Глубокие воды - Кренц Джейн Энн - Страница 26

• Предыдущая
• 26/85
• Следующая

Илиас мог протянуть руку и схватить Свинтона. Или дать ему подножку и заставить растянуться на земле. Однако он не сделал ни того ни другого.

Илиас решил проводить непрошеного гостя, держась от него на расстоянии. Свинтон обежал вокруг коттеджа и тяжело затопал вниз по узкой, обсаженной деревьями аллее, ведущей к главной трассе.

Его автомобиль стоял за шеренгой пихтовых деревьев. Свинтон рывком открыл дверь, прыгнул на водительское место и завел двигатель. Он не включал фары до тех пор, пока не оказался за сотню ярдов вниз по дороге.

Илиас выждал несколько минут, стоя на краю аллеи и с любопытством ожидая, куда повернет Свинтон — к лагерю вояджеров или к городу. На развилке дорог свет фар повернул налево, к Бухте Шепчущих Вод.

Илиас неторопливо вернулся к себе в коттедж. Поднявшись по ступеням крыльца и открыв дверь, он сбросил башмаки и тихо прошел внутрь.

Чокнутый Отис встретил его нетерпеливым бормотанием под накидкой, укрывавшей клетку.

— Все в порядке, Отис, — успокоил птицу Илиас, — это я.

Отис затих и, узнав голос, прошипел слегка сердито:

— Х-с-с-с.

— Полностью с тобой согласен, — сказал ему Илиас.

Не зажигая света, он прошел в темноте к окну, которым воспользовался Свинтон для вторжения в дом.

— Либо ему повезло, — в раздумье заговорил он сам с собой, — либо он весь вечер следил за домом. А когда я ушел провожать Чарити, он, вероятно, решил, что я проведу ночь у нее.

— Кхе-кхе-кхе, — отозвался Отис.

— Вот именно. Он понятия не имел, что я использую вечер для занятий Тэл Кик Чарой, тренируясь в самодисциплине и ограничении, — продолжал Илиас, пристально всматриваясь в ночь. — Идиот! — Он смолк на мгновение. — Если ты удивлен, Отис, последнее относится ко мне, а не к Свинтону.

— Кхе-кхе-кхе, — безжалостно согласился Отис.

Илиас внимательно обследовал свой небольшой коттедж. Немудреная спартанская обстановка оставляла очень мало укромных мест. Свинтону не потребовалось много времени, чтобы осмотреть все в доме.

— Не люблю гостей, забывающих снимать туфли, Отис, — недовольно заметил Илиас. Его не удивило, что единственной вещью, оказавшейся сломанной, был резной сундучок в спальне. С первого взгляда было ясно, что Свинтон успел порыться в нем.

Но предмет, о котором больше всего беспокоился Илиас, дневник Хейдена Стоуна, по-прежнему лежал на дне сундучка. Илиас взял его и просто подержал в руках. Сейчас он не мог заставить себя снова перечитывать дневник Хейдена.

Положив дневник на место, Илиас медленно опустил крышку сундучка и задумался. Ему пришла в голову мысль, что Свинтон, не найдя желаемого в доме, мог направиться в город и забраться в «Обаяние и достоинство». Илиас очень надеялся, что Свинтон не сможет нанести магазину слишком большой ущерб.

— Все здесь, в Бухте Шепчущих Вод, кажется, считают меня подозрительной личностью, Отис, — с некоторой досадой произнес Уинтерс. Он наконец прервал свои размышления и решил отправиться в ванную принять душ. — Надеюсь, они не слишком разочаруются, обнаружив, что я просто безобидный трудолюбивый лавочник, не имеющий ни малейших тайных притязаний на чью-либо недвижимость.

— Кхе-кхе-кхе, — усомнился Отис.

Через несколько минут Илиас вышел из ванной. Он разложил кушетку и устроился на ней, положив руки под голову и уставившись в темный потолок.

— А что, Отис, наверное, неплохо было бы переночевать в спальне Чарити?

— Кхе-кхе-кхе.

Вода глубже всего там, где ее поверхность кажется наиболее спокойной.

Из дневника Хейдена Стоуна.

Субботнее утро началось с появления на пристани Филлис Дартмур, которая быстрым шагом направлялась к «Шепоту». Для Чарити это не предвещало ничего хорошего. Мэр Бухты Шепчущих Вод выглядела даже более решительной и энергичной, чем обычно. Испугавшись, Чарити захотела было выскользнуть через запасной выход, но на это уже не оставалось времени.

