Темная Башня. Путеводитель - Винсент Бев - Страница 53

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая

Как только роза выдернута из земли, шипы теряют остроту и жесткость. Патрик даже не поранился. Он смешивает краску цвета безумных глаз Алого Короля из слюны, окрашенной лепестками роз, которые он жевал, и крови стрелка, крови Эльда. Алый Король тоже ведет свой род от короля Артура. Роланд уверен, что Патрик впервые работает с цветом, но ребенком Патрик часто использовал цветные мелки.

Роланд дает Патрику ластик: «Убери его! Убери этого мерзкого хоба из нашего мира и из других миров. Убери раз и навсегда». Алый Король кричит от ужаса и боли, понимая, что происходит. Швыряет снитчи, пока не остается без рук. Ластик Патрика стирает все, за исключением глаз.

Остаток пути Роланд должен пройти один, но он не хочет вот так взять и бросить Патрика. Помощью юноше Роланд расплачивается за все убийства и предательства, благодаря которым он добрался до Башни. Семья стрелка мертва, Мордред был последним. Он говорит Патрику, что тому нужно собрать консервные банки, которые уцелели после взрыва снитча, и указывает, что тот должен вернуться на аванпост. Заика Билл, возможно, сможет отвезти его к двери в Америку. Роланд просит Патрика, если ка сведет его с Сюзанной, поцеловать ее и сказать, хотя бы знаками, что он любит ее всем сердцем. Судьба Патрика неизвестна, но он прожил достаточно долго, чтобы нарисовать картины, которые Роланд и Сюзанна видели в Федике. Как Айрин, ему уготовлена лучшая доля, в сравнении с большинством тех, кто помогал Роланду в его походе.

Роланд приближается к Башне, поименно называя всех тех, кто участвовал в его поисках Башни. Наконец он говорит: «Я — Роланд из Гилеада, и я иду сам по себе; ты мне откроешься».Дверь открывается и захлопывается за его спиной. Браунинг не говорит, что случилось с рассказчиком «Чайлда-Роланда» после того, как он трубит в рог и объявляет Башне о своем присутствии. Кинг тоже предлагает читателям остановиться на этом месте. То, что находится за «НЕНАЙДЕННОЙ», может разочаровать многих, кому-то даже разбить сердце. Страуб и Кинг сделали что-то похожее на последних страницах «Черного дома», говоря читателям, что история заканчивается тем, как Джек Сойер со товарищи спасает Тая Маршалла и остальных детей. «И это может быть конец, если вы того хотите… Если же вы хотите продолжить чтение, не говорите, что вас не предупреждали: вам, возможно, не понравится то, что произойдет дальше» (ЧД).

С почти что слышимым вздохом он присоединяется к многочисленным просьбам пошире открыть занавес, чтобы продемонстрировать обман.

Вот и Темная Башня.

Ответить на ее зов — величайшая радость в жизни Роланда, но лишь чуть меньше он радуется тому, что на бедрах пустые кобуры. Ранее он и не осознавал, до чего же тяжелы его револьверы.

Красные глаза Алого Короля смотрят на него с балкона, горя вечной ненавистью. Уничтожение этих глаз — повторяющийся момент в эпопее. Другая ипостась Алого Короля потеряла один глаз в «Бессоннице», спасибо Ральфу Робертсу, а еще один его глаз, Черный Тринадцатый, обречен на уничтожение, потому что хранится под башнями Всемирного торгового центра. Ирония судьбы, от врага остаются только глаза, но у Роланда нет оружия, с помощью которого он может их уничтожить.

Приветствующий его звук рога — это голос роз, встречающих Роланда, как короля. В своих снах он сам трубил в рог, свой рог, но тот рог остался с Катбертом, на Иерихонском холме. Ему требовалось лишь три секунды, чтобы поднять рог, и он дорого заплатит за то, что упустил ту возможность. Мог бы Роланд избежать того, что последует, если бы он остановился здесь, а потом вернулся обратно тысячелетним маршрутом, чтобы попытаться вернуть этот сигул?

Башня не из камня. Она живая, это сам Ган. Ее пульс — биение жизненной силы Гана. Дверь распахивается сама по себе, открывая первые ступени спиральной лестницы. Когда он переступает порог, песнь Башни, которую он слышал всегда, даже в Гилеаде, где она маскировалась голосом матери, смолкает. Роланд ощущает горький запах щелока, не понимая, что это пустыня Мохайн, которая ждет его в высшей точке подъема. Это еще один знак, который подает ему Башня, советуя повернуть назад, предупреждая, еще до того, как Роланд начал подъем, что и на этот раз он потерпел неудачу?

