Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн - Страница 5

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая

Несколько секунд она стояла, напряженно замерев в его грубом объятии. Она казалась скорее изумленной, чем испуганной. Калеб понимал, что разрушает нечто важное, нечто такое, что ему очень хотелось сберечь. И осознание этого толкало его на то, чтобы сделать это дело основательно. Он ведь все делал очень основательно.

Его пальцы крепче сжали плечи Сиренити. Он ощутил ее зубы, когда с силой открыл ее рот своим. Это был их первый и, без всякого сомнения, последний поцелуй. Бушевавшая у него внутри мучительная ярость перешла в неистовую страсть, потрясшую его до самой глубины.

Он хотел насытиться вкусом Сиренити, хотел навсегда оставить у себя на теле ее отпечаток, так чтобы можно было через пять, десять или двадцать лет извлечь и рассмотреть воспоминание о ней.

Калеб углубил поцелуй, заставив губы Сиренити раскрыться. Он не мог ею насытиться. В любой момент она может вырваться из его объятий и его жизни. У него больше никогда ничего подобного не будет.

Что-то очень тяжелое обрушилось на отполированные до зеркального блеска носы туфель Калеба Он вздрогнул. Это Сиренити уронила свой кейс.

Захлестнутый и оглушенный потоком бурлящих в нем чувств, Калеб оторвался от ее губ и отпустил ее.

— Нет, постойте. — Сиренити обвила руками eго шею и снова притянула его губы к своим.

Прежде чем Калеб успел понять ