Невероятные истории. Сборник рассказов и повестей - Носов Николай Николаевич - Страница 58

• Предыдущая
• 58/60
• Следующая

Я вспомнил, что последнюю неделю его брали из детского сада позже обычного, одним из последних. Его волнение и торопливость объяснялись желанием попасть поскорее в домашнюю обстановку.

При Игоре записывал что-то авторучкой, которую мне подарил Петя на день рождения. Невольно поймал себя на мысли, что каждый раз, беря ручку, думаю о том, кто ее подарил. В это же время Игорь, как бы угадав мои мысли, спрашивает:

— Дедушка, ты рад, что тебе папа подарил ручку?

— Очень рад.

— Это хорошая ручка, правда?

— Очень хорошая.

— Ты ее любишь?

— Конечно, люблю.

— Ведь ее подарил тебе папа! Ты ею пиши.

— Буду писать.

Вечером, перед тем как лечь спать, мы сидим с Игорем за столом и занимаемся рисованием. Я рисовал ему первобытных людей в пещере. Вокруг были разные звери и птицы и, конечно же, мамонт. Один доисторический человек стрелял в мамонта из лука. Увидев это, Игорь сказал:

— Не надо!

Отняв у меня карандаш, нарисовал, как стрела обогнула мамонта, полетела в стоявшего на пригорке оленя, но и у него перед самым носом свернула вверх, полетев в утку, которую он тоже пожалел, в результате чего стрела обогнула утку и полетела вниз. Падая, она опять-таки попадала в мамонта, но обогнула в конце концов его еще раз и упала на землю.

Игорь сидит в задумчивости. Вдруг громко смеется:

— Знаешь, это я думал про фашиста, как он прыгал в кино со второго этажа и кости себе переломал.

Шли по улице. Навстречу нам шла группа ребятишек, построившихся парами.

Игорь говорит:

— Детский садик идет.

Я заметил, что ребята были постарше.

— Школа, — говорю.

Он говорит:

— Первоклашки.

Таня рассказывала Игорю про художников-абстракционистов: как один художник в Америке, вместо того чтоб нарисовать картину, взял поломанный грузовик, набил его гнилыми помидорами, тухлыми яйцами, обмазал томатным соком… (Игорь слушал с несвойственным ему недовольным видом.) Грузовик не влезал в двери музея, поэтому художник поставил его не внутри помещения, а снаружи, у входа на выставку. Все это он сделал вечером, а утром пришли дворники. Говорят: «Какая гадость! Еще и воняет!» Прицепили грузовик к тягачу и увезли на свалку. Тут только Игорь в первый раз улыбнулся и сказал:

— Ты мне не про глупости, а про что-нибудь настоящее рассказывай.

— Дедушка, а ветер и воздух — это все равно?

Смотрели по телевидению отрывок из «Трех сестер».

Входит Игорь. Только взглянул на телевизор:

— Это что, Горький?

— Нет, Чехов. Тоже хороший писатель.

— А!

Лида рассказывала Игорю историю об одном глупом мальчишке, который прыгал с крыши на крышу.

— Понимаешь, такой дурак! — время от времени вставляла она.

Что-то помешало продолжению рассказа, и Игорь сказал:

— Ну давай рассказывай дальше, чтоб я дураком не был.

— Лекарство от кашля пил? — спрашивает Игоря Таня.

— Пил.

— Сколько? Ложку?

— Больше.

— Разве ты не из ложки пил?

— Нет. Из бутылки.

— Ты бы еще из ведра пил!

Смеется.

Игорь рассказывал содержание фильма про индейцев, который недавно смотрел с отцом.

Потом мы с ним стали играть в индейцев, повторяя содержание фильма. Но когда дошли до слов «краснокожая собака», Игорь сказал:

— Не будем играть. Это нехорошо он сделал, что назвал его краснокожей собакой!

— Дедусь, ты какое дерево больше всего любишь?

— Пальму.

— А я березку. Знаешь, почему? На березке больше всего майских жуков бывает и муравьев.

Игорь пришел к нам и сразу спросил:

— Дедушка, что сегодня по телевидению будет?

— Комедия, — говорю. — Знаешь, что такое комедия?

— Знаю. Это когда смеются.

— А драма?

Махнул рукой:

— Знаю: когда ругаются.

Играли в войну. Строили из кубиков крепости. Игорь свою крепость построил покрепче, а я свою сделал с украшениями. Говорю:

— Вот положи еще эти кубики для красоты.

А он:

— На войне не бывает для красоты.

Испачкал синей краской руку и сказал с досадой:

— Обсинился!

Игорь рассказывает:

— Старик был старый такой, престарый, вот с такой бородой. Двадцать лет ему уже, наверно.

— Да разве двадцать лет — старый?

— Ну, ему уже сто лет, наверно.

Играет в солдатики. Говорит:

— Из этой точки зрения вылетает самолет.

В другой раз сказал:

— Самолет, в конечном счете, полетел за игрушками.

— Знаешь, какие змеи противные? — говорит Игорь. — Они без шерсти! Ящерицы лучше. Они небезногие и небезносые.

Таня читала Игорю стихи. Спрашивает:

— Ты стихи любишь?

— Нет.

— Почему?

— Да у нас в детском садике что ни праздник, так обязательно стихи учить!

Научился у кого-то вставлять между словами «это самое»:

— Что, комары тебя не за… это самое… не закусали?

— Юрий Никулин здорово умеет играть роль жуликов, правда?

— Игорь, а у тети Оли на даче какой лес, сосновый?

— Сосновый и елочковый.

В лесу выкопали с Игорем два кустика земляники и посадили их я цветочный горшок. Увозя горшок домой, Игорь сказал, что у него вырастет много земляники.

— Вот поешь своей земляники! — говорю я.

— А я и вам привезу. Знаешь, как с молоком вкусно!

Поймали в пруду пиявку. Игорь говорит:

— Брось ее лучше под корягу, а то какой-нибудь маленький ребенок придет и схватит.

Игорь говорит отцу:

— Папа, а давай с тобой поспорим, что самая сладкая дыня — это «колхозница».

— А чего спорить? Я и так с тобой согласен, что самая сладкая дыня — это «колхозница».

— Нет! все-таки поспорим! Ну, давай!

Когда дынька была куплена, ее порезали на кусочки, и Игорь разделил кусочки на части: что будет съедено сейчас, что оставлено на вечер, что — на завтра. Потом он сел и съел все за один присест.

Шли с Игорем и Сережкой в лес, надеясь увидеть белок. Игорь расфантазировался: принялся уверять Сережку, что у него завтра же могут быть две белки.

— У папы есть знакомый в уруситете (университете). Он заведующий всех зверей. Там есть всякие звери. Там даже тигр есть. Настоящий. Только неживой. Чучело. И даже крысы. Звери вылезают и могут бегать по уруситету.

Искал в парке божьих коровок. Я разрывал палкой сухие листья. Игорь нашел одну божью коровку, но она оказалась раздавленной.

— Это, наверно, я палкой задел, — говорю.

Прошло некоторое время. Игорь говорит:

— Дедусь, ты не думай, что это ты раздавил божью коровку. Может быть, это я ботинком.

— Может быть, на нее кто-нибудь давно наступил, — говорю я. — Тут много народу ходит.

• Предыдущая
• 58/60
• Следующая