Дверь за его спиной захлопывается, еще с одним вздохом.

Поднимаясь, Роланд на каждом уровне находит свидетельства своей жизни: детскую одежду, перья сокола. После уровня, на котором его глазам предстает обугленный столб, символизирующий Сюзан Дельгадо, желание заглядывать в комнаты у него отпадает. Башня — место смерти, но таковым ее сделала его жизнь.

Чувство deja vu, испытанное у входа в Башню, остается с ним и на подъеме, но он думает, причина в том, что Башня показывает ему события его жизни. Он минует Золтана, дорожную станцию, омароподобных чудовищ, поднимается и поднимается (миновал добрую милю, хотя снаружи казалось, что высотой Башня шестьсот футов), пролетами по девятнадцать ступеней, из прошлого в настоящее, к комнате с альбомом, на странице которого нарисованы два красных, яростно горящих глаза. Он ошибается в том, что пробегает мимо комнат, не останавливаясь, не задумываясь? Многие комнаты представляют собой решения, которые, поступи он иначе, могли бы в результате сильно изменить его поход.

К тому времени, когда Роланд достигает вершины, ширина прохода сужается, теперь он не шире гроба. Смерть для других, но не для Роланда. Эти узкие ступени на вершине Башни, эти сходящиеся стены, действительно, такое ощущение, будто он в гробу, и это единственное место, где Роланд это почувствовал.

В отличие от других дверей, мимо которых он проходил, поднимаясь по винтовой лестнице, дверь из дерева призраков, ведущая в комнату на вершине Башни, закрыта. На ней вырезано единственное слово: «РОЛАНД». Он берется за ручку. На ней выгравирована дикая роза, оплетающая большой, древний револьвер, один из тех двух, что принадлежали его отцу и которые он потерял навеки. «Однако они снова станут твоими», —шепчет голос Башни.

И как только дверь открывается, а Роланд видит, что лежит за порогом, он понимает, что все его существование — бессчетное число замкнутых петель. Его отправляют назад, но не в самое начало («там еще можно что-то изменить и снять временное проклятие»), а в тот самый момент в пустыне Мохайн, когда он наконец-то находит след человека в черном и осознает, что «бездумный, не подлежащий сомнениям поход может завершиться успешно». В ту самую точку, где Уолтер о’Дим начал верить пророчеству, в котором сказано, что Роланд «положит начало конца всего и вызовет обрушение того, что хотел спасти».

Роланд пытается попятиться, но руки Гана вталкивают его в последнюю дверь, «ту самую, которую он всегда искал, ту самую, которую всегда находил». Следует ли отсюда, что не нужно ему искать двери, только так он сможет все изменить?

Кинг часто называл свою эпопею циклом, намекая на судьбу Роланда. Ка-тет где-то это понял, указав в один момент, что работа Кинга «отбрасывает круг». За день до того, как Джейк падает в пропасть, Роланд думает: «Сколько нам еще кружить под землей? Вот мы кружимся, кружимся, и неизменно приходим в исходную точку, и надо опять начинать все сначала. Вечное возобновление — вот проклятие света» (ТБ-1). Даже Сюзан Дельгадо испытала ощущение того, что она называла меркнуть — «чувство, будто такое с ней уже было» (ТБ-4).

Подзаголовок последней книги: «Возвращение», такой же, как и у «Стрелка». Роланд на мгновение дезориентирован, а потом время крадет у него воспоминания о том, что он был в Башне. Голос шепчет: «И возможно, на этот раз, если ты попадешь туда, все будет иначе». Голос подбадривает его, укрепляет в нем стремление вернуться к Башне.

Кинг верит, что такая концовка удивит читателей, но он надеется, что они скажут: «Да, так и должно быть». ^[228]В отчаянии Роланда есть и толика надежды. Возможно, в конце концов он все сделает правильно.

Во время предыдущего цикла, может, во время бесконечного числа предыдущих циклов, Роланд узнает: хотя цель его похода, безусловно, благородна, даже при стремлении к самой чистой цели необходимо принимать во внимание интересы тех, кого он встречает на своем пути. Однажды он познал любовь, которую назвал «Сияющей Башней каждой человеческой жизни и души» (ТБ-4), но он также видел, какой урон может нанести любовь, сначала его родителям, потом Сюзан Дельгадо и, наконец, ему. Ему часто напоминали, что он убил человека, которого любил, поэтому на долгие годы он зажал все эмоции глубоко внутри, думая только о Башне.

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая