Эмиль из Леннеберги - Линдгрен Астрид - Страница 3

• Предыдущая
• 3/46
• Следующая

– Вот еще! – сказал папа. – Булочки есть у нас дома. – Эмиль задумался, хотя и ненадолго. Он кое-что соображал в счете, и, кроме того, ему хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал:

– У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я сам купил бы себе булочек.

Подумав еще немножко, он добавил:

– Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре на несколько дней? Я верну их тебе, честное слово!

Тут папа сдался, и они пошли к сестрамфрекен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпанные сахарной пудрой. Эмиль их быстро съел. Самое вкусное лекарство на свете, – сказал он.

А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил позволить себе неслыханную роскошь.

– Мы заработали сегодня уйму денег, – весело сказал он и, махнув на все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды.

Знаешь, в те времена дети были глупы и непредусмотрительны, они не задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь дети в Леннеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы!

Потом хуторяне покатили обратно в Каттхульт. Едва переступив порог, еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще простого – она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь:

– У нас в Каттхульте снова будет мясной суп!

Неужто Лина и вправду на это надеялась? Видно, она забыла про Эмиля.

В тот вечер Эмиль долго играл с маленькой Идой. На лужайке между громадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец.

Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы. Ее там не было. И вообще там никого не было, была только супница – уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день.

– Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! – с завистью сказала маленькая Ида. А потом с любопытством спросила: – Эмиль, а как тебе удалось засунуть туда голову?

– Это пара пустяков! – ответил Эмиль. – Вот так!

Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида визжала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове.

Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по супнице, что только звон пошел по всей округе. Дзинь! – и супница разлетелась на тысячу мелких черепков. Осколки дождем посыпались на Эмиля.

Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на пороге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочергу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел обратно в хлев.

Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре – все же утешение, хоть и небольшое.

Вот теперь ты примерно знаешь, какой был Эмиль.

Эта история с супницей случилась во вторник, двадцать второго мая. Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля?

В воскресенье, десятого июня, в Каттхульте был праздник. Ожидалось великое множество гостей из Леннеберги и из других мест. Мама Эмиля начала готовить угощение еще загодя.

– В копеечку влетит нам этот праздник, – сетовал папа. – Но пировать так пировать! Нечего скряжничать! Хотя котлеты можно было бы лепить чуть поменьше.

– Я делаю котлеты какие надо, – сказала мама. – В самый раз. В меру большие, в меру круглые, в меру поджаристые.

И она продолжала стряпать. Она готовила копченую грудинку, телячьи фрикадельки, селедочный салат и маринованную селедку, яблочный торт, запеченного угря, тушеное и жареное мясо, пудинги, две большущие сырные лепешки и особенную, необыкновенно вкусную колбасу. Отведать этой знаменитой колбасы гости охотно приезжали издалека, даже из Виммербю и Хультсфреда.

Эмиль тоже очень любил эту колбасу.

Денек для праздника выдался на славу. Сияло солнце, цвели яблони и сирень, воздух звенел от птичьего пения, и весь хутор Каттхульт, раскинувшийся на холме, был прекрасен, как сон. Всюду был наведен порядок: двор расчищен граблями до самого последнего уголка, дом прибран, угощение приготовлено. Все было готово к приезду гостей. Не хватало только одного!

– Ой, мы забыли поднять флаг, – сказала мама.

Ее слова будто подстегнули папу. Он помчался к флагштоку, а следом за ним мчались Эмиль и маленькая Ида. Им хотелось посмотреть, как на верхушке флагштока взовьется флаг.

– Сдается мне, праздник нынче будет на славу! – сказала мама Эмиля Лине, когда они остались на кухне вдвоем.

– Только перво-наперво надо запереть Эмиля – так будет вернее, а то как бы чего не случилось, – заметила Лина.

Мама Эмиля укоризненно на нее посмотрела, но ничего не сказала.

Мотнув головой, Лина пробормотала:

– Мне-то что! Поживем – увидим!

– Эмиль – чудесный малыш! – твердо сказала мама.

В окошко было видно, как «чудесный малыш» носится словно угорелый по лужайке, играя с сестренкой. «До чего оба хороши! – подумала мама. – Ну просто ангелочки». Эмиль был в своем полосатом праздничном костюмчике и в кепке на кудрявой головке, а пухленькая Ида – в новом красном платьице с белым пояском.

Мама заулыбалась. Но, взглянув беспокойно на дорогу, сказала:

– Гости будут с минуты на минуту, только бы Антон успел поднять флаг.

Дело с флагом как будто шло на лад. Но вот досада! Не успел папа Эмиля развернуть флаг, как со скотного двора прибежал Альфред и закричал:

– Корова телится! Корова телится!

Понятно, то была Брука – ну и вредная же корова! Приспичило ей телиться, когда дел по горло и еще не поднят флаг. Папа кинул флаг и помчался на скотный двор. У флагштока остались Эмиль с Идой.

Закинув голову, Ида любовалась позолоченным шпилем на верхушке флагштока.

– Как высоко! – сказала она. – Оттуда сверху небось все видать до самого Марианнелунда?

Эмиль призадумался. Но ненадолго.

– А мы сейчас проверим, – сказал он. – Хочешь, я тебя туда подниму?

Маленькая Ида засмеялась от радости. Какой Эмиль добрый! И чего только не придумает!

– Еще бы не хотеть! Хочу увидеть Марианнелунд! – сказала Ида.

– Сейчас увидишь, – ласково и предупредительно пообещал Эмиль.

Он взял крюк, к которому прикрепляли флаг, и, крепко зацепив его за поясок Иды, обеими руками потянул за веревку.

– Ну, поехали! – сказал Эмиль.

– Хи-хи-хи! – засмеялась маленькая Ида.

И поехала вверх. На самую верхушку флагштока. Затем Эмиль ловко закрепил веревку внизу, точь-в-точь как делал папа. Ему вовсе не хотелось, чтобы Ида свалилась вниз и разбилась. И вот она уже висит наверху так же надежно и красиво, как, бывало, раньше висел флаг.

– Видишь Марианнелунд? – закричал Эмиль.

– Не-а, – откликнулась маленькая Ида, – только Леннебергу.

– Эка невидаль, Леннеберга… Тогда, может, спустить тебя вниз? – спросил Эмиль.

– Не-а, пока нет! – закричала Ида. – Смотреть на Леннебергу тоже интересно… Ой, гости едут!

И верно, в Каттхульт прикатили гости. Лужайка перед скотным двором была уже вся забита повозками и лошадьми. Но вот гости хлынули во двор и чинно зашагали к дому. Впереди всех шествовала сама фру [6] Петрель. Она приехала на дрожках из Виммербю только затем, чтобы отведать колбасы мамы Эмиля.

Да, фру Петрель была шикарная дама в шляпе со страусовыми перьями и вуалью.

Фру Петрель с удовольствием огляделась. Каттхульт всегда был на редкость красив, а сейчас, залитый солнечным светом, в яблоневом и сиреневом цвету, он казался особенно праздничным. И даже флаг был поднят… Да, поднят. Фру Петрель увидела его, хотя и была чуть близорука.

• Предыдущая
• 3/46
• Следующая