Тёмный Дар - Эльтеррус Иар - Страница 33

— Ты истинный перворождённый Дома Лунного Серебра. Это твоя победа, мальчик мой! Я горжусь тобой.

— Я старался! — расплылся в улыбке Даралас — похвала отца многого стоила.

— Сейчас нам нужно сделать ещё кое-что, — по искусанным губам Друга Леса было ясно, что ему сильно не по себе. — Это страшно, но необходимо. Учись принимать тяжёлые решения, сын мой. Повелителю иначе нельзя.

— А что будет?

— Увидишь, — буркнул Керолас, и махнул рукой кому-то. — Начинайте!

Переведя взгляд на деревенскую площадь, Даралас увидел две огромные ямы, заполненные облитыми нефтью дровами. Он растерянно замер, не понимая, что происходит. Зачем всё это? Кто-то бросил в ямы факелы, и над ними взвилось пламя. А затем рейнджеры элитных эльфийских отрядов потащили из домов выживших детей. Принц задохнулся от ужаса, увидев, как капитан Эриланас, которого он до этого дня безмерно уважал, со смехом швырнул в огонь мальчика лет трёх. Над площадью взвился отчаянный детский крик, но вскоре стих. А эльфы бросали и бросали в ямы ребятишек. Одного за другим.

— Отец… — простонал Даралас, вскакивая — Это же дети! Так же нельзя!!!

— Это не дети! — отрезал тот. — Это — тёмное отродье, не имеющее права на жизнь! Так должно, сын мой!

— Отец… — повторил принц, неверяще глядя на безжалостное лицо Кероласа, так похожее на его собственное.

— Сядь и смотри! Не строй из себя невинную девицу!

— Остановите это!

— Сядь, мальчишка! — рявкнул Друг Леса, гневно сверкнув глазами. — Вечером поговорим.

Когда Даралас понял, что отец не собирается останавливать кошмар, в его душе что-то оборвалось. Какая-то чёрная, промозглая пелена закрыла взор, дыхание перехватило — те, кого он любил и уважал, хладнокровно жгли заживо маленьких детей… Да как же это?.. Как они могут?! Всемогущий Свет! Принц захрипел, выхватил меч и рванулся по ступенькам вниз, надеясь спасти хоть кого-нибудь.

— Оглушите его! — как сквозь вату донёсся до него раздражённый голос отца.

Прорваться сквозь стражу Дараласу не удалось, стражники выполнили приказ повелителя, и кто-то ударил принца по затылку рукоятью меча. Он плашмя рухнул на землю, потеряв сознание.

В себя Даралас пришёл на кровати в каком-то доме, не сразу поняв, где он. А затем вспомнил, что случилось… Перед глазами всплыла картина: эльфы, со смехом тащившие детей к огненным ямам. Благородные перворождённые эльфы… Хотелось плакать от отчаяния, но глаза были сухими, только в горле стоял тугой комок, который принц никак не мог проглотить. Всё, во что он верил и чем жил, обрушилось в один миг. Всё оказалось фальшивкой.

— Вижу, очнулся, — донёсся до него голос отца. — Не думал, что ты такой слабак.

— Зачем? — хрипло спросил Даралас. — Зачем всё это?

— Хочешь знать? — насмешливо посмотрел на него Керолас. — Хорошо, расскажу.

— Жду.

— Тёмные строят из себя чистеньких, только обороняются, ни на кого не нападают первыми, и всё больше лордов стран Света сомневаются в необходимости войны с ними. Уже пошли пересуды, что стоит договориться с Лорагом, что нам нечего делить! Мы не можем этого допустить, пойми, сын!

— А при чём здесь дети? — принца трясло.

— При том! — гневно рявкнул Друг Леса. — Нам необходимо спровоцировать тёмных, чтобы они сделали то же самое с несколькими деревнями в Тарнии. Они обязательно захотят отомстить после того, как узнают! А этериэ запишут все их действия в хрустальный шар. После обнародования этой записи ни одна сволочь не посмеет говорить о мире! Я бы с радостью обошёлся без таких мер, но у людей есть свои маги, они легко почуют фальшивку, поэтому всё должно быть по-настоящему. Пойми, иначе нельзя!

— Нельзя? Лжёшь!

Даралас смотрел на эльфа, которого ещё утром считал родным отцом и любил, чьей похвалы ждал больше всего на свете, и не испытывал ничего, кроме гадливости. Керолас заметил эту гадливость в глазах сына, побледнел, вскочил и вышел, бросив на прощание:

— Дурак!

