Тёмный Дар - Эльтеррус Иар - Страница 4

У стены сидел Виктор Стороженко, которого, кроме как Вайтом, никто и не звал. Впрочем, сам себя он именовал «хитрым хохлом», но что сие словосочетание значило, не знал никто, кроме самого хитрого хохла. Всегда весёлое, круглое, располагающее к себе лицо. Небольшие ехидные глазки неясного цвета, некоторые даже утверждали, что эти глазки постоянно меняют цвет, и никогда не поймёшь, кем и чем Вайт сейчас является. Шапка жёстких чёрных, почти негритянских волос довершала картину. Контрразведчик, аналитик и многое другое. Всем этим украинец был в их экспедиции. Именно как аналитика-интуитивиста его и ценили всегда — не было на Земле равных. Как этот человек ухитрялся по двум-трём параметрам восстанавливать цельную картину происходящего, не понимал никто, хотя после объяснений Вайта всё становилось простым и понятным.

Ицхак снова оглядел друзей и внутренне усмехнулся — командование не поскупилось, лучших из лучших отдало Горбергу. Сам он тоже не был обычным — удачливость майора Шапиро вошла в поговорку на флоте, и никто, кроме нескольких адмиралов, не знал её причин. Так уж случилось, что он единственный из людей Земли сумел одолеть разработанную драконами психопрактику. Освоение её гуманоидами до сих пор считалось принципиально невозможным, все попытки заканчивались сумасшествием. В школе им просто рассказали о Пути Жизни и предупредили о последствиях изучения. Ицхак загорелся, попробовал — и не сошёл с ума, как все до него. Командование без промедления засекретило невероятный факт и занялось необычным курсантом вплотную.

Майор поёжился, вспоминая, как его гоняли, сколько тестов заставили пройти. Но, несмотря на всю секретность, драконы каким-то образом проведали о случившемся, прислали корабль, и израильтянин оказался одним из немногих людей, приглашённых на Драгланд. Там он прошёл полный курс управления сознанием у величайшего мастера Дарта Тарида, ареал-вождя Тар-Ареала. Теперь майор, как и немногие из драконов и рорхов, одолевшие Путь Жизни, мыслил восемью потоками. Для драконов это было естественно, но для человека… Однако и среди драконов мало кто вставал на Путь — слишком труден, да и закрывал для своего адепта всё, чем жили обычные разумные. Никто не знал, даже командование, от которого Ицхак вынужден был скрыть это, что один из потоков мышления — общий для всех мастеров, и они могут общаться между собой независимо от расстояния. Но теперь израильтянин не понимал, почему остальные скрыли от него информацию об этой экспедиции. Почему он начал что-то понимать только сейчас? Странно…

«По моей просьбе, пытливый мальчик…» — раздался в его сознании шелестящий голос. Голос наставника, Дарта.

«И по моей», — во втором голосе Ицхак с невероятным изумлением узнал Горберга.

«Вы тоже?..» — только и сумел выдавить он.

«Да, вы не первый мастер на Земле, — от учёного повеяло смехом. — Но я не считал возможным сообщать о себе до сих пор. У вас был слишком высок уровень лояльности к командованию, что, как сами понимаете, среди нас не приветствуется. Мы ждали, кем вы станете. Теперь видим, что второй среди людей мастер Пути Жизни родился. И это хорошо, я слишком долго был один».

Ицхак послал им осознание радости, хотя след обиды в этом осознании и присутствовал. Обиды за недоверие. В ответ получил сотни добрых улыбок. Майор понял, что последний рубеж перейдён, мосты сожжены, и вскоре он окончательно перестанет быть человеком в обычном понимании этого слова. Теперь он понимал действия и мысли Горберга, как свои собственные, мало того, все знания старика стали ему доступны. Впрочем, к мастеру Пути понятия возраста были малоприменимы — он жил столько и в том облике, сколько и в каком хотел. Только когда был готов, уходил куда-то дальше. Дальше и выше. Вот только куда, Ицхак ещё не понимал. И не удивлялся этому непониманию — если этого не понимал даже наставник, то ему уж точно не время. Многое, видимо, нужно испытать, чтобы пойти дальше, очень многое. Ещё одно радовало — на Земле подрастали, бегали в детские садики и постигали огромный мир несколько десятков будущих адептов Пути Жизни. За ними приглядывали драконы, чтобы не пропустить нужного момента для инициации. Только поэтому Горберг и согласился, чтобы в экспедицию ушли оба ныне здравствующих мастера.

