Единственная ночь - Кренц Джейн Энн - Страница 13

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая

На протяжении всего вечера оба сдерживались изо всех сил. Правда, Митчелл встретил Рейфа и Ханну настороженно, но быстро взял себя в руки. Рейф не ошибся: перед новой подружкой дед решил сыграть роль гостеприимного хозяина.

Октавия Брайтуэлл и вправду годилась Митчеллу во внучки. Знакомство с ней ошеломило Рейфа: она оказалась добродушной, приветливой и умной. И Ханне она сразу понравилась. За ужином Октавия объяснила, что галерея в Эклипс-Бей у нее уже вторая, а первая находится в Портленде. Летом ей приходится буквально разрываться надвое.

– В начале лета она однажды заглянула ко мне через ограду и заявила, что я неправильно ухаживаю за розами. – Митчелл фыркнул. – Я ответил, что выращивал розы, когда ее еще и на свете не было. А она привезла мне книгу о розах и заставила прочесть несколько страниц. Я объяснил ей, что автор ничего в розах не смыслит. Так все и началось – со спора.

– Ясно. – Рейф умолк, глядя, как Митчелл срывает увядшую розу.

Внутри у Рейфа что-то сжалось при виде ястребиного профиля деда. Он вдруг осознал, что воин, с которым он так часто сражался, не вечен. Но представить себе мир без Митчелла Рейф не мог.

Грубоватому и вспыльчивому Митчеллу присущи все недостатки Мэдисонов, думал Рейф, но он сумел стать надежной опорой внукам – с тех пор как их отец столкнулся на мотоцикле с грузовиком.

Рейф опять задумался о таинственных еженедельных поездках в Портленд. Даже если дед серьезно болен, по нему этого не скажешь. Митчелл опирался на трость, но выглядел крепким и бодрым, ему вполне можно было сбросить лет пятнадцать. Чуть поблекшие зеленые глаза молодо блестели. Резкие черты лица с возрастом почти не смягчились. Правда, он стал сутулиться и уже не мог похвалиться мощными мышцами, но непреклонная воля и решимость самостоятельно распоряжаться своей жизнью надежно маскировали физические недостатки.

– Наверное, вы с Октавией часто бываете вместе, словно невзначай предположил Рейф.

– Бываем, – кивнул Митчелл, срывая еще одну увядшую розу.

Ничего не выйдет, понял Рейф. Если Митчелл не желает обсуждать свои отношения с Октавией Брайтуэлл, из него ни слова не вытянешь. Дед Рейфа вообще не любил распространяться о своих романах и связях. Он был старомоден во всем, что касалось женщин. Настоящие мужчины о своей личной жизни не болтают – это железное правило он вбил и в головы Рейфа и Гейба.

Рейф прошелся по дорожке и остановился рядом с Митчеллом, осматривающим пышный папоротник.

– Я слышал, что ты постоянно ездишь в Портленд, – заговорил Рейф. – К Октавии?

– Нет. – Митчелл оборвал сухой лист.

Рейф понял, что разговор окончен. Гейб выведал бы хоть что-нибудь.

Митчелл прищурился:

– Как вы с Ханной Харт будете делить этот проклятый дом?

– Еще не решили.

– Хм… Сдается мне, Изабель перед смертью совсем спятила. Все надеялась, что вы с Ханной положите конец давней вражде. Я говорил ей, что она рехнулась.

– Видимо, это не помогло.

Митчелл хмыкнул:

– На свете нет людей упрямее Хартов.

– И Мэдисонов.

Митчелл не стал спорить.

– Похоже, вы с Ханной стали друзьями.

– До дружбы еще не дошло, но ее пес признает меня. Это уже кое-что.

– Говорят, у нее свой бизнес в Портленде. Организация свадеб или что-то в этом духе.

– Верно. У нее немало постоянных клиентов.

– Она носит фамилию Харт – забывать об этом нельзя. Но при этом она не лишена деловой хватки. – В глазах Митчелла появилась задумчивость. – Помнишь, как она поступила восемь лет назад? Мне всегда казалось, что мы в долгу перед ней.

– Знаю.

– В городе ходят скверные слухи. Поговаривают, что если она помогла тебе выпутаться, значит, ты соблазнил ее – чтобы отомстить Хартам.

– Это я слышал.

Митчелл рассеянно постучал тростью по плите солнечных часов.

– А кое-кто убежден, что Ханна Харт солгала, лишь бы выгородить тебя. Есть и такие, кто уверяет, что ты сам столкнул Кэтлин Садлер со скалы.

