Обольщение - Кренц Джейн Энн - Страница 27

• Предыдущая
• 27/100
• Следующая

Майлз понимающе кивнул, хотя всем было известно, что он никогда не был женат и ни разу не имел серьезного романа.

— Да, ты очень мудро поступил, не прихватив жену. Очень мудро. Никаких волнений.

Целую неделю в Лондоне Джулиан пытался убедить себя, что поступил справедливо. Но сегодня вечером, как и всяким вечером по приезде, сомнения терзали его душу.

Он скучал по Софи. Это было необъяснимо и неприятно, но это было так. Он совершил глупость, оставив ее в деревне. С ней следовало поступить иначе. К несчастью, Джулиан не знал как.

В смятении духа он вышел из клуба позднее обычного, вскочил в ожидавший его экипаж и задумчиво уставился в окно, глядя на темные улицы и на освещенные окна и витрины.

Как только он вспоминал, что с ним проделала Софи, когда он предъявил права мужа, в нем вспыхивал гнев. И по несколько раз в день он повторял, что обязан ее проучить в самом начале брака, пока она еще наивна и податлива. Она не должна увериться, что может им управлять.

Но как бы он ни старался напоминать себе о ее поступке и о том, как важно пресечь неповиновение в самом зародыше, вспоминалось совсем другое. Он скучал по утренним прогулкам верхом, по беседам о фермерском хозяйстве и по вечерним играм в шахматы.

Он скучал по ее очарованию и женственности, по тому, как она воинственно вздергивала подбородок, принимая его вызов, по трогательной наивности, которая мягко светилась в ее бирюзовых глазах. Он вспоминал ее счастливый озорной смех и то, с какой радостью она давала советы слугам и арендаторам.

В последнюю неделю он постоянно ловил себя на мысли, что пытается представить, что именно сейчас в облике Софи в беспорядке. Он закрыл глаза, желая вспомнить ее верхом на лошади в шляпке, съехавшей на ухо, или с отлетевшей каймой на юбке. Доставит же она хлопот своей горничной.

Софи совершенно не похожа на его первую жену.

Элизабет всегда выглядела безупречно. Каждый ее локон лежал на месте. А низкий вырез платья позволял подать ее прелести в самом выгодном свете. И даже в спальне первая графиня Рейвенвуд сохраняла свое совершенство. В обольстительно пикантных ночных рубашках она являла собой богиню любви. Самой природой она была предназначена, чтобы возбуждать страсть мужчин и обольщать на их же погибель, Джулиан всякий раз чувствовал себя больным, вспоминая, как он сам попал в ловушку колдуньи, сплетенную из шелковой паутины.

Он решительно отбросил воспоминания. Ведь он выбрал в жены Софи именно потому, что она ничем не напоминала Элизабет. И он проследит, чтобы новая жена никогда не походила на первую. Любой ценой, но он не позволит Софи пойти разрушительным путем Элизабет.

Зная точно, что хочет от Софи, он, однако, не был так уверен в средствах достижения цели. Наверное, оставив Софи в деревне, он совершил ошибку. И она там без присмотра, и он здесь, в городе, не у дел.

Экипаж замер перед роскошным городским домом Джулиана. Граф мрачно взглянул на парадную дверь и так же мрачно вспомнил об одинокой постели, ожидавшей его. Если бы он захотел, то развернул бы экипаж и поехал на Тревор-сквер. Марианна Харвуд, без всякого сомнения, с удовольствием приняла бы его, несмотря на столь поздний час.

Но даже предвкушение чувственных чар красавицы Харвуд не свернуло его с пути целомудрия, который он выбрал себе после свадьбы. Уже через сорок восемь часов после возвращения в Лондон Джулиан понял, что на свете есть только одна женщина, с которой он хотел бы оказаться в постели, — его жена. Такая одержимость ею была, несомненно, прямым следствием того, что он согласился отсрочить их первую брачную ночь, решил Джулиан. Он выбрался из экипажа и поднялся по лестнице. Однако его не покидала уверенность: в следующий раз, когда они окажутся с Софи в постели, они запомнят это событие до мелочей.

— Добрый вечер, Гаппи, — приветствовал Джулиан дворецкого, открывшего ему дверь. — Так поздно, а ты все еще не спишь? Я же распорядился не ждать меня.

— Добрый вечер, милорд. — Гаппи важно откашлялся и посторонился, пропуская хозяина. — Сегодня вечером мы переволновались. Вся прислуга на ногах.

Джулиан, бывший уже на полпути к библиотеке, остановился, повернулся и бросил вопросительный взгляд на слугу. Гаппи исполнилось пятьдесят пять, он был прекрасно вышколен и не склонен к преувеличениям.

— Переволновались?

Выражение лица Гаппи сохраняло подобающую моменту вежливость, но в глазах светилось нескрываемое возбуждение.

— Графиня Рейвенвуд прибыла сегодня. Прошу прощения, но если бы мы знали заранее о ее приезде, то оказали бы ей более теплый прием. К сожалению, она застала нас врасплох. Но это не значит, что мы не справились с ее приемом.

Джулиан остолбенел. Мысли вихрем проносились в его голове.

Софи здесь! Такого не бывает, но его желания действительно исполнились. Он ведь хотел, чтобы она оказалась здесь!

— Я не сомневаюсь в тебе, Гаппи, — машинально проговорил он. — В тебе и в других. А где сейчас леди Рейвенвуд?

— Она только что отправилась отдыхать, милорд. Мадам, осмелюсь доложить, очень внимательна к слугам. Миссис Пибоди показала ей комнату, рядом с вашей, разумеется.

— Разумеется. — Джулиан забыл о своем намерении усладить себя перед сном последним стаканчиком портвейна. Мысль о том, что наверху в постели Софи, потрясла его. Он решительно прошел к лестнице. — Доброй ночи, Гаппи.

— Доброй ночи, милорд. — Гаппи позволил себе легкую улыбку, когда запирал парадную дверь.

Софи здесь! Джулиана охватило возбуждение. В следующий миг он постарался подавить его, напомнив себе, что вообще-то его новая жена своим приездом в Лондон заявила о своей победе над ним. Его робкая маленькая деревенская жена становилась все более воинственной.

Он разрывался между яростью и радостью — радостью от мысли, что он снова увидит Софи. От этих противоречивых чувств у него кружилась голова. Джулиан направился к своей спальне, нетерпеливо дернул за ручку двери и обнаружил в одном из красных бархатных кресел спящего глубоким сном слугу.

— Привет, Кнэптон. Мечтаешь отоспаться?

— Милорд… — Кнэптон просыпался с трудом, он часто моргал, глядя на мрачное лицо хозяина, внезапно возникшего на пороге. — Простите, милорд, я тут присел на минутку, но, видимо, задремал, не знаю даже, как это получилось.

• Предыдущая
• 27/100
• Следующая