Принцесса на час - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая
Катя покраснела, вспомнив, как подошла к Оболенскому на школьном вечере, посвященном Пушкину. Спросила, гордится ли он своей фамилией – ведь не так много после советской власти осталось в России дворян. Само собой, добавила, что тоже может гордиться предками и собственной кровью.
А бессовестный Оболенский заржал как конь! Мол, княжеские фамилии носили в царской России и крепостные крестьяне. Так что сама фамилия ни о чем не говорит. К тому же в нашей стране аристократов не осталось, даже если предки у кого-то и были ими. Ведь дворяне – прежде всего воспитание и образ жизни. То есть, служба стране, жизнь во благо и ради интересов России, это передавалось из поколения в поколение, а после революции цепочка прервана, к чему теперь зря языком трепать?
Шпарил почти как мама, у Кати даже зубы заныли!
– Значит ты из крепостных? – язвительно поинтересовалась Катя.
– Какая разница? – пожал плечами Оболенский. – Я – это я. Кем себя сделаю, тем и буду. – И будто погрозил кому-то: – А я таки себя сделаю!
Катя растерянно молчала, Толик весело пояснил:
– Буду первым в своем роду, основателем, так сказать, пусть потомки от меня род считают и мной гордятся. Чтоб не я чей-то там сын или праправнук, а на меня ссылались!
Этот нахал даже не пригласил Катю танцевать! Потрепал по щеке, как малышку-первоклассницу и отошел к парням. А Катя стояла красная от злости, потому что на нее с ехидством смотрели девчонки из параллельного класса. Противный Оболенский всем нравился, вот только подойти к нему никто из восьмиклассниц не осмеливался, одна Катя рискнула.
«И ничего в нем хорошего, – угрюмо сказала себе Катя. – Подумаешь – фамилия! Может, он, правда, из крепостных. А что? Рост, плечищи – прямо мужицкие, на таком медведе только пахать. А Оболенский стихи кропает, девчонки говорят – в литературный институт собирается. Глаза, конечно, у него…»
Катя раздраженно передернула плечами. Девочке не хотелось сознаваться, что Оболенский ей нравится. И его лицо кажется значительным, совсем взрослым, и насмешливые синие глаза никак не забываются. Как и упрямый тяжеловатый подбородок. И выразительный крупный рот. И забавные усики над верхней губой. И сросшиеся темные брови, лохматые и смешные, ни у кого Катя таких не видела…
Катя поморщилась, отгоняя непрошенные мысли, и сердито окликнула подругу:
– Ты тут ночевать собралась?
– Ручку никак не найду, – виновато сказала Лена. – Я ее только вчера купила.
– Ничего, сегодня новую купишь, – отмахнулась Катя. – Ты ее наверняка потеряла или отдала кому-нибудь. И забыла.
– Да нет вроде бы…
– Слушай, пошли, а? Я тебе гелевую отдам, у меня две в сумке, уже надоело в дверях торчать!
– Ладно. Правда, по дороге куплю…
Девочки брели, изредка настороженно поглядывая друг на друга и не прерывая молчание. Смотрели по сторонам. Потоптались у закрытого киоска, вяло повозмущались и пошли к следующему.
Катя перепрыгнула через лужу и раздраженно воскликнула:
– Вот как тут о Новом годе стихи писать, если еще и снега нет? Зима называется! Никакого предновогоднего настроения! Русский Север, тоже мне, а в Европе наверняка считают, что у нас сугробы по крыши намело …
– И мне дожди надоели, – Лена обошла лужу, не решаясь прыгать и проклиная собственную неуклюжесть. – Но я в интернете смотрела, со следующей недели обещают похолодание.
– На этой неделе тоже обещали снегопады!
– Это да. Они свои прогнозы меняют, как хотят.
Лена поскользнулась на размокшей картонке и едва не упала. Катя поддержала ее под локоть и сердито прошипела:
– Ты когда под ноги смотреть научишься? Все джинсы мне обрызгала, слоняра несчастная!
