почти два часа, сидя между парой пакистанцев угрожающего вида и пьянчугой, который то и дело норовил заснуть у нее на плече. Наконец дежурный полицейский впустил их в свой кабинет. Помаргивая затуманенными от усталости глазами, он выслушал историю Марион и спросил:

– Насколько я понимаю, вы не собираетесь подавать на этого человека жалобу?

– Именно так, – ответила Марион, первоначальный энтузиазм которой уже порядком выдохся.

– Послания, которые вы получали, приходили одновременно на ваш домашний компьютер и на айфон?

– Да.

– Значит, угрозы, о которых идет речь – правда, насколько я понял, они касались только кота, – были высказаны в частной беседе? Иначе говоря, они сохранились только в диалоговых окнах, больше нигде?

– Да, – кивнула Марион. – И что?

– Тогда вы наверняка знаете о том, что ничего из написанного в диалоговом окне не сохраняется. «Фейсбук», как и многие другие сайты, не архивирует эти записи. Все отправляется в корзину. Иначе говоря, у вас нет никаких доказательств этого разговора. А поскольку вы даже не можете назвать конкретного подозреваемого… – полицейский поднялся, давая понять, что аудиенция окончена, – то ваша жалоба не имеет никаких реальных оснований. Что касается истории с исчезновением вашего знакомого пятнадцать лет назад, я советовал бы вам обратиться к моим коллегам на Кэ-д’Орсе. Я здесь ничем не могу помочь.

Марион и Кора вышли.

– Черт, – недовольно произнесла Кора. – Когда припаркуешься в неположенном месте, они тут как тут с квитанцией для штрафов. Но когда они действительно нужны…

Марион о чем-то размышляла, не замедляя шагов. Наконец сказала:

– Есть еще один человек, который мог бы мне помочь.

– Кто?

– Мой отец. Только он упорно не отвечает на звонки. Нужно ехать к нему на работу.

– В такое время?

Марион резко обернулась к подруге.

– Хорошо, хорошо, – сказала Кора, подняв руки. – Не надо смотреть на меня такими глазами, как у кота из «Шрека»! Нужно взять машину. Но предупреждаю: за руль сяду я!

Кора припарковала свой «хаммер» на правой стороне Севастопольского бульвара.

Марион вышла:

– Подождешь меня здесь?

– Я буду начеку, – пообещала Кора. – Окно оставлю открытым. Если возникнут проблемы, позови меня.

– Ничего страшного не случится, – успокоила ее Марион. – Я ненадолго.

– И все-таки осторожность не помешает. На всякий случай помни: у меня в бардачке лежит «Тайзер».

– Электрошокер?

– Да. Когда едешь на вызов среди ночи в подозрительный район, эта штука – именно то, что надо иметь под рукой, можешь мне поверить.

Марион пересекла бульвар. Отель-Дье, хранивший часть ее прошлой жизни, находился совсем недалеко отсюда.

Какой-то тип в потрепанной куртке свистнул ей. Чуть дальше она заметила драг-квина[3], входящего в ночной клуб.

Она остановилась у дома номер 42 – это был джаз-клуб «Герцог Ломбардский».

– Привет, Марион, – кивнул ей вышибала.

– Он внизу?

– Как всегда.

Она спустилась в помещение со сводчатым потолком, напоминающее пещеру. Раньше здесь часто собирались курильщики. Сегодня в клубе было малолюдно. В прежние времена Марион провела здесь множество вечеров, слушая известных пианистов: в ту эпоху такая вещь, как пиратское распространение музыки в Интернете, казалась совершенно немыслимой.

Ее отец настраивал музыкальное оборудование.

– Папа, ты целый вечер не отвечаешь на телефонные звонки!

– Извини. Тут такой шум, что я ничего не слышу.

Марион обняла его:

– У тебя все в порядке?

– Да, все прекрасно.

Он улыбнулся, хотя сегодня казался еще более старым и изможденным, чем обычно.

