Наваждение - Кренц Джейн Энн - Страница 33

• Предыдущая
• 33/103
• Следующая

— Как вам уже известно, я тоже дал обещание своей тетушке. — Бакстер встретился с ней взглядом. — Похоже, нам придется сотрудничать во имя общей цели.

Шарлотта устало покачала головой со смиренным и недоверчивым видом.

— Мои подозрения относительно вас, мистер Сент-Ивс, оправдались.

Он нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Вы и впрямь человек опасный.

— Помолвлен? С Шарлоттой Аркендейл? — Розалинда со звоном опустила изящную чашку на блюдечко. — Просто не верится. Ты не можешь жениться на этой мерзавке. Ты, верно, не в своем уме.

— Не исключено, — признался Бакстер.

— Смеешься надо мной? — Розалинда смерила его укоризненным взглядом. — Ты прекрасно знаешь, что я никогда не понимала твое довольно странное чувство юмора. Объясни мне, что происходит.

— По-моему, я уже объяснил. Это достаточно разумный выход, если, конечно, вы желаете, чтобы я продолжил расследование.

Он пересек гостиную и остановился у камина, рассматривая очередное приобретение Розалинды — новую каминную полку. Искусная резьба, покрывавшая ее, была выполнена в новомодном замарском стиле, как и почти вся обстановка комнаты. Розалинда не так давно заново отделала парадную гостиную, и комната в египетском стиле — обои, расписанные иероглифами, пальмы, экзотические статуи и искусственные колонны — превратилась в нечто подобное внутреннему дворику типичного замарского особняка.

Это превращение явилось последним в цепи бесконечных изменений, происходящих в стенах огромного лондонского дома. Пока Бакстер жил здесь с матерью и теткой, ему довелось играть в этрусском коттедже, учить уроки в китайском саду, упражняться в фехтовании в греческом храме. К счастью, жить в мрачном римском склепе ему уже не пришлось.

Когда Бакстер перебрался в собственные апартаменты, то установил одно нерушимое правило — никаких изменений в отделке дома не будет произведено в угоду веяниям моды.

Разглядывая позолоченную резьбу на каминной полке, он вдруг подумал, что всегда старался избегать перемен и сопутствующих им суматохи и беспорядка.

С самого детства все более-менее значительные перемены в его жизни, как правило, следовали за очередной размолвкой его родителей. Оба они были мастерами яростных ссор и страстных примирений и изрядно поднаторели в искусстве представлять все это на публике. Их нисколько не заботило, что зрителем этих сцен зачастую оказывался их маленький сын.

Мальчик в ужасе наблюдал за битвой темпераментов, в тревоге ожидал примирения, а в промежутках терпел издевательства сверстников.

С малых лет он старался подавить в себе проявления буйного темперамента, который унаследовал от родителей. В своем воображении он рисовал жизнь, прочно изолированную от сильных эмоций и ощущений, словно стеклянная колба, которую оберегают от воздействия загрязняющих паров.

Он пытался внушить себе, что все его интересы сосредоточены в стенах лаборатории. Но теперь, после того как Шарлотта ворвалась в его замкнутый упорядоченный мирок, он уже не был уверен, что устоит перед соблазном провести несколько рискованных экспериментов.

Но если он не будет соблюдать осторожность, колба может взорваться, и содержимое выплеснется ему в лицо.

— И ты твердо убежден, что мисс Аркендейл невиновна? — спросила Розалинда.

— Да. — Бакстер отвернулся от узорчатого бордюра и взглянул ей в лицо. — У меня нет на этот счет никаких сомнений. Когда вы познакомитесь, то согласитесь со мной.

— Ну, если ты так уверен… — нерешительно пробормотала Розалинда.

— Другого выхода нет. Она так же, как и вы, задалась целью разыскать убийцу Друсиллы Гессетт. Я не смог отговорить ее от этой затеи, и поэтому мне придется вести расследование вместе с ней.

— И ты хочешь использовать фиктивную помолвку как повод для ваших совместных выходов в свет.

— Единственная возможность.

Розалинду такой ответ, похоже, не убедил. Она положила руку на изящный резной подлокотник зеленого диванчика и устремила на Бакстера проницательный взгляд.

— Не знаю, что и сказать тебе.

— Если честно, мне и не нужно, чтобы вы что-нибудь говорили — даже своим близким друзьям. Никто не должен знать, что помолвка ненастоящая, понимаете? Ни одна живая душа.

— Так это конспирация? Бакстер, уж не думаешь ли ты, что я соглашусь участвовать в этом спектакле?

— Напротив, я очень хорошо вас знаю, Розалинда. Держу пари, вы получите истинное удовольствие. Пьеса, которую мы разыграем, вполне в вашем вкусе — этакая мелодрама.

Розалинда попыталась принять оскорбленный вид.

— И у тебя хватает совести говорить подобные вещи своей тетке?

— Подумайте лучше вот о чем: джентльмен из числа ваших знакомых может оказаться убийцей.

Розалинда вздрогнула.

— А почему ты решил, что это мужчина? Убийцей может быть и женщина.

Бакстер пожал плечами:

— Миссис Гескетт перед смертью успела отправить Шарлотте письмо, в котором сообщала, что кто-то пытается ее убить. Она предполагала, что это один из отвергнутых поклонников, которого поверг в ярость ее отказ.

— Вполне вероятно. Что ж, это будет захватывающее приключение, Бакстер.

— Я с самого начала знал, что вы так скажете. Мы с Шарлоттой хотим начать расследование с бывших поклонников миссис Гескетт. Последний, которому она отказала, — лорд Леннокс.

— Леннокс. — Розалинда нахмурилась. — Друсилла была от него в восторге. Она призналась мне, что он обладает завидной выносливостью.

— Выносливостью?

Розалинда усмехнулась:

— Друсилле нравилось это качество в джентльменах. А также в лакеях, кучерах и конюших. Словом, Друсилла была без ума от любого мужчины, который мог с ней тягаться в любви.

— Понятно. — Бакстер снял очки и достал из кармана платок. — Если мы примем версию, что ее убил бывший любовник, нам придется просмотреть нескончаемый список былых увлечений этой леди.

— Вряд ли. Всего несколько из них имели основания избавиться от нее. Возможно, я помогу тебе, Бакстер.

— Как раз хотел просить вас об одном одолжении.

— В чем оно состоит?

Бакстер водворил очки на нос.

• Предыдущая
• 33/103
• Следующая