Лёжа на спине, Даралас подводил итоги своей недолгой жизни, понимая, что после случившегося жить ему больше незачем. Раз даже отец таков — незачем! Провокация, значит? И ради этого жестоко убили полторы сотни ребятишек? Не слишком ли? Не-ет, не только в провокации здесь дело — сразу вспомнился весёлый смех рейнджеров, бросающих в огонь детей. Они смеялись! Вот что самое страшное. Смеялись! Значит, это доставляло им удовольствие. Кому такое может доставить удовольствие? Чудовищам. А бороться против чудовищ — долг каждого, кто сам не таков. Что отсюда следует? Только одно. Надо уходить к тёмным, чтобы предупредить их о планах Друга Леса. Да и нельзя допустить, чтобы всё это продолжалось — Даралас успел разработать планы атаки ещё на нескольких участках границы. Ведь рейнджеры и в других деревнях то же самое сотворят…

Приняв решение, принц встал. Комбинезон рейнджера вместе со всем оружием нашёлся рядом, и злая усмешка растянула губы юного эльфа. Идиоты доверчивые! Что ж, они поплатятся и за свою доверчивость, и за свою жестокость. Он шёл умирать, но знал, что до того обязан предупредить тёмных. Раз его народ оказался способным на такое, то это… не его народ. Это просто изуверы, которых необходимо остановить любой ценой.

Принц осторожно выбрался из дома, который охраняли двое стражников — пришлось их задушить, благо в кармане нашлась удавка. Кровавым призраком Даралас скользил сквозь эльфийские порядки, не жалея никого, перерезая встречным глотки исподтишка и чувствуя от этого злорадное удовлетворение. Так вам и надо, убийцы детей! Заслужили! Очень пригодилась подготовка рейнджера, которую Друг Леса заставил в своё время пройти сына. Добравшись до границ лагеря, принц влез на дерево и понёсся вперёд по ветвям, прыгая с ветки на ветку, как лемур из южных джунглей. Найдя первый же дозор тёмных, он сдался. Изумлённые тем, что перебежчиком оказался светлый эльф, да ещё и принц, орки отвели его к своему полковнику. Ему-то Даралас и рассказал обо всём.

— Этот полковник меня ещё и утешал, когда я в истерике бился… — горько сказал эльф, глядя в землю. — Мол, на войне всё бывает, парень, не надо так переживать…

— И он полностью прав, — вздохнул Свамбо. — Не думаю, что все эльфы таковы, как тебе кажется. Ты же не таков? Значит, и другие нормальные есть. Думаю, об убийстве детей вообще мало кто знает.

— Скорее всего, — согласился Даралас. — По древним канонам Вечного Леса, убийство детей даже на войне — преступление, которому нет прощения. За него изгоняют!

— Надо всё хорошо обдумать, а только потом делать выводы. Я…

Кенийца прервал стук копыт, и на площадь ворвался взмыленный местный аналог лошади — только небольшие рога, отсутствие хвоста и чуть более длинные ноги отличали её от земных. В седле сидел тяжело дышащий полуорк. Селяне тут же начали стягиваться вокруг него, возбуждённо переговариваясь — гонец явно принёс важные известия.

— Уходите! — выдохнул полуорк. — Светлые прорвались! Через пять часов будут здесь! Идите на северо-восток, там встретят.

Женщины запричитали, мужчины хмуро переглядывались, сжимая кулаки и гневно сверкая глазами. Да что ж этим проклятым светлым всё неймётся? Лезут и лезут, будто им здесь мёдом намазано! Но селяне быстро взяли себя в руки и начали расходиться по домам — собираться в дорогу. Никто и не подумал оставаться, все знали, что такое инквизиторы и чего от них ждать. На площади задержался только староста, которому надо было распорядиться о сменной лошади для гонца, две девушки и Свамбо с Дараласом.

— Откуда они прорвались? — не выдержал принц.

— Через бастионы Нораг и Тервил, — устало ответил гонец, выпив ковш кваса, поданный ему одной из девушек.

— Проклятье! — выдохнул Даралас. — Это же я им план прорыва и разрабатывал!

— Ты тот самый перебежчик? — насторожился полуорк. — Принц который? Отлично! Тебя-то мне генерал Каргат и поручил найти! Едем!

— А можно мне с вами? — выступил вперёд Свамбо. — Боевой опыт есть.