Похитители бессмертия - Симонова Мария - Страница 61

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая

— Располагайтесь, профессор. — Ронин повел рукой над «саркофагом» приглашающим жестом.

Рунге поглядел на распахнутую капсулу, потом на ронина. Поправил ворот, нервно поведя шеей: идея хоть и была ему ясна, но явно не вдохновляла. Ронин усмехнулся:

— Что, док, знакомая ситуация? Вы выдаете идею, ее замуровывают в гроб, а вас кладут сверху?

Старик усмехнулся невесело и, глубоко вдохнув, расправил плечи:

— Ну что ж, раз это необходимо… — Разумеется, необходимо. Вы слышали о таком движении «Посмертные возвращенцы»? — Рунге отрицательно покачал головой: круг его интересов не затрагивал посмертной области, мало того — благодаря его открытию смерть должна была вскоре стать состоянием, несвойственным человеку. — Это люди, желающие воссоединиться с исторической родиной человечества, — объяснил ронин. — Воссоединиться, разумеется, не при жизни, а сразу после смерти. Апологеты движения считают, что умирать надо на Земле — душа, мол, сама после смерти не отыщет подлинной родины и никогда не обретет себе в космосе приюта. Стало быть, наш план будет таков: вы, профессор, сейчас начинаете изображать умирающего «возвращенца», а мы — группу товарищей, сопровождающих вас в последний путь.

Окинув «группу товарищей» мужественным прощальным взглядом, старик кивнул и стал неловко забираться в капсулу. Жен поспешила ему на помощь. В это время Грабер, до сих пор молча сидевший на краю тележки с кейсом на коленях, подал голос:

— Бессон, а как у нас обстоят дела с документами?.. Ронин покосился на партнера — физиономия до сих пор зеленая, и маска первопроходчика еще не полностью рассосалась.

— Старательские карточки пока сойдут. И накладные на груз не должны вызвать подозрений: девиз «кротов» — все свое вожу с собой, чтобы коллеги из других партий не сперли.

Грабер озабоченно побарабанил пальцами по кейсу, с которым он не расставался с момента его обретения. О назначении прибора, содержащегося в заветном ящике, он так и не обмолвился ни словом, но даже Жен, похоже, было ясно, что именно они сегодня заполучили. Профессор хоть и молчал, но, кажется, с самого начала не испытывал сомнений по поводу того, что они ищут. Что же касается ронина, то он был уверен в этом еще прежде, чем просчитал вероятность — девяносто восемь процентов с копейками. «Двадцать два часа сорок три минуты». Процедура контроля на планете-парии способна выбить из колеи любого обитателя планеты люкс.

Пропускное отделение, куда они выехали после прыжка, больше всего напоминало бункер: серые бетонные стены, низкие потолки с блинами электрических ламп, забранных в решетки. Прибывший внепогодник «Сузуки» обступили фигуры в черной форме болтающимися на шеях пи бластерами. Машина еще не успела затормозить, как здешняя бригада уже обследовала ее ручными сканерами. Сверху загрохотало — кто-то залез на крышу и, судя по звукам, отплясывал там старинный народный танец.

Из машины выходить здесь не требовали: один из спецов взял у ронина документы и внимательно изучил их, однако чисто визуально: обязательная во всех мирах системная проверка на париях часто опускалась — не по халатности, а потому, что только идиоты могли бежать от правосудия в мир, где условия были хуже каторжных — на каторге их хоть кормили бы. Двое забрались внутрь, где сразу занялись сканированием груза и внутренних помещений трейлера. Вся процедура происходила быстро, в полном молчании и очень напоминала задержание с обыском, хотя и без ордера.

Граберу пришлось открыть кейс и контейнер, при этом он сообщил в пространство индифферентным тоном, что данный прибор представляет собой экспериментальную модель индивидуального нейростимулятора. При виде контейнера ронин только ухмыльнулся не сегодня завтра предстоит сборка аппарата, а лис все пытается темнить — даже теперь, когда их окончательно загнали в угол, так что и идиоту должно быть ясно, что 433 — конечная точка их маршрута. Отсюда им уже просто так не уйти, не прыгнуть в другой мир за припрятанным «сердечником». А Грабер далеко не идиот. Если бы у ронина еще оставались сомнения по поводу прибора, то слов о «нейростимуляторе последней модели» было бы достаточно, чтобы они окончательно развеялись.

