Соперница Снежной королевы - Усачева Елена Александровна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая

Оставшийся учебный день Лиза ловила на себе взгляды Сони. Томилова улыбалась. Даже Фаина под конец не выдержала и подошла. Поговорили ни о чем. О дожде. О том, что химичка снизила всем оценку за лабораторные на балл из-за неправильного оформления. О зачете по физкультуре – надо было бежать два километра в эту пятницу, и, судя по погоде, зачет пройдет под дождем. Еще про литературу. Задали читать немерено, а каждая книжка по пятьсот страниц. Лиза пыталась поддерживать разговор. Получалось не очень.

После Фаины к ней подлетела Галка. Вроде раньше особенно не общались – соседки и соседки, а тут и ей стало интересно.

– Ты чего, теперь с Соней?

– Почему с Соней?

– Все говорят, что ты к ней в гости идешь.

– И что?

Во всех этих событиях была какая-то связь. Лучше бы вообще ничего не происходило. Жили бы тихо-мирно, как раньше. Отличники бы учились, двоечники потихоньку пережидали время до конца уроков, Соня бы блистала обновками и упивалась властью над мальчишками, Фаина бегала бы за ней, мечтая получить в наследство хотя бы хвостик от звездного шлейфа. И все вместе это называлось бы классом. В целом дружным, но без особенной товарищеской поддержки, в меру любопытным, в меру равнодушным. Обыкновенным. Они ничем не отличались от сотни таких же классов по всей стране. Драка их выделила, поэтому срочно захотелось что-нибудь сделать. Перестать быть безликим, «как все». Влюбиться, совершить подвиг, стать самыми лучшими на городской контрольной. Неужели Вайнона и правда несет в себе вирус разрушения? Одна улыбка – и все развалилось. Нет больше класса. Осталась одна волнующаяся масса, в которой каждый пытается занять новое место.

– Просто так. – Галя приподнялась, но задержалась. – Какая ты ей подружка! – И ушла.

Лиза посмотрела на свои руки, попыталась, как Соня, выбить по столу победную дробь. Ногти, что ли, накрасить, тогда будет получаться звонче?

Если в гости, то надо подготовиться – голову вымыть, подобрать одежду, ногти обработать. На сколько они договорились-то?

– А ты знаешь, что Костик о тебе спрашивал?

Соня тянула через соломинку шипучку, при этом глаза у нее съехали к переносице. Смешно, но гостья сдержалась.

– Зачем?

Лиза никак не могла осознать, на каком свете находится. Самое время было ущипнуть себя, чтобы проснуться. Поход в гости, который виделся как скромные посиделки за столом, превратился в настоящую пижамную вечеринку. Соня расстелила на полу в своей комнате скатерть, щедрой рукой высыпала на нее упаковки три вкуснейшего печенья – с шоколадными чипсами, с цельным орехом, с изюмом. Были здесь и мороженое, и торт, несколько видов шипучки, стопка красивых стаканчиков и трубочек к ним, салфетки со всеми диснеевскими персонажами, какие только можно вспомнить. Это был настоящий праздник вкуса, цвета и запаха. Поначалу на все это хотелось лишь смотреть и ни в коем случае не трогать. Потом появилось страшное желание немедленно все съесть, чтобы понять, что вкуснее, но разобраться в этом оказалось невозможно. Потому что вкусно было все. Неужели это торжество устроили для нее? Это она, а не кто-то другой, сидит на красных подушках и во все глаза смотрит на Соню?

Лиза со своим робким подношением в виде пачки зефира и торта «Птичье молоко» поначалу терялась, скромно мусолила одинокое печенье. Ожидала, что вот-вот откроется подвох, Томилова вдруг разглядит, кто перед ней, и выгонит. Но Соня и не думала это делать. Она по-барски устроилась на подушках, тянула шипучку и лениво перелистывала журнал – десяток их был разбросан по комнате. Сначала она говорила о родителях, о том, где была летом, о приятеле на даче, прозрачно намекнула, что кое о ком скучает, а потом вдруг вспомнила Костика.

– Он к тебе неравнодушен.

– С чего вдруг? – Подходил, приветы Ноне передавал. Может, Соня права? Американка была всего лишь предлогом, а поговорить ему хотелось именно с ней?

– У него спроси. – Шипучка в стакане кончилась. Соня потянулась за бутылкой. – Все говорил, что ты его теперь не простишь.

– А что он такого сделал? – От волнения Лиза не заметила, как съела печенье и взяла новое.