«В любом случае это было бы малодушием», — сказала она себе. Визит мэра был совсем некстати, так как Чарити сегодня почти не сомкнула глаз. Всю ночь она раздумывала над вчерашним свиданием с Илиасом.

Правда, толку от этого было мало. Чарити тысячу раз мысленно прокрутила сцену прощания у ее двери и с рассветом пришла к заключению, что не знает, как ей вести себя с Илиасом дальше.

Конечно, во время обеда и последовавшей за ним ночной прогулки она смеялась и даже поддразнивала Илиаса. Но при холодном, безжалостном свете дня Чарити стало ясно, насколько нескромно и опрометчиво она вела себя прошлым вечером. Игра с огнем — вот как это называется. Всего лишь за неделю она стала сама не своя. Этот поцелуй на обрыве несколько дней назад странным образом изменил молодую женщину.

«Просто поразительно, что может случиться с нормальным чувством осторожности, когда осознаешь, что тебе нечего бояться в объятиях мужчины», — мысленно укоряла она себя.

Сегодня было совершенно ясно, что вчера вечером она могла легко пойти на очень опасную связь. И это было бы грубой ошибкой Чарити. Она провела вечер, возмутительно флиртуя и соблазняя Илиаса, так же как на обрыве. Чарити захотелось увидеть пламя страсти в его глазах, почувствовать его сильные мужские руки на себе, убедиться в своей власти над ним.

Слава Богу, Илиас вчера был в состоянии созерцания. Ему хватило сил собрать свою волю в кулак и заставить ее взять себя в руки.

Небольшую передышку — вот что он ненароком дал ей вчера вечером. А уже сегодня утром Чарити решила, как извлечь из этого выгоду.

Ей необходимо время, чтобы как следует все обдумать. Прежде чем сделать серьезный шаг, ей нужно как можно больше узнать об Илиасе Уинтерсе. И конечно, Чарити следует помнить слова Дэвиса: «Будь осмотрительна с Уинтерсом. Говорят, он не просто игрок, он всякий раз побеждает».

Без сомнения, думала Чарити, ее, неотвратимо, влечет к Илиасу, Но все, чему суждено случиться между ними, должно быть отложено до тех пор, пока они поближе не узнают друг друга. Значительно ближе, чем сейчас.

Чарити подумала, что ей, подобно Илиасу, неплохо бы заняться самовнушением. Мысли о передышке молитвой звучали у нее в голове, и временами ей казалось, что она становится похожей на Чокнутого Отиса.

— Цок, цок, цок, — резко простучали за витриной каблучки Филлис Дартмур, и мэр вошла в магазин. На ней были итальянские туфли-лодочки.

— Доброе утро, Чарити, — приветствовала она хозяйку «Шепота».

— Привет, Филлис, — ответила Чарити из-за прилавка. — Непохоже, чтобы вас интересовали мои книги. Вы здесь по делу или по политическим вопросам?

— И за тем, и за другим, — сказала Филлис, остановившись и одарив Чарити прохладной, притворной улыбкой, открывающей ряд белых, плотно сидящих зубов.

«Должно быть, совсем несложно возненавидеть Филлис», — подумала Чарити. В конце концов обе они стали злейшими врагами после споров о судьбе пристани Чокнутого Отиса. Об их противостоянии на собраниях городского совета в Бухте Шепчущих Вод ходили легенды. Но Чарити с первого дня образования ассоциации лавочников пристани испытывала глубокое сочувствие к Филлис, воспринимая ее как неизбежное препятствие.

Она знала, что это сочувствие было нелепым, и прилагала большие усилия, чтобы скрыть его, но ничего не могла с собой поделать, Филлис напоминала Чарити, какой она сама бы еще совсем недавно — классическим трудоголиком, одержимым работой и навязчивыми сверхзадачами. Однако Чарити очень бы удивилась, если бы Филлис когда-нибудь испытала чувство всепоглощающего страха.

Филлис получила степень юриста в Вашингтонском университете и имела собственную юридическую практику в Бухте Шепчущих Вод, Обязанности мэра города она выполняла с неутомимой энергией, а в свободное время участвовала в агитационных кампаниях за правых кандидатов на выборах в конгресс штата. За это ее даже пригласили в блок правых партий Сиэтла и Олимпии.

В свои тридцать с небольшим Филлис была высокой холеной женщиной. С ее опытом и искушенностью в политической борьбе она бы сумела выделиться даже в Сиэтле. А уж в небольшом городке, подобном Бухте Шепчущих Вод, Филлис выделялась настолько, что блеск ее ума выглядел здесь просто неуместным.

• Предыдущая
• 26/85
• Следующая