– Я нечаянно…
– Еще бы ты нарочно!
Лена мучительно покраснела и вырвала локоть. Катя примиряюще заметила:
– Не обижайся, я же не со зла, я по-дружески. И потом, тысячи раз тебе говорила – худеть надо!
Лена промолчала. Катя с деланым равнодушием спросила:
– Ты в конкурсе собираешься участвовать?
– А ты? – Лена отвела глаза.
– Я первая спросила!
– Наверное, буду.
– Да-а? Ты же обычно их игнорируешь!
– Просто… это первый конкурс, в котором я имею хоть какие-то шансы.
– Ты о чем?
– Не могла же я участвовать в конкурсе бальных или народных танцев, – смущенно буркнула Лена. – И любые карнавальные костюмы мне как корове седло, только не говори снова, что худеть нужно! И рисовать я не умею…
– А стихи писать, значит, умеешь? – ехидно поинтересовалась Катя.
– Может, и не умею, – Лена вытащила из кармана куртки десять рублей и свернула к киоску – ручку нужно все-таки купить, пусть и самую дешевую. Обернулась к подруге и хмуро добавила: – Но все равно пишу, понимаешь? Так, для себя.
– И часто?
– Не знаю, – Лена сунула купленную ручку в кармашек сумки. – По настроению. То пусто, то густо.
– А сейчас у тебя есть настроение?
– Сейчас нет. А вот на уроке, когда Луиза Ивановна объявила о конкурсе…
– Хочешь сказать – ты уже одно стихотворение написала? – Катя смотрела недоверчиво.
– Ну… да. Кажется.
– Как это – кажется? Ты что, сама не знаешь – написала или нет?
Лена тяжело вздохнула:
– Понимаешь, когда пишу, мне кажется – все получается, все здорово. А потом, позже…
– И что – позже?
Лена пожала плечами.
– Не нравится, что ли? – спросила Катя.
– Ага. Простенько как-то. Или слишком вычурно. Надуманно. Стишки, а не стихи, понимаешь? Рифма есть, а поэзии…
Катя насмешливо хмыкнула. Лена печально сказала:
– Талант нужен, только кто ж его знает, что это за зверь, есть он или нет…
Девочки помолчали. Свернув во двор – они жили в разных подъездах одного дома – Катя сварливо попросила:
– Все равно прочти, что ты там сегодня наваяла!
– Думаешь, наизусть помню?
– Разве нет?
– Ну, пока не закончу, помню, потому что мучит, – неохотно признала Лена. – Слова цепляются одно за другое, притираются, мешают, пока… не встанут на места.
– А когда встанут? – с любопытством спросила Катя.
– Тогда забываю. Тогда другое в голову лезет. Что-нибудь новое. Даже иногда не заснуть, представляешь?
– Нет, не представляю, – буркнула Катя. Остановилась у своего подъезда и сердито спросила: – Значит, не прочтешь?
Лена неохотно полезла в сумку. Долго копалась там, выуживая нужную тетрадь. Вырвала лист и протянула подруге:
– Вот. Сама читай.
– Ничего себе – накалякала! – ахнула Катя. – Тут же черт ногу сломит!
Лена заглянула через плечо и угрюмо подсказала:
– Это… черновик. Ты на другой стороне смотри, я там набело переписала.
Катя перевернула лист и пробормотала:
– Это уже на что-то похоже, хотя почерк у тебя… Как курица лапой, вот честное слово!
Лена хрипло откашлялась. Она то краснела, то бледнела от волнения, ожидая суда подруги.
Катя небрежно прочла вслух:
– Новый год в России! Это, я так понимаю, название.
Лена кивнула и жалко улыбнулась.
– Э-э… ну, что там у нас? Ага… читаю с выражением:
Лена разжала кулаки и машинально посмотрела на ладони: следы ногтей выделялись отчетливыми полумесяцами.
– Ну… как? – прошептала она.
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая
