Текила-любовь - Лаврова Дарья - Страница 37
- Предыдущая
- 37/37
– Ещё успеет в любовь наиграться, – говорил он. – Ей ведь всего четыре года! У неё ещё столько этих Мить будет…
Дима открыл последнюю страницу, и ему на грудь выпала фотография – выцветшая и от этого казавшаяся жёлто-оранжевой. На песке у моря стояли два ребёнка. Мальчик с длинной белой чёлкой, почти закрывавшей его глаза, и худенькая девочка с двумя косичками. Точная копия этой фотографии была в семейном альбоме родителей Димки.
На обратной стороне Ольгиным почерком синела надпись: Ася и Митя, Анапа.
– Ох и дубина же ты, Васильев! Болтливая дубина. Твой бы длинный язык, да в мирных личных целях – ничего бы этого не было! Вроде умный парень, а так поступил… Смотри: машину ты разбил, девушку потерял, чуть не женился. Неплохо для полугода! А вот если бы чуть больше знал о своей девушке и нормально поговорил с ней, и джип был бы цел, и нервы здоровы. А теперь… что тут скажешь, Васильев, ищи её…
– Найду.
– Кто бы сомневался. Тебе бы отдохнуть сейчас немного… Завтра едем покупать путёвки в Сочи. Раньше времени не было. Васич, если ты не едешь в Геленджик, то, может, с нами?
– Нет, наверное. Андрюха звал уже. Отец мне подбросил путёвку то ли в Алушту, то ли ещё куда-то. Я даже не смотрел ещё. Один поеду, – сказал Димка, доставая мобильник и безразлично глядя на цветной экран.
От: Анна Остроумова
Кому: Анастасия Иванова
Тема:!!!
Моя!
Хотела написать тебе ещё неделю назад, но всё времени не было. Устроилась на работу в «Ашан» кассиром, ни одной свободной минуты. Перерыв всего один за день – тридцать минут. Успеваю только сникерс съесть и кофе выпить. Короче, доработаю до первой зарплаты и уволюсь. Ну да ладно.
Васич не женился на своей Катечке. Это долго рассказывать – подробности, когда увидимся. А если кратко – эти две шмары, Юлька и Катя, натянули его по-крупному. Ребёнка не было, нет и не будет. Прикол из серии – как заставить парня волноваться при помощи теста на беременность и красного фломастера. До этого они, правда, не додумались, но справку липовую где-то замутили. Да-да, Моя, Васича обманули.
Позавчера столкнулась с ним у магазина индийских специй, о тебе спрашивал, а глаза такие грустные-грустные и нежные. Звонил тебе целыми днями, а ты недоступна. В Геленджик он с Катей, сама понимаешь, не поедет; звали его с Андрюхой в Сочи, а родители ему, оказывается, путёвку в Анапу подбросили – вчера только уехал. Один. Не знаю, что там можно делать, там ведь одни дети. Моя!!! Он любит тебя. Выслушай его, ему есть что тебе сказать.
Кстати, я вчера, ради интереса, раскинула на вас карты. Всего одну вытащила. Знаешь, какую?
Ответ: «Солнце».
Жду ответа. Как сможешь – сразу пиши!
Твоя.
Ночью, лёжа на холодных камнях, Настя наблюдала, как от сидящего рядом человека исходит странное сияние. Как дрожат сквозь облака звезды. И, замирая, прислушивалась к тишине, еле слышным, будто вздохам, всплескам волн, к неясным движениям в темноте. Чувствовала, как вода принимала боль, которая просачивалась сквозь землю и растворялась без следа. Трудно было вслух признаться в том, что хотелось в этот момент обнять и любить весь этот таинственный мир. И тогда с усмешкой Настя подумала, что один человек, живущий где-то далеко в родном городе с другой, никогда уже всего этого не увидит и не поймет.
Утром она медленно шла по песчаной кромке пляжа, оставляя за собой цепочку следов от босых ног, которые тут же смывали волны; бродила по берегу, как ребёнок, собирая золотые ракушки и камушки, валявшиеся под ногами. Забывала на время о своем одиночестве, которое никогда так не угнетало и не тревожило в детстве. Иногда, в минуты наибольшей грусти, ребёнок внутри начинал настойчиво напоминать о себе.
Камни Настя кидала в воду. Как семнадцать лет назад… как в детстве: бросала плоский камень и считала, сколько раз он подпрыгнул в воде. В детстве они подпрыгивали по пять раз, а сегодня ничего не получалось. Разучилась.
Настя оглянулась назад. Вокруг никого, лишь в пятидесяти метрах от неё по золотому, как янтарь, песку шёл высокий парень в светлых джинсах и тоже кидал в воду камни. Один плоский серый выпал у неё из руки на мокрый песок. Она равнодушно посмотрела на него и пошла дальше.
Димка ругал себя, что так ничего и не узнал о месте отдыха. Он здесь был единственный раз семнадцать лет назад – больше они с родителями в Анапу не ездили.
Он уезжал, будто убегал от чего-то, от суеты, усталости, друзей – убегал в никуда. Смешно было вспоминать, как в детстве он мечтал побывать где-нибудь в Греции, и много рисовал на эту тему. Любимые мифы, которые отец читал ему вместо сказок. И ещё легенду о существовании скалы бога, пострадавшего из-за любви к людям.
Это место похоже на частичку рая, где люди без ханжеского стыда принимают себя и других такими, каковы они есть, и просто радуются солнцу.
Как всё сложно и просто одновременно. Стоило ведь просто полистать хоть раз её тетрадь или хотя бы сказать ей… и тогда ничего бы этого не было и она была бы сейчас рядом…
Вокруг ни души, только вдалеке шла какая-то девушка в красном купальнике и кидала в воду камни. Димка поднял серый камень с белой полоской и бросил его в воду. Камень подпрыгнул пять раз и исчез в море. В этот момент девушка, которая всё время шла не оглядываясь, развернулась и нерешительно побрела в другую сторону, навстречу Диме. Ему казалось, что это уже было…
В конце июля Анька выбросила все три колоды карт, собрав их в старый пакет из «Рамстора». Потом она сидела за компом в комнате Андрея, пила пиво и прозябала в Интернете. Сам же Андрей сладко спал в обнимку с газетой «Спорт-экспресс». Должно быть, ему снилось, как они с Васильевым на пару забивают гол в ворота «Локомотива». На часах без десяти два. Андрей просил разбудить его в три, чтобы ехать заказывать путёвки на море.
Пришло письмо от Димки и Насти. Вернее, письмо было с адреса Димки, но писали они его вместе. Как ему удалось её найти и что случилось за прошедшую неделю – он не объяснял. Призывал их с Андреем махнуть рукой на Сочи и лететь в Анапу. «Мы же ведь хотели отдохнуть на море вчетвером? Помнишь, рыжая, загадывали желания в новогоднюю ночь? Отказы не принимаются. Ничего не знаю и знать не хочу».
Перед отъездом Димка оставил Аньке ту зелёную тетрадь, неумелой детской рукой разрисованную мальчиками и девочками. Она ещё раз перелистала её, уделив чуть большее внимание трём последним страницам:
– Андрюш, а ты, случаем, не отдыхал с родителями в Анапе семнадцать лет назад?
- Предыдущая
- 37/37