– Ну, это же его была идея поговорить с американкой. Попросил, чтобы это сделала я, а та странно себя повела.

– Так вроде он теперь с ней. – Второе печенье тоже как-то слишком быстро закончилось, сидеть с пустыми руками было глупо, и Лиза взяла третье.

– Это ты – с ней, вот он за ней и стал бегать. Чтобы к тебе быть ближе.

Сложная какая геометрия!

– А если я с тобой, то он будет за тобой ухаживать? Ну, чтобы быть ближе?..

Не отрывая губ от соломинки, Соня посмотрела на Лизу.

– Все возможно, – прошептала она. – Тебе что-то не нравится?

Что может нравиться в Чемоданове?

– Нравится. – Четвертое печенье оказалось маленьким, и его можно было не считать. Шипучка колом встала в горле, больно саданув пузыриками. – Только я никогда не была с американкой. Мы с ней всего один раз в парк сходили.

– И что вы там делали? – В трубочке зашипело, последние капли сладкой воды побежали вверх. Соня опять изучающе смотрела на новую подругу.

– Ничего. – Все-таки с шоколадными крошками печенье было вкуснее. – Сидели, на закат смотрели.

– Романти€к! – щелкнула пальцами Соня, и в глазах у нее появилось что-то нехорошее. – Она про кого-нибудь говорила?

– Нет, она вообще ничего не говорит. Молчит.

– Если она отсюда уберется, Костик будет твоим. – Она снова скосила глаза, глядя на дно стаканчика.

– Да не нужен мне Костик! – возмутилась Лиза. – У меня другой есть.

– Правда? – промурлыкала Томилова. – Познакомишь?

Лиза почувствовала, как медленно, но неуклонно ее щеки стали набухать краснотой. Вот черт дернул ее сказать это! А все из-за Чемоданова! Будь он неладен.

– Да, пожалуйста.

Хорошо бы он был из старших классов, тогда Сонька от зависти лопнет. Какая-нибудь полная противоположность Костику. Чемоданов тощий, долговязый, с бесцветными, как солома, волосами. А ей бы найти широкоплечего атлета, блондина с голубыми глазами. Так и виделось, как он идет по улице, легко поигрывая многокилограммовой штангой.

– Завтра, – перенесла предательское разоблачение на неопределенный срок Лиза.

– А ты, оказывается, вся такая таинственная… – в донышко стакана сказала Соня. – Не ожидала. Хорошо, что мы теперь вместе. Нас многое связывает.

– Что нас связывает? – Лиза потеряла счет съеденному печенью, которое в желудке больше не помещалось. Вот уж никогда Лиза не думала, что сможет объесться сладким.

– Например, случай в раздевалке.

Угощение запросилось обратно, но Лиза разом влила в себя стакан газировки, поперхнулась. Брызнули нежданные слезы.

– Ты же знаешь, что это все придумал Костик. Я тебе рассказала его тайну, что он тобой интересуется. Теперь между нами не может быть никаких секретов. Куда ты, туда и я.

Ух ты! От разворачивающейся перспективы дух захватывало. Кто не мечтал быть рядом с Томиловой!

– Так что у вас с американкой?

– Ничего, – быстро ответила Лиза. – Я потеряла ее стул.

– Какой стул? – Соня мгновенно выплыла из томного состояния.

– Обыкновенный. Нона его в парк отнесла, чтобы сидеть было удобней. А потом убежала. Я спрятала, на следующий день пришла – нет стула.

– То-то Горюнова сегодня такая печальная, – сделала странный вывод Соня. – Ну хорошо. – Она вальяжно потянулась. – Значит, завтра идем к тебе знакомиться с твоим парнем. Часа в четыре подойдет? Твои родители днем на работе?

Ну вот и все. Конец дружбе.

– На работе, – прошептала Лиза, откладывая печенье, неизвестно как оказавшееся в ее руке.

Где ищут парней? Широкоплечих блондинов с гирей под мышкой?

Домой Арзамасцева шла как в тумане. Будущее виделось мрачным.

– Галя! – кричала вечером в трубку Лиза. – Срочно! У тебя нет какого-нибудь приятеля?

Обращаться было больше не к кому – только к соседке по парте. Галя ахала, охала и отвечала уклончиво. Парня у нее не было. И брата тоже. За полчаса они перебрали всех известных родственников одноклассников. Выходило, что если знали они, то могла знать и Томилова. То есть ничего хорошего не выходило.

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая