Любовница - Кренц Джейн Энн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/102
• Следующая

— Да-да… Кажется, я понимаю вас! Свет, который мы видим, был испущен многие тысячелетия назад, — прошептала Ифигиния. — Я никогда не задумывалась об этом. Какая прекрасная мысль!

— Меня она тоже очаровала, — улыбнулся ей Маркус. — По моему глубокому убеждению, кроме людей, имеющих непосредственное отношение к астрономии, лишь немногие способны выслушивать пространные рассуждения на эту тему.

— Понятно. — Ифигиния наслаждалась ощущением большой мужской руки, в которой утонули ее маленькие пальчики. Сегодня ночью они с Маркусом рядом и духовно, и физически… Какое счастье, что он больше не считает ее вымогательницей! — Любопытно, но меня часто обвиняли в том, что я нагоняю на всех скуку своими заумными разговорами!

— В это трудно поверить.

— И тем не менее это чистая правда. Боюсь, что я была, вынуждена вплоть до последнего года вести слишком спокойную и неприметную жизнь.

— Полагаю, виной тому были возраст и немощь вашего супруга.

— О да… Мистер Брайт не часто выезжал в свет.

— А значит, и вы тоже.

— Да.

— Признайтесь мне, Ифигиния, — ласково спросил Маркус, — вы были верны вашему супругу?

Ифигиния поперхнулась и тут же умудрилась споткнуться о спрятавшийся в траве камень.

— Что за странный вопрос, милорд!

Маркус поддержал ее под руку.

— Что же в нем странного, мадам? Вы достаточно долго вращаетесь в обществе, чтобы заметить одну очевидную вещь: верные жены — огромная редкость, и их легко пересчитать по пальцам одной руки.

— Из своих наблюдений я сделала вывод, что число неверных жен отступает перед числом вероломных мужей, — парировала она.

— В этом вы правы.

Одержав небольшую победу и неожиданно осмелев, она незаметно сменила тему беседы:

— А вы были преданным мужем, милорд?

Маркус, помолчав, заметил:

— Одно из моих правил запрещает обсуждать свое прошлое. Особенно если это касается моего брака.

Получив столь решительный отпор, Ифигиния приуныла:

— Ах да, как же я могла забыть! Ваши знаменитые правила… Скажите, вам нравится жить, следуя им, милорд?

— Они отлично мне служат.

— Жизнь так коротка, — прошептала она. — По-моему, избыток правил делает ее бесцветной и скучной.

— А мне кажется, что правила превосходно охраняют личную жизнь от постороннего вмешательства.

— Но человек лишает себя слишком многих радостей, следуя строгим законам общества, — упрямо возразила она.

— Я не живу по законам общества, Ифигиния. Я живу по собственным законам.

Они забрели в самый красивый уголок роскошного парка Петтигрю. Огни огромного дома остались далеко позади. Обернувшись, Ифигиния не увидела и самого дома — длинные ветви деревьев скрыли его от глаз.

Ночную тьму рассеивали лишь свет звезд да сияние уже почти полной луны.

— Как будто мы одни в целом мире, — прошептала она.

— Отрадная мысль. — Взгляд Маркуса привлекло высокое строение, смутно вырисовывавшееся за деревьями. — Что это там?

Ифигиния узнала величественные, стройные колонны храма Весты.

— Местная достопримечательность. Сегодня днем, пока вы были в библиотеке Петтигрю, я закончила замеры. Кстати, вам удалось обнаружить что-нибудь любопытное?

— Нет. Петтигрю пользуется самым обычным красным воском. На ванночке нет никаких черных следов, а на печати вырезано сердце.

— Какая жалость! А вы тщательно осмотрели его стол?

— Да. Уверяю вас, Петтигрю не вымогатель. — Маркус свернул, огибая круглые стены. — А как ваши успехи? Петтигрю действительно владеет копией храма в Тиволи?

Ифигиния тихонько вздохнула, разочарованная новой неудачей. Теперь придется исключить из числа подозреваемых и Петтигрю.

Она посмотрела на изящное, воздушно-легкое строение. Лунный свет струился через открытую крышу, придавая храму какое-то совершенно особое, таинственное очарование, которого она не заметила днем.

— Надо сказать, весьма неплохо, — протянула она. — Отлично передано ощущение невесомой легкости, столь присущее оригиналу. Отметьте также великолепную пропорциональность колонн. Диаметр основания храма почти полностью совпадает с оригиналом.

— Да-да, вы правы.

И тут Ифигиния поняла, что Маркус смотрит на нее, а не на храм. Глаза его сверкали в темноте. Что-то в тембре низкого глубокого голоса мгновенно наполнило горячей сладостью все ее существо.

Ифигиния перевела дыхание и попыталась как можно беззаботнее продолжать блистать своей эрудицией.

— Можно даже представить себе, как в храме непорочные весталки днем и ночью поддерживали священный огонь…

— У вас гораздо более смелое воображение, чем у меня. — Маркус провел ее между высоких колонн и остановился посередине круглого каменного пола, с насмешливым любопытством оглядываясь по сторонам. — Я вот не в силах представить здесь ни одной девственницы. И тем не менее это местечко действует вдохновляюще даже на меня.

— Правда? — Ифигиния почувствовала, как во рту у нее пересохло.

— Да. — Он взял ее лицо в свои большие ладони. — Вам очень подходит ваше прозвище. Леди Звездный Свет. Вы рождены скользить по звездному лучу, Ифигиния.

Она вздрогнула. «Я рождена любить тебя», — пронеслось у нее в голове. Знакомая тоска в который раз сжала сердце. Скорее всего ей никогда не придется произнести вслух слов признания, ибо Маркус никогда не захочет услышать их.

— Вам нравится притворяться моей любовницей, Ифигиния?

— О да, еще бы! В роли вашей подруги я неизменно привлекаю к себе всеобщее внимание. Честно говоря, мне будет немного жаль, когда наш маскарад закончится.

— Вот как?

— Ну… не так чтоб уж очень, — поправилась она. — Откровенно говоря, ужасно утомительно все время находиться на виду. И в то же время какая грандиозная затея! Почти столь же грандиозная, как последняя моя поездка в Италию.

Маркус приподнял бровь:

— Почти? Какой удар! Мне нестерпимо больно слышать, что роль моей любовницы проигрывает в сравнении с вашим итальянским путешествием.

Ифигиния пришла в ужас от мысли, что невольно оскорбила его.

— Но я вовсе не хотела обидеть вас, милорд! Я действительно нахожу свою роль крайне интересной.

• Предыдущая
• 48/102
• Следующая