Не обнаружив в кейсе взрывчатых веществ или оружия, таможенник потерял к нему интерес. Странно, но даже гриф секретности не произвел на него ни малейшего впечатления. Просто взглянул и вместе с партнером приступил к обследованию более вместительного ящика, а именно — капсулы с «умирающим». Несмотря на пассивные протесты Жен, с яйцеголового подняли колпак — тут ронин поймал себя на машинальном входе в состояние «броска» и усилием воли остановился: инцидент здесь не мог закончиться в его пользу. Если оружие найдут, придется отдать его без боя вместе с кругленькой суммой штрафа.

Хрыча проверяющие вытряхивать из гроба не стали, только поводили вокруг сканерами. Причем без единого вопроса; то ли «возвращенцы» стали здесь в последнее время частым явлением, но скорее всего контролеров просто не заботило, кого, зачем и в каком именно состоянии они выкинут через несколько минут на планету — сиречь на свалку. Лишь бы при нем не было оружия. Старика трудно было заподозрить в наличии оружия, он идеально соответствовал легенде — того и гляди отдаст концы. Яйцеголовый неплохо справился бы и с ролью трупа — ему было не привыкать, вот только глазные яблоки выдавали — бегали под голыми, без ресниц веками туда-сюда. Ну и грудь, само собой, пошевеливалась — вдыхала-выдыхала кислород. Так оно и лучше: если бы хрыч притворился мертвым, с них могли потребовать разрешение на ввоз и захоронение трупа. А могли и не потребовать: местным властям — так называемой олигархии, обитающей при портале в подкупольной зоне, — было абсолютно плевать что за мусор ввозят на планету, и без того ставшую огромной помойкой, — плевать, даже если мертвец окажется набит наркотиками. Лишь бы в город не просочилось из большого мира оружие, с помощью которого дикари — обитатели трущоб, алчущие благ цивилизации, — могли бы напасть на их благоустроенный Купол.

Когда проверяющие, захлопнув крышку капсулы, перешли на ящики с аппаратурой ронин даже удивился: выходит, что и внутренняя прокладка капсулы была «особым образом» экранирована. Интересно, для чего?

Не для провоза же контрабанды?..

Обследовав груз, контролеры покинули машину — на всю проверку ушло от силы минут двадцать. Последняя формальность — Граберу пришлось оплатить въездную пошлину (все, что у него осталось от «откупных» Скрыля). С деньгами Грабер на сей раз расстался даже с некоторым облегчением, оно и понятно — здешняя процедура контроля заметно его взвинтила.

Даже «добро» на выезд было дано без единого слова — когда ворота с надписью «выход» стали подниматься, они поняли, что их больше не задерживают. Слева в стене имелись и еще одни ворота — своего рода двери в «рай», ведущие в Купол, но эти открывались далеко не для каждого грешного чтобы туда попасть, требовалось специальное разрешение с вельможной подписью куратора никчемных территорий — по здешним понятиям, самого господа бога. На выезд вел бетонированный коридор. «Такой за доли секунды лучевиком не прожжешь», — подумалось ронину. Да и ни к чему. А были времена, когда попасть в Купол было для Дика идеей фикс — сладкой и пузыристой, как нарытая однажды в развалинах старого склада газировка в банке, и совершенно несбыточной — как не покидавшая потом надежда найти еще одну. Хр-р-рустальное детство. Впереди возникла полоса блеклого света — перед машиной открывались последние ворота. Под боком у ронина беспокойно заерзал Грабер — ему было уже неуютно от одного только тусклого света из распахивающегося перед ним чужого и явно недружелюбного мира. Погоди, то ли еще будет. Жен сидит замерев, вся настороже, будто лань в орешнике, на лице тревога — что-то там ждет снаружи?.. Не обрадует тебя, девочка, то, что ты там увидишь. Природой уж точно любоваться не придется. Рунге в своем ящике немногое потеряет. Тоскливо ему там небось. И страшно. Зато чистым кислородом дышит — ловит последние минуты наслаждения.

• Предыдущая
• 61/72
• Следующая