Округ Форд. Рассказы - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/64
• Следующая

— Да, конечно. А я буду называть вас просто Марти.

— Вот и чудненько.

— Прошу прощения, Марти, что схватил телефонную трубку. Просто моя секретарша вышла на ленч. — Для Мака было крайне важно дать понять новому знакомому, что в конторе у него все путем, что и у него, как у каждого настоящего юриста, имеется секретарша, тоже самая настоящая.

— Ах да, совсем забыл о разнице во времени — у вас теперь на час меньше, — с оттенком легкого презрения заметил Марти. Первый намек на то, что их, возможно, разделяет нечто большее, чем какой-то там час.

— Чем могу быть полезен? — спросил Мак, решив взять контроль над ситуацией. Довольно пустопорожней болтовни. Ведь они оба серьезные занятые люди, как-никак юристы. Он пытался представить, которое из его дел могло зацепить, привлечь внимание столь крупной юридической фирмы.

— Видите ли, мы представляем интересы швейцарской компании, что недавно приобрела большую часть акций «Тинзо груп» из Южной Кореи. Когда-нибудь слышали о «Тинзо»?

— Ну разумеется, — быстро ответил Мак, судорожно вспоминая, что это за компания такая «Тинзо». Да, что-то он о ней слышал, но вот что именно…

— И, согласно давним документам «Тинзо», вы когда-то представляли интересы лесорубов, подавших иск против подразделения «Тинзо» на Филиппинах за то, что получили ранения бракованными бензопилами, производимыми этой самой компанией.

Ах, ну да, конечно! Теперь Мак вспомнил, хоть и не до мельчайших подробностей. Старое, давно протухшее дело, забытое по той причине, что он сам приложил немало усилий, чтобы забыть о нем раз и навсегда.

— Ужасные ранения, — тем не менее пробормотал он. И сколь бы ни были они ужасны, Маку, к величайшему его разочарованию, так и не удалось предъявить фирме судебный иск. Много лет назад он подал его, но вскоре потерял к делу интерес, поняв, что быстро и бескровно уладить его не получится. Созданная им система возмещения убытков оказалась, мягко говоря, шаткой. У бензопил производства компании «Тинзо» оказался впечатляющий «послужной» список, они многократно были признаны безопасными. И, что самое главное, судебная тяжба по возмещению убытков оказалась бы весьма сложной и просто непозволительно дорогой. Как правило, подобных длительных и скандальных разбирательств Мак старался избегать. Куда как приятнее и спокойнее вести бракоразводные процессы и дела по банкротству отдельных клиентов, составлять завещания или заверять сделки. Пусть и оплачивались эти услуги неважно, но Мак, подобно большинству юристов Клэнтона, предпочитал работать спокойно, избегая рисков. Да и на жизнь, пусть скромную, ему хватало.

— У нас нет никаких документов о том, что иск поступил на судебное рассмотрение, — сказал Марти.

— Пока он и не поступил, — ответил Мак со всей бравадой, на которую только был способен.

— И сколько у вас заведено на компанию дел, Мак?

— Четыре, — бросил он, хотя вовсе не был уверен в точности цифры.

— Да, это соответствует нашим данным. У нас имеется четыре письма, которые вы отослали в компанию какое-то время назад. Однако с тех пор никакой особой активности вы вроде бы не проявляли.

— Дело еще не закрыто, — ответил Мак, что в целом являлось ложью. Хотя с чисто технической точки зрения файлы были еще открыты, он не прикасался к ним вот уже несколько лет. «Рыбные файлы» — так он их называл. Или «тухлое дело». Чем дольше лежать неподвижно, тем больше вони. — Ограничение срока — шесть лет, — с оттенком самоуверенности заявил он, точно собирался или мог завтра же, прямо с утра, дать делу ход.

— Лично мне это кажется довольно странным, — заметил Марти. — Последние четыре года с ними не происходило ровным счетом ничего.

В стремлении перевести разговор в более выгодное для него русло Мак решил идти напролом:

— А что, собственно, происходит, Марти?

— Видите ли, наш швейцарский клиент подчищает свои документы и хочет избавиться от самой возможности судебного иска. Они европейцы, система наших гражданских правонарушений и порядок их рассмотрения просто недоступны их пониманию. Если честно, они очень всего этого боятся.

— И не без причин, — вставил Мак, точно привык выкачивать огромные суммы из несущих зло корпораций.

— Короче, клиент желает избавиться от этой потенциальной угрозы, вот меня и попросили переговорить с вами, чтобы уладить вопрос мирным путем. Как-то договориться.