Рейф почувствовал, как в нем нарастает напряжение. Он давно гадал, не принадлежит ли Митчелл к числу тех горожан, которые верят в его причастность к гибели Кэтлин.

– Но важнее всего то, что мы обязаны Ханне Харт, – продолжал Митчелл.

– Да.

– Унизительно быть обязанным кому-то из Хартов, – вздохнул Митчелл. – Вечная заноза.

Рейф удивленно взглянул на деда:

– Не знал, что это так беспокоит тебя.

– Теперь знаешь.

– Но это мой долг, а не твой.

– Какая разница? – Митчелл прищурился. – Лучше скажи, как ты поступишь? Продашь свою половину дома Изабель?

– Нет.

– Так я и думал. – Митчелл зашагал к теплице. – Идем, я покажу тебе новые гибриды.

Рейф в отчаянии оглянулся на дом. Спасения не предвиделось. Нехотя он поплелся за Митчеллом.

– Несколько дней назад я разговаривал с Гейбом, – снова заговорил Митчелл.

Рейф насторожился:

– И что?

– Он сказал, что мог бы найти тебе работу в компании. – Голос Митчелла прозвучал безнадежно.

– Опять ты за свое… Ты согласился бы работать под началом Гейба?

– Черта с два! – Митчелл задвигал бровями. – Он требует беспрекословного подчинения.

– Вот и мне это не по душе.

– Ну нет так нет. – Митчелл умолк.

В молчании они прошли через весь сад. У самой теплицы Митчелл закинул еще один пробный шар – в совершенно неожиданном направлении:

– Не пора ли тебе жениться?

Рейфа словно оглушили кувалдой. Чтобы прийти в себя, ему понадобилось несколько секунд, которые он провел с разинутым ртом.

– Жениться? – наконец переспросил он. – Ты спятил? Я ведь уже пробовал, или ты забыл? И ничего не вышло.

– Рано или поздно попытку все равно придется повторить, так что не откладывай ее надолго. Будешь медлить – привыкнешь к одиночеству и останешься закоренелым холостяком, которому брак уже не светит.

– С каких это пор ты стал экспертом?

– Опыт у меня есть.

– К твоему сведению, к одиночеству я уже привык, – заявил Рейф.

– Чушь собачья! Ты еще достаточно молод, чтобы менять привычки.

Дверь дома, выходящая на заднюю веранду, распахнулась. Оба мужчины обернулись так порывисто, словно их поймали на месте преступления.

В дверях застыла женщина неземной красоты, с буйной жгуче-рыжей шевелюрой.

– Кофе готов! – жизнерадостно объявила Октавия Брайтуэлл.

Второго приглашения Рейфу не понадобилось. Он заметил, что и Митчелл не стал медлить в саду: очевидно, и он порадовался возможности закончить тягостный разговор.

Бок о бок они двинулись по дорожке обратно к дому.

Ханна вставила ключ в замочную скважину.

– Мое мнение ничего не меняет, но если хочешь знать, Октавия мне понравилась.

Рейф пожал плечами.

– Мне тоже. Ну и что? Все равно она слишком молода для деда. Гейб прав. Это выглядит смешно и нелепо.

Ханна улыбнулась:

– Гораздо смешнее слышать это от Мэдисона. Не обижайся, но в вашей семьей мужчины никогда не задумывались о том, что скажут люди, особенно когда дело касалось их личной жизни.

– Личная жизнь моего деда – совсем другое дело, – хмуро возразил Рейф.

Ханна прислушалась к стуку когтей Уинстона, в нетерпении скачущего за дверью.

– Если тебя это утешит, Октавия призналась мне, что они с твоим дедом просто друзья. И я ей верю.

– Вот как?

Одарив Рейфа испытующим взглядом, Ханна открыла дверь.

Прогулявшись после ужина по саду, Рейф, погруженный в свои мысли, вернулся в дом. Он всегда былл непроницаемым, но теперь излучал мрачность, разгадать которую Ханна не могла и только гадала, что произошло; в саду между Рейфом и его дедом.

Уинстон выскочил в открытую дверь – как всегда раздираемый необходимостью соблюдать приличия и неукротимыми эмоциями.

– Славный пес. – Ханна наклонилась и погладила его. – Лучший шнауцер во вселенной.

Уинстон всем видом выразил удовольствие.

Рейф наблюдал за ними с мрачным любопытством.

• Предыдущая
• 13/56
• Следующая