Невероятные истории. Гум-гам и другие сказочные повести - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/52
• Следующая

Тот упал и завопил от страха: «Змеи! Змеи!»

Сверху на него падали извивающиеся змеи.

Озорников с соседнего двора как ветром сдуло. Впереди бежал с выпученными глазами Вага. Ему казалось, что его настигает тень гигантской птицы, которая вывалила на его голову клубок ядовитых змей.

Но Картина не преследовала бежавших. Она собрала с земли безобидных ужей и унесла их обратно в болото. Спор своих друзей с Вагой белая птица наблюдала с крыши и припасла для хулиганов неопасное, но верное оружие.

— Нехорошо нападать втроем на одного, — заметил Дыркорыл, когда вернулась приятельница.

А Картина разволновалась, раскаркалась, и из ее взволнованной речи было ясно, как не любит она хулиганов с рогатками. Им ничего не стоит пульнуть камнем, пугнуть, обидеть, оставить без хвоста на всю жизнь. И без милиции ясно, что таких надо строго учить и наказывать.

— Не волнуйся, Картина, мы сделаем из него человека, — заверил ее Дыркорыл и потер распухший пятачок. — Надо только иметь терпение.

— А у меня что-то ноет зуб, — добавил Одноух. — В другой раз постараюсь не кусаться.

После этой истории друзья немного загордились, стали даже хвастать, как ловко справились они с владельцем рогатки.

Встретился им во дворе отец Ваги, говорит:

— Как же так получается? Трое на одного напали…

— Не на одного, а на двоих, — уточнил Одноух. — Ваш Вага с рогаткой, а мы безоружные. Зачем обижать птицу?

— Вот как… — Отец Ваги нахмурился. — Я ему задам.

— Не надо, — говорит Дыркорыл. — Мы его исправим.

Вага-старший от души улыбнулся, глядя на смелых первоклашек, сдвинул кепку на затылок.

— Да вы отчаянные ребята! Очень мне нравитесь! Что вы еще умеете?

— Я умею спорить! — похвастал Дыркорыл.

— Спорить так спорить! — подхватил отец Ваги, очень азартный человек.

— Вы любите капусту? — полюбопытствовал Одноух.

Отец Ваги был поваром совхозной столовой. Он мгновенно представил себе капустный салат, кислые щи, овощную солянку, румяную кулебяку — все, что он делал из обыкновенного кочана капусты.

— Люблю, — признался он. — С детства обожаю кочерыжки.

— И мы с детства, — улыбнулся Дыркорыл. — Спорим, что вот он, — он кивнул на серого друга, — съест кочанов больше, чем вы кочерыжек.

Повар просиял от удовольствия: он обожал людей с добрым аппетитом.

— Спорим! — сказал повар, пожимая лапы новым друзьям. — Приз, конечно, сама капуста.

Он убежал домой и принес мешок капусты, которую приготовил себе на засол. За поваром следовал Вага со следами недавней битвы — порванной штаниной.

— Будешь судьей! — приказал ему отец.

Одноух был несколько смущен таким оборотом дела, но его губы подергивались в предчувствии лакомства, а уши воинственно поднялись.

— Всего один мешок? — спросил нагло Одноух. — Это я мигом!

— Посмотрим, — усмехнулся повар.

— Что делать-то? — хмуро спросил Вага.

— Считать! — Повар вынул из мешка крепкий кочан, бросил его Одноуху.

Одноух поймал на лету, зажмурил от удовольствия глаза, впился зубами в кочан. Раз — и нет кочана. Обратно к повару летит кочерыжка. Тот чистит ее перочинным ножиком и отправляет в рот.

Вага глаза вытаращил от удивления: вот это зубы у малыша; хорошо, что он отделался порванной штаниной. А Одноух уже требует новый кочан.

Зубы его работали, как сечка. Только хруст стоял во дворе. Мешок вскоре опустел, и повар принес новый: разве жаль капусты, раз такой необычный аппетит!..

— И этот мешок я съем, — хвастал Одноух. — Как раз учусь считать до сотни.

Одноух грыз и грыз, считая про себя кочаны. Даже Дыркорыл поглядывал на него с сомнением: живот надулся, как шар, — выдержит ли, не лопнет?