Ицхак тепло улыбнулся друзьям:

— Ну что, черти? Неймётся?

— Дык, оно так… — лениво протянул Вайт. — Давай, командир, не тяни кота за яйца, ставь задачу.

Остальные всем своим видом выразили полную поддержку товарищу.

— Что ж, — сел Ицхак. — Мне есть, что рассказать. Для начала гляньте на это.

Он вынул из кармана медальон Совета, активировал и бросил на стол. Десантники озадаченно уставились на медальон.

— Значит, — зазвенел полудетский голосок Лены, — реальная власть на этом корабле принадлежит тебе, командир?

— И Горбергу. Мы равны по статусу.

— Отсюда следует… — не договорил Свамбо.

— Именно, — кивнул Ицхак. — Скорее всего, нам придётся драться.

— С кем? — внимательно посмотрел на него Курт.

— Неизвестно. Есть большая вероятность выпадения в параллельную вселенную. Драконы ставили десятки похожих экспериментов, но ни один их разведчик не вернулся. Это именно они настояли на вооружении корабля. Сообщаю, что «Тёмный Дар» по огневой мощи равен боевому линкору Драгланда.

— Что?! — возглас был всеобщим.

Ицхак не удивился их реакции — стандартный крейсер драконов, не говоря уже о линкоре, без особых затрат энергии мог зажечь или погасить звезду. Оружие крылатых было настолько невероятно, что понять принципы его действия никто из учёных других рас не сумел. К тому же, никто не знал их истории, не знал, с кем они воевали — ведь без веской причины такое оружие создавать не станут. Сам израильтянин знал, конечно, но, став на Путь, перестал быть человеком, и не поделился своим знанием даже с высшим командованием. Рано людям такое знать — маленьким детям не сообщают рецепт изготовления взрывчатки из подручных средств.

Он снова посмотрел на друзей, ошалело глядящих на него.

— Рты закройте, — посоветовал майор. — Запомните, что эксперимент начнётся с включённым защитным полем и вами, разгильдяями, на боевых постах с активированными орудиями. Лео предупреждён и согласен.

Десантники только переглядывались друг с другом: слишком невероятным оказалось сообщённое командиром. Да, они знали, что корабль вооружён, — экипаж и учёные не раз возмущались этим, — но никто даже представить не мог, что маленький кораблик равен по мощи драгландскому боевому линкору, каждый из которых был размером в четверть земной Луны. И ясной стала необходимость предполётной подготовки, где их обучали владеть драгландскими орудиями и управляющими системами. Что же за чудовища установили драконы на «Тёмный Дар»? А в том, что это сделали именно драконы, не сомневался больше никто.

— Ладно, ребята, — вздохнул Ицхак, — по местам. Я в рубку, как бы ни относился к этому наш дорогой капитан. Вы — в оружейные центры. Прямое включение в мыслительные потоки Лео, я выдам вам необходимый доступ. В случае нападения отвечать немедленно.

— Мне почему-то кажется, что это нападение обязательно будет… — задумчиво сказал Вайт.

Остальные посмотрели на украинца, потом переглянулись, сделав для себя определённые выводы. Каждый на флоте знал, что предчувствиям главного аналитика штаба следует доверять, несколько раз именно они спасали от гибели корабли. Он порой предсказывал даже катастрофы планетарного масштаба, и людей успевали эвакуировать. Некоторые суеверные личности поговаривали, что «хитрый хохол» имеет пророческий дар, что тот возмущённо отрицал, утверждая, что всё дело в обычной логике.

Ицхак отметил, что глаза друзей покрылись металлической плёнкой — нанороботы переходили в боевой режим. Он усмехнулся и отдал приказ своим сделать то же самое. Несколько секунд десантники стояли молча, отдавая дань древней традиции, затем быстро разошлись. Ицхак вышел из кубрика последним. Он знал, что теперь только от них зависит безопасность остальных разумных на корабле, и всё, что в человеческих силах, презираемые агресы сделают. Если, конечно, результатом эксперимента не станет мгновенная гибель корабля. Впрочем, они с Горбергом уцелеют даже в этом случае, но придётся преобразовывать тело в энергоформу, чего вовсе не хотелось. Израильтянин неспешно шёл к рубке и размышлял обо всём, что открылось ему в этот день. Волна мягкого одобрения от остальных мастеров давала ощущение тёплой, дружеской руки.