Гетто - Андерсон Пол Уильям - Страница 1

• 1/9
• Следующая

Монорельс высадил их на окраине Кит-тауна.

Вдали мерцали и переливались огни огромного города — красные, зеленые, золотые; огни метались меж стройных башен, отражаясь в низко висящем небе, здесь же царили тишина и ночь.

Кенри Шаун еще некоторое время постоял с остальными, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он собирается оставить космос, но у китян не принято было вмешиваться в личную жизнь других людей, и поэтому все молчали.

— Ну, что ж, — в конце концов выдавил он. — Еще увидимся.

— Конечно, — ответил Граф Кишна. — Мы проторчим на Земле несколько месяцев. — И после короткой паузы добавил: — В следующем рейсе нам будет очень не хватать тебя. Вот если бы ты… передумал, Кенри.

— Нет, — сказал Кенри. — Я остаюсь. Но все равно, спасибо.

— Приходи в гости, — пригласил Граф. — Мы на днях как раз собирались устроить вечеринку и перекинуться в покер.

— Конечно. Конечно приду.

Граф обнял Кенри за плечо одной рукой и слегка прижал к себе. Этот обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить словами.

— Доброй ночи, — вслух сказал он.

— Доброй ночи. — Во тьме слова прозвучали чуть слышно. Они постояли еще мгновение — полдюжины мужчин в свободных синих куртках, мешковатых брюках и мягких туфлях, — одежды для выхода в город. Все они забавно походили друг на друга: смуглолицые, невысокого роста и плотного сложения. Но больше всего их роднила манера двигаться и особенное выражение лиц. Ведь за всю жизнь, проведенную среди звезд, они не видели ничего, кроме чужих странных миров.

Затем группа распалась и каждый пошел в свою сторону. Кенри направился к отцу. Было довольно прохладно, северное полушарие вступало в осень; Кенри поежился и сунул руки в карманы.

Улицы Кит-тауна были просто узкими бетонными дорожками, не светящимися, а по старинке освещенными круглыми фонарями, бросавшими неясные блики на лужайки, деревья и на маленькие, похожие на землянки, домики, далеко отстоящие от дороги. Людей на улице почти не осталось: пожилой офицер, кажущийся очень суровым в своей накидке с капюшоном; молодая пара, медленно прогуливающая, взявшись за руки; стайка детей, резвящихся на траве, наполняющая воздух веселым смехом. Вполне возможно, некоторые из этих детишек родились лет сто назад и уже успели повидать миры, солнца которых неразличимы отсюда. Но родная планета всегда манила людей. Даже оказываясь на другом краю Галактики, они возвращались к шепчущим лесам и пенистым морям, к дождю, ветру и быстро несущимся тучам, через любые бездны пространства стремились они к своей матери — Земле.

Большинство домов-полушарий были темны. За ними присматривала автоматика, пока хозяева блуждали среди звезд. Кенри прошел мимо дома своего друга Джонга Эррифранса, подумав с грустью — увидятся ли они когда-нибудь? «Золотой Летун» вернется с Бетельгейзе не раньше, чем через столетие, а к тому времени «Крылья» — его корабль — еще не возвратится из следующего рейса.

«Нет, постой-ка. Я ведь остаюсь. Я буду уже глубоким стариком, когда вернется Джонг, по-прежнему молодой и веселый, с гитарой за спиной и с улыбкой на губах».

В городке было всего-навсего несколько тысяч домиков и большинство их обитателей постоянно отсутствовало. Сейчас вокруг Солнца кружили только «Крылья», «Летящее облако», «Могучий Варвар», «Богоматерь» и «Принцесса Карен» — их команды в общей сложности, включая и детей, насчитывали не более 1200 человек. Он еще раз прошептал тихонько архаичные, чудесные названия, смакуя на губах их волнующий привкус. Кит-таун и его обитатели были неизменны — иначе и быть не могло. Ведь если человек перемещается со скоростью света, то время для него идет так, что за десять лет отсутствия на Земле пролетает век… А здесь был дом, здесь человек был среди подобных себе, а не каким-то томми, который вынужден подобострастно кланяться и заискивать перед могущественными людьми Солнечной системы. Здесь человек оставался человеком и мог ходить с гордо поднятой головой. И неправда, хотя так говорят на Земле, будто они безродные, люди без собственной планеты, истории и привязанностей. Они были детьми родной планеты в большей степени, чем те, кто пережил ее лихорадочный расцвет, и войны, и закат…

— Добрый вечер, Кенри Шаун.

