Война за корону - Коваль Ярослав - Страница 2

Илья шагнул к Ирбалу, а тот, слегка повернувшись, явно изготовился к драке.

— Это точно так же не должно меня касаться, как твоё участие в похищении Андисты Инвии? И в покушении то ли на меня, то ли на обоих мастеров?

Хотя Ирбал был бледен, и это намекало на то состояние опасения и смятения, в котором тот пребывал, молодой человек сумел изобразить вполне правдоподобную усмешку.

— Я нисколько не сомневался, что ты меня боишься. Иначе откуда такая настойчивость в стремлении избавиться от меня?

— Боюсь? Тебя? На каком месте смеяться? Мне кажется, или я вас обоих с твоим дружком нехило натянул?

Смех Ирбала был оскорбителен.

— Мечтай, мечтай! Если бы такое ничтожество, как ты, хоть кому-то и зачем-то было нужно, тебя бы давно уже прибрали к рукам. Но поскольку мозгов у тебя так же мало, как много самодовольства, ты никому на хрен не нужен!

— Закрутил-то, закрутил. Даже сейчас трусишь признаться, что вы с твоим дружком, который весь из себя сама смелость, вляпались во все эти мерзкие делишки по макушку. Хотя даже последнему идиоту тут всё очевидно.

— Тебя наши дела не касаются.

— Хренассе — не касаются!!!

— Как же страстно тебе хочется чувствовать себя в центре внимания, ты даже готов поверить во что угодно, лишь бы вообразить себя самым-самым!

— Как говорят у меня на родине — завидуй молча.

— Чему завидовать?! Самомнению? Тьфу!

— А ну прекратили! — рявкнула госпожа Оринет. Такого тона у всегда сдержанной учительницы энергоразвития ученики не слышали никогда, и он произвел на них впечатление, какое мог бы произвести настоящий артналёт. — Что вы тут затеяли? Силы девать некуда? Марш снег разгребать! Оба!

Глаза госпожи Илитэ метали молнии, спорить с ней и всегда-то было немыслимо, а сейчас — в особенности. Подстёгнутые её волей, оба молодых человека притихли, смутились и покорно отправились за лопатами, а потом — на тот участок двора, который весь был покрыт грудами потемневшего, осевшего снега. После того как госпожа Гвелледан (не без помощи своего ученика) подняла над школой купол согревающей системы, которую здесь называли ардеорией, снег вокруг школьных корпусов начал постепенно таять. Дворник и его помощники сбивались с ног, но умудрились предотвратить затопление главных аллей и дорожек, однако до оставшейся части двора руки не доходили катастрофически. Теперь сугробы следовало «перегрузить» на место сточных канав, чтоб снег таял уже там.

Илья встал подальше от Ирбала и усердно работал, пока не почувствовал, что руки уже больше не поднимаются, а колени подрагивают. Бросив лопату, он уселся на её полотно, чтоб не промокнуть окончательно, и замер, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Школа Уинхалла находилась в осаде всего несколько дней, и, собственно, ничего особенного пока не происходило, но некоторая нервозность уже начинала охватывать тех, кому выпало на долю оказаться в кольце магической осады. Учителя держались лишь ещё более безмятежно и невозмутимо. Ученикам же от этого становилось лишь страшнее. Они могли только предполагать, что известно директору и его подчинённым, а добрая половина школьников вообще не представляла, как ведутся местные войны. Они выросли в другом мире, и даже о войнах родного мира имели самое поверхностное представление.

Зато работникам хозяйства и обслуге было не до переживаний — работы на них навалилось выше крыши. Илья опасался, как бы в ближайшем будущем не возникли ещё более серьёзные проблемы, например с продуктами. Он поделился было своими опасениями с другом, однако не встретил понимания. Санджиф посмотрел на друга в недоумении.

— Голод? О чём ты говоришь?

— Объяснить тебе, что такое голод? Понимаю. Ты можешь этого и не знать.

— Я знаю, что это такое. Только не понимаю, как он относится к нам?

— Ну сам подумай! Если школа отрезана от остальной части страны, кто будет её снабжать?

— Абсурд какой! Неужели ты думаешь, что школьников кто-то будет морить голодом и не допускать сюда провизию?

Илья смотрел недоверчиво.

— Ты странный такой… Противнику как-то по-хрену, школьники мы тут или нет. Воюем как взрослые, так получите по полной.

