Единственный, кто знает - Бовен Патрик - Страница 15
- Предыдущая
- 15/18
- Следующая
– Вы уверены? Вы провели все необходимые тесты? Проверили зрачковые рефлексы? Синдром Бабинского?
Врач улыбнулся:
– Я смотрю, вы разбираетесь в медицине.
– Немного.
– Мы сделали все что нужно, не беспокойтесь. И не обнаружили у вашей подруги ничего страшного. Ее беспокоят лишь небольшие боли в спине. Чтобы убедиться наверняка, что спинной мозг не задет, чуть позже мы сделаем МРТ[5].
Спинной мозг?!
О, боже мой!
– Она может двигать ногами, так что все в порядке, – прибавил врач, словно прочитав ее мысли. – Но ей придется провести здесь еще несколько дней.
– А можно мне ее увидеть?
– Конечно. – Он протянул ей листок бумаги: – Вот номер ее палаты. Если у вас будут еще вопросы или вам что-нибудь понадобится – обращайтесь без всякого стеснения.
После этого пожелал счастливого возвращения домой и вышел.
Марион осталась в одиночестве.
По обе стороны от нее сквозь огромные окна от пола до потолка открывался вид на густой хвойный лес. Все здесь дышало покоем и умиротворением.
Врач сказал, что с ней все в порядке. Она и сама не чувствовала никакой боли. Тем не менее ей не удавалось расслабиться.
Что же на самом деле случилось? Как могла произойти авария на ровном пустынном шоссе? Она помнила только глухой удар, после которого «хаммер» сразу вынесло на обочину.
Марион покусала губы.
По сути ее интересовал только один вопрос: причастен ли к этому Троянец?
Незадолго до аварии она выбросила айфон. Отказалась продолжать игру и разгадывать загадки. Получается, что это она виновата в случившемся?
Марион размышляла.
Нет, все же ее прямой вины здесь нет. К тому же Кора осталась жива.
В палату вошла медсестра, неся поднос с завтраком. Марион хотела было отказаться, но неожиданно поняла, что страшно голодна. Она взяла две порции тартинок с джемом и, стоя перед окном, с аппетитом их съела, запивая кофе из большой чашки.
Она заметила промелькнувшую среди деревьев косулю. Ненадолго остановившись, та пощипала траву на опушке, затем исчезла.
Марион отодвинула поднос, затем пошла в ванную, умылась и оделась.
Теперь она готова.
Выйдя в коридор, она спросила у медсестры, как найти палату, номер которой написал на листке бумаги врач. Подойдя к нужной двери, она на секунду остановилась, глубоко вдохнула, а затем вошла.
– Привет, красотка! – воскликнула Кора.
Она лежала в кровати с пультом от телевизора, рассеянно переключая каналы. Подруги обнялись. Спустя некоторое время Кора произнесла:
– Тут что-то не так. Сначала был какой-то странный звук, потом вдруг руль перестал слушаться. Слава богу, что мой «хаммер» – это настоящий монстр и что мы съехали с шоссе на абсолютно гладкое поле.
– Думаешь, это он? Троянец?
– Не знаю. Но как бы он смог выследить машину?
Марион не ответила, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Что ты собираешься делать? – наконец спросила Кора.
– Сначала позвоню отцу, наверное. Потом вернусь в Париж…
Ваша подружка умерла.
– Хочу разобраться в этой истории до конца.
– Снова пойдешь в полицию?
– Да, конечно, – ответила Марион, отводя глаза.
На прощание они снова обнялись, и Марион вышла.
Она вызвала такси и доехала прямо до дома. Войдя в квартиру и закрыв за собой дверь, некоторое время молча разглядывала ряды книг – утешительные приметы размеренной, спокойной и заурядной жизни. Однако она уже не ощущала это место своим домом. Весь ее привычный мир внезапно перевернулся.
«В сущности, не так важно, сколько вам осталось жить, – сказал когда-то Натан. – Важно то, что вы успеете сделать за это время».
Она села у барной стойки в кухне.
Включила компьютер и вошла в «Фейсбук».
Как она и думала, Троянец был на сайте.
Она отправила ему «poke» и прибавила:
– Я здесь.