– Я получила цветы, – сказала Марион. – Спасибо тебе огромное.

Он сделал извиняющийся жест:

– Еще раз прости, что не приехал к тебе на день рождения. Ты ведь знаешь, как это бывает… На меня свалилась сразу целая куча работы.

– Кто сегодня играет?

– Одна группа…

– А ты? Ты больше не выступаешь?

– Меня вполне устраивает работа звукооператора, – ответил он, указав на музыкальный пульт. И прибавил: – Может быть, перейдем к цели твоего визита?

Марион, глубоко вдохнув, произнесла:

– Я получила известия о нем.

– О ком?

– О Натане.

Молчание.

Спустя несколько секунд отец Марион отодвинул пульт.

– Ты слышишь, что я говорю?

– Да. Ничего, если мы побеседуем снаружи?

Не дожидаясь ответа, он направился к выходу. На улице зажег сигарету. В свете фонарей его лицо казалось еще бледнее.

– Тебе не предлагаю, – сказал он.

– Ты же знаешь, что я больше не курю. И ты тоже мог бы бросить.

– Я тебя слушаю, Марион.

Он пристально вглядывался в вечерний сумрак, словно надеясь проникнуть в некую тайну.

– Я получила его фотографию по электронной почте. Судя по всему, он живет сейчас где-то неподалеку от Лос-Анджелеса. Под именем Адриан Фог.

– В самом деле? Пятнадцать лет спустя – это оригинально… И что ты собираешься делать?

– Я хотела посоветоваться с тобой. Надеялась, что ты сможешь мне помочь.

– В чем?

– Ты не хочешь узнать, что с ним случилось?

– Нет.

Теперь он смотрел только на мерцающий огонек сигареты.

– Нет – и все? Вот прямо так?

– Натан исчез много лет назад. Для меня он все равно что умер. – Затем отец Марион поднял на нее глаза и прибавил: – Умер и похоронен. Эта страница перевернута. Я не понимаю, зачем тебе нужно ворошить все это старое дерьмо.

Эта неожиданная и совсем не свойственная отцу грубость поразила Марион – сколько она его помнила, он всегда старался, чтобы его французский был во всех смыслах безупречен.

– Но… что, если он действительно там живет?

– Вот пусть там и остается. Я в свое время уехал из Америки, потому что больше не мог выносить эту страну. Ты даже не представляешь, как тебе повезло родиться и жить во Франции. А там человек без денег может умереть под забором, и всем будет на него плевать. Там ты никогда не смогла бы учиться медицине.

– Но я так и не доучилась, папа.

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Что до меня, если бы в моем нынешнем возрасте у меня появились проблемы со здоровьем, там я не имел бы возможности лечиться.

Марион помолчала, затем спросила:

– У тебя проблемы со здоровьем?

– Нет.

Она придвинулась ближе, чтобы лучше разглядеть лицо отца:

– Прозвище Троянец тебе о чем-нибудь говорит?

Он нахмурился с неподдельным непониманием:

– Что?

Марион поцеловала его в щеку:

– Мне нужно идти. Береги себя. Увидимся в выходные.

Он ничего не ответил. Марион пересекла бульвар в обратном направлении и снова села в машину Коры.

– Ну что? – спросила та.

– Когда я упомянула Троянца, он никак не отреагировал. Я предпочла не настаивать. Но он что-то скрывает от меня, это очевидно.

– Ты уверена?

– Ну, это же мой отец. Я чувствую, когда он лжет. И знаю, что бесполезно пытаться из него что-то вытянуть, если он сам не хочет говорить. Он упрям как мул. Но я попытаюсь снова.

Кора кивнула.

– Кстати, твой айфон только что звонил. Я хотела посмотреть, чей это вызов, но не смогла войти в систему.

Марион почувствовала, как у нее в одну секунду подскочило давление.

Она приложила большой палец к экрану айфона. Послышался слабый щелчок: система ее опознала.