— Ты опять несёшь чушь. Достаточно появиться слухам о том, что господа роялисты решили удушить голодом школу, как против них поднимется вся страна!

— Ну и кто из нас несёт чушь? Вся страна? А у всей страны нет детей, чьи интересы все будут соблюдать впереди интересов чьих-то чужих отпрысков? А сами жители страны как — жить хотят? Да и вообще… Господа роялисты уже произвели в стране переворот, и если это не повод для того, чтоб против них подняться, никакая удушенная школа уже не произведёт впечатления.

— Ерунда, — нахмурившись, пробормотал сын лорда.

Они оба умолкли, расстроенные невозможностью донести до собеседника свою мысль. А теперь, сидя на полотне лопаты, юноша пытался понять — друг действительно так кретинически-наивен в вопросах ведения войны, или он просто лучше всех знает местные традиции, и кретинически-наивна сама страна? Последнее предпочтительней. Пусть уж лучше выяснится, что люди здесь до сих пор задержались в каких-то там древне-лохматых веках, когда войну воспринимали как развлечение господ, а крестьяне в это время жали себе хлеб и пасли скот. Так будет лучше для всех, но — увы! — звучит слишком хорошо, чтоб поверить в это.

Обогнув сугроб, в уголок, где Илья отдыхал, заглянул Фредел.

— Вы закончили? Хорошо, отнесите лопату завхозу и отправляйтесь отдыхать. Через два часа госпожа директор хочет видеть вас у себя.

— Что-то важное?

— Я вам передаю распоряжение директора, а остальное вы узнаете уже у неё самой.

— Скажите, а Ферранайр и его приятели ушли? Их выпустили?

Учитель-системщик пожевал губами.

— Разумеется. Госпожа Уин Нуар не может удерживать здесь школьников против их воли. Особенно в сложившейся ситуации.

— То есть получается, любой может уйти, и ничего?

— Конечно. А как вы предполагаете заставлять ваших одноклассников участвовать в военных действиях? Никто из вас не является военнообязанным. И даже просто совершеннолетними. Разумеется, Ферранайра и остальных выпустили за кольцо защиты только после того, как снаружи появились их родители. Идёмте же.

— Ага, и теперь Ферранайр подробно расскажет обо всём, что мы тут готовим…

Учитель снисходительно усмехнулся.

— У вашего одноклассника для этого недостаточное образование. Как, впрочем, и у вас.

В столовой, куда измученный Илья пришёл в сопровождении Фредела, было шумно и тесно, однако свободное место всё-таки нашлось, как и хорошая порция рагу. От усталости пропал и аппетит, однако юноша съел всё, что ему предложили, и поплёлся в их с Санджифом комнату. Самого Санджифа не было, должно быть, он заканчивал порученный ему и Мирним элемент системы. Петербуржцу стало неловко, что он тут отдыхает, а они там вкалывают. Но, подумав о том, что вскоре ему предстоит работать вместе с госпожой Гвелледан, а они будут отдыхать, успокоился и повалился на кровать.

Его разбудили через час. Амхин, помощница госпожи Оринет, растолкала и подняла одуревшего со сна юношу, сунула ему в руку крохотную чашечку местного чая — сильно тонизирующего напитка, действующего несколько иначе, чем кофе, однако сравнимо. Она стояла над Ильёй, пока тот обжигал губы напитком, морщился и украдкой нежил за щекой обожжённый язык, пока он натягивал камзол поверх мятой грязной рубашки.

— Куда мне сейчас нужно идти? — зевая, спросил Илья.

— К директору, — кратко ответила Амхин — её терпению можно было позавидовать. Невозмутимая, она приняла от школьника чашку и ждала, пока он закончит одеваться. — На вашем месте я бы всё-таки сменила рубашку.

— А мне что — раздеваться придётся? — загоготал юноша, но тут же увял под взглядом женщины.

— В магии не всегда можно предугадать, что именно придётся делать.

— Сейчас переоденусь.

Помощница госпожи Оринет развернулась и вышла из спальни. Правда, как оказалось, она ждала за дверью, уже без чашки (наверное, передала кому-нибудь из проходивших мимо работников). Так до самого кабинета директора Илья и шёл, ощущая на себе внимательный взгляд Амхин, и освободился от него только тогда, когда, постучавшись и дождавшись оклика «Войдите!», шагнул через порог.