Глава 14
– Чего вы ждете от меня? – напечатала Марион.
– Прежде всего – новостей.
Она невольно взглянула на лейкопластырь в локтевой ямке – в том месте, куда вводили обезболивающее.
– Я хорошо себя чувствую.
– А ваша подруга?
– Тоже.
– Прекрасно.
Марион ждала продолжения.
– Я мог бы сделать с вами и кое-что похуже, – написал Троянец.
Пауза.
Маленькое панно-индикатор внизу экрана указывало на то, что он пишет новую фразу.
– Я вполне мог подойти к машине, пока ваша подруга была без сознания. Две одинокие женщины в безлюдном месте… Я бы легко с вами расправился.
Марион представила его пальцы, стучащие по клавиатуре…
Итак, он всегда где-то рядом.
Может быть, он и сейчас сидит в ближайшем интернет-кафе, в двух шагах от ее дома. Почему бы и нет?
– Я приняла к сведению ваше послание, – напечатала она. – И что теперь?
– Продолжим игру.
– А если я откажусь?
Разумеется, это был чисто формальный вопрос. И она заранее знала ответ.
– Я – не один из сотен виртуальных психопатов, – написал Троянец.
Снова пауза. И мигание индикатора. Затем:
– Игра «Спасаем жизни» – это не опция, которую можно принять или отвергнуть. Дело не в том, чтобы узнать, согласитесь вы играть или откажетесь – у вас нет выбора. Вопрос состоит в следующем: стоит ли мне вовлекать кого-то еще в эту игру? Если вы не хотите играть свою партию, я без труда найду людей, ради которых вы это сделаете.
Марион подумала об отце, таком старом и слабом, каким видела его совсем недавно, под уличным фонарем на улице Ломбардцев. Ей совсем не хотелось проверять, на что еще способен Троянец.
Раздался звуковой сигнал – уведомление о доставленном сообщении.
– Это видеофайл. Откройте его.
Марион повиновалась.
Запись длилась меньше двадцати секунд. Марион досмотрела ее до конца, собрав все свое мужество. Она вслушивалась в слова, одновременно убеждая себя быть сильной. Но к концу глаза ее увлажнились, а пальцы дрожали так, что с трудом попадали на нужные клавиши.
– Вы сделаете то, о чем просит вас человек на этой видеозаписи?
– Да, – ответила Марион.
– Хорошо. Тогда следуйте моим инструкциям…
Час спустя Марион упаковала чемодан, поручила кота заботам соседки, после чего, в последний раз окинув взглядом квартиру, закрыла дверь, вышла на улицу и села в такси.
Между тем как ее дом и ее прошлая жизнь удалялись все дальше, на память Марион пришла одна фраза из прошлого. Еще в студенческие годы она прочитала «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Ей захотелось прочитать этот роман, поскольку больница Отель-Дье, в которой она проходила стажировку, находилась в двух шагах от знаменитого собора. Когда звонили колокола, ей казалось, что смех Квазимодо эхом отдается в больничных коридорах.
Один отрывок ей особенно запомнился – тот, в котором Клод Фролло, архидьякон, переводя печальный взгляд с печатной книги на собор, говорит: «Одно убьет другое». Подразумевалось, что появление книгопечатания убьет Историю, которая прежде воплощалась в цветные фрески на стенах соборов. Пришествие книги знаменовало отмену господства Церкви. Книга стала символом свободы. Но Марион рассматривала эту фразу в более широком смысле – как отражение сути любых перемен.
Как неизбежный переход от одной эпохи к другой.
В каждой человеческой жизни случаются переломные моменты. Первый выпавший молочный зуб. Первые месячные. Первый поцелуй. Первое занятие любовью. Первая смерть пациента. И каждый такой момент фактически убивает всю предшествующую эпоху. Вы меняетесь, пересекая границу, за которой открывается новая эра. Вы осознаете ход времени, собственную смертность, хрупкость и недолговечность всего и вся. И огромную важность тех счастливых мгновений, которые хочется запомнить навсегда – восход солнца, обед за семейным столом, веселящуюся компанию друзей…
- Предыдущая
- 15/18
- Следующая