Он остановился, вырванный из задумчивости, и взглянул на молодую женщину. По ее длинным темным волосам и стройной фигуре струился бледный свет уличного фонаря.

— О… — спохватился он и поклонился. — Добрый вечер тебе, Тейя Баринн. Долго же мы не виделись. Года два, наверное, не меньше, а?

— Для меня время пролетело быстро, — ответила она. — «Могучий Варвар» прошлый раз летал к Веге. И мы крутимся на орбите уже целый месяц. А «Крылья», кажется, вернулись недели две назад, да?

Почему она не решается говорить прямо, без недомолвок? Кенри знал, что время прибытия его огромного корабля известно ей с точностью до часа.

— Да, — ответил он. — Но у нас вышел из строя астрогационный компьютер, и мы, несколько человек, задержались на борту, чтобы привести его в порядок.

— Я знаю, — тихо ответила она. — Я интересовалась у твоих родителей почему тебя не видно в городе. А разве тебе самому не хотелось на Землю?

— Еще бы! — произнес он и голос его дрогнул. Он не мог рассказать ей о лихорадочном желании сбежать с судна, попасть на Землю и увидеть Дорти, которая ждала его среди роз. Это желание буквально жгло его, не давало покоя ни на миг. — Конечно, но ты же знаешь, что корабль — самое главное, я же самый опытный специалист по компьютерам. А мою долю груза продал за меня отец. Я никогда не любил заниматься торговлей.

Перекидываемся тут ничего не значащими словами, думал он про себя, а встреча с Дорти все отдаляется и отдаляется. Но он не мог оборвать ее на полуслове и уйти. Ведь Тейя была настоящим другом. Когда-то он даже думал, что она станет для него еще ближе, но это было до того, как он встретил Дорти.

— С тех пор, как мы улетели, мало что изменилось, — заметила она. — И это за целые двадцать пять земных лет! Все та же Звездная Империя с тем же языком и генетической иерархией, правда, немного более обширная. Правда, недовольства и волнений побольше, а значит, все ближе восстание и конец. Мне кажется, это очень напоминает Африканцев поколения за два до падения их Империи.

— Точно, — сказал Кенри. — И другие тоже. И в будущем будет то же самое. Кстати, я слышал, что Звезды опять стараются прижать нас.

— Да. — Она говорила почти шепотом. — Теперь нам нужно покупать специальные эмблемы по совершенно немыслимой цене, и носить их всюду за пределами Кит-тауна. Все может стать еще хуже, и я думаю, станет со временем.

Он заметил, что ее губы дрожат под резко очерченными ноздрями, а глаза, встретившись с его глазами, вдруг блеснули от внезапно выступивших слез.

— Кенри… а это правда, что говорят о тебе?

— Что правда? — сам того не желая, он почти выкрикнул это.

— Что ты собираешься бросить космос. И… оставить Кит… стать землянином?

— Мы поговорим об этом в другой раз. — В горле у него было невыносимо сухо. — Сейчас я очень спешу.

— Но, Кенри… — Она глубоко вздохнула.

— Спокойной ночи, Тейя. До встречи. А сейчас я действительно очень спешу.

Он поклонился и ушел — быстро, не оборачиваясь. Он удалялся, а по спине его скользили попеременно узкие полосы света и тени.

Дорти ждала его, и он обязательно должен увидеться с ней сегодня же вечером. Но почему-то он уже не думал об этом с такой радостью. На душе у него было муторно…

Она стояла у иллюминатора, глядя во тьму, бесконечность которой ощущалась невероятно чуждой, и белые отсветы корабельных переборок прохладно отражались в ее волосах. Мягко ступая, он приблизился сзади и опять, уже в который раз, поразился, как она красива. Даже тысячу лет назад такие высокие, чудесно сложенные блондинки были на Земле редкостью, и хотя селекционеры человеческих тел Звездной Империи вряд ли останутся в памяти человеческой, их следовало бы помнить вечно уже за то, что они создали такой тип женщины.

• 1/9
• Следующая