Мак вскочил на ноги, телефонный аппарат болтался где-то между подбородком и плечом, сердце колотилось как бешеное, а пальцы уже пытались выудить «тухлую рыбешку» из груды пыльных папок, сваленных в углу за столом. Он судорожно перебирал их в поисках имен клиентов, пострадавших от коварных бензопил производства компании «Тинзо». Как этот Марти сказал? Уладить мирным путем? И тогда деньги должны перейти из рук богача в руки бедняка? Мак просто не верил своему счастью.

— Вы слушаете меня, Мак? — спросил Марти.

— Да, конечно, просто листаю тут одну папку. Ага, так, посмотрим… Бензопилы все одинаковые, модель «58Х», двадцать четыре дюйма, режут как лазером, сказано в рекламе, но вот по какой-то причине скоба, предохранитель на цепи, оказалась дефектной, и орудие труда стало опасным.

— Надеюсь, вы меня правильно понимаете. Мак. Ведь я звоню вовсе не для того, чтобы выяснить, в чем там дефект, для этого существуют суды. Я говорю об улаживании, Мак. Вы меня понимаете?

«Еще бы не понять, черт побери!» — едва не выпалил в трубку Мак.

— Конечно. Буду рад обговорить условия соглашения. У вас, очевидно, уже есть какой-то вариант на уме. Так давайте выслушаем его. — И он снова опустился в кресло, судорожно листая папку, выискивая даты, моля Бога о том, чтобы срок действия был действительно ограничен шестью годами и пока никак не влиял на столь важные дела.

— Да, Мак. Я готов предложить вам определенную сумму, но должен предупредить: мой клиент проинструктировал меня не вступать в торги. Если сможем уладить все быстро и очень тихо, мы тут же выписываем чеки, но если начнется виляние, вымогательство — о деньгах можете забыть. Вам это ясно, Мак?

О да. Еще бы не ясно. Как божий день.

Мистер Марти Розенберг, сидящий в своем роскошном офисе где-то на верхнем этаже небоскреба на Манхэттене, понятия не имел, как быстро, тихо и почти бесплатно может заставить исчезнуть эту протухшую рыбку. Мак был готов на любую сумму. Его израненные клиенты давно перестали звонить.

— Согласен, — бросил он в трубку.

Тут Марти заговорил еще более напористым и жестким тоном:

— Мы решили, что цена этого вопроса — сто тысяч, в том случае, если иски будут рассматриваться в вашем федеральном суде и их объединят в одно дело. Всего одно судебное рассмотрение. Тут, конечно, есть определенный напряг, поскольку они не рассматривались ни разу и, честно говоря, судебный процесс вообще под вопросом ввиду скудости собранных данных. И еще сто тысяч пойдут пострадавшим, причем ни одно полученное ими повреждение, заметьте, не задокументировано должным образом. Но мы понимаем: речь идет об оторванных пальцах и руках, — а потому готовы выплатить по сто тысяч по каждому иску плюс стоимость защиты. Таким образом, набегает полмиллиона баксов.

Челюсть у Мака отвалилась, он едва не уронил телефон. Он был готов запросить как минимум втрое большую сумму, нежели предлагал Марти — характерное для политики любого адвоката явление, — но на протяжении нескольких секунд не мог ни дышать, ни говорить.

Марти меж тем продолжал:

— Все деньги авансом, строго конфиденциально, никаких обязательств. Предложение действует тридцать дней, до десятого марта.

Предложение выплатить даже по десять тысяч по каждому иску было бы шоком. Нежданным везением. Мак ловил ртом воздух, пытаясь решить, как лучше ответить.

А Марти все не унимался:

— Еще раз повторяю, Мак, мы просто пытаемся подчистить все хвосты. Ну, что думаете?

Что он думает? Мак уже почти решил ответить так: «Думаю, моя доля должна составлять сорок процентов, и ее легко подсчитать. Думаю, что за прошлый год я заработал в общей сложности девяносто пять тысяч долларов и половина этой суммы разлетелась — пошла на зарплату Фреде и оплату офисных счетов, — так что мне осталось каких-то сорок шесть тысяч, причем без учета налогов. И еще я думаю, это немного меньше, чем заработала моя жена, занимающая должность помощницы директора средней школы Клэнтона. Я много о чем думаю в данный момент. К примеру: 1. Это что, шутка? 2. Кто из моих соучеников по юридическому колледжу стоит за этим? 3. Согласившись, как мне удержать волков, всегда готовых позариться на столь кругленькую сумму? 4. Жена и две дочери профукают эти деньги меньше чем за месяц. 5. Фреда тут же потребует щедрые премиальные. 6. Как мне общаться с пострадавшими клиентами после стольких лет полного пренебрежения ими? Ну и так далее в том же духе. Я вообще много о чем думаю, мистер Розенберг».

• Предыдущая
• 21/64
• Следующая