А Вага вел счет:

— Тринадцать… Пятнадцать… Семнадцать…

На семнадцатой кочерыжке повар сдался:

— Все! Больше не могу! Молодец, Одноух! В любой момент приходи в столовую — обеспечу капустой!

Он ушел, посмеиваясь, пить квас: кочерыжки всегда вызывают жажду.

— Я тоже не могу! — сказал победитель и со стоном упал.

— Что с тобой? — подскочил Дыркорыл. — Идем домой!

— Не могу идти, — простонал любитель капусты.

Он лежал на траве, как большой серый кочан. Дыркорыл и Вага положили его на пустой мешок и унесли в дом.

— Во всем я виноват! — горевал Дыркорыл. — Зачем спорил? Что теперь делать?

Одноух лежал с закрытыми глазами, представляя себе большое поле с пузатыми кочанами. Если бы он попытался пересчитать весь урожай по своему методу, то, наверное, не выдержал бы, погиб бы от жадности. Никогда в жизни не будет он больше спорить!

— Уважаю, — сказал Вага, глядя на победителя. — Моего отца никто не переспорит, даже я. А ты показал характер. Будь здоров, Одноух!

Но Одноух совсем скис.

Пришел доктор, осмотрел больного, прикинул, сколько килограммов съел он, удивился:

— Как в тебя вместилось?

— Я учусь… считать… до ста, — простонал кролик. — Но… съел… только семнадцать…

— Редкий случай обжорства, — покачал головой доктор.

— Я больше не буду… хвастать, — обещал со слезами на глазах капустный чемпион.

Одноух проболел три дня и за это время поумнел: научился считать про себя капусту, морковь, книги, пластмассовых солдатиков, часы, минуты и многое другое, не пробуя ничего на зуб.

Когда школьник учится, он каждую минуту узнает что-то новое. Сами собой рождаются вопросы, которые требуют точного и быстрого ответа.

Например, узнаешь, что слова делятся на части — слоги, которые можно переносить со строки на строку. На сколько же частей делится имя «Дыркорыл»?

— Ясно, что на две, — авторитетно заявляет Одноух. — Две дырки и рыл.

— Сам ты рыл, — обиделся Дыркорыл. — Всю жизнь ходишь с одним ухом!..

— Вот и неправда, у меня два, — поправил мягко Одноух. — Только они разные. А сколько в моем имени слогов, никак не пойму.

Они долго спорят, потом звонят отцу на работу.

Бухгалтер на минуту отвлекается от своих расчетов, чертит на листе бумаги знакомые слова. Оказывается, в каждом имени ровно по три слога: Од-но-ух. Дыр-ко-рыл. И — никаких больше обид!..

Через полчаса в бухгалтерии снова звонок:

— Пап, а Одноух говорит, что у меня есть аппендицит. Что это такое?

Ну зачем понадобился им аппендицит? Наверное, рисуют человека и думают, что у него внутри. Бухгалтер срочно вспоминает, что он учил в школе о человеке.

А они думают — упрямые первоклашки, пока рисуют: «Во мне течет кровь, я ее видел, когда порезал лапу — это не очень приятно… Во мне стучит сердце, я его чувствую, когда быстро бегу или волнуюсь. В голове очень странное вещество — мозг, который умеет думать. И еще всякая всячина — легкие, почки, горло, язык, какой-то загадочный аппендикс… Как интересно узнавать самого себя…»

И снова звонят в бухгалтерию, просят Нехлебова.

— Скажи, пожалуйста, ворона и Воронеж — это одно слово? — атакует Одноух.

— А Клара и кларнет? — перебивает Дыркорыл.

Ответить бухгалтер не успевает, потому что его зовут на совещание.

А первоклассники бегут на улицу добывать наглядные пособия.

Требуется найти и засушить красивое растение. Лето уже прошло, но на косогоре под горячим сентябрьским солнцем неожиданно расцвели одуванчики. Доверчиво и нежно смотрит в лицо пушистый желтый цветок. Раньше друзья поедали его бездумно, а теперь выкапывают осторожно, с корнем.

Как крепко держится одуванчик за землю, жалко его обижать. Но нужно — для классного гербария, для школьной науки.

• Предыдущая
• 45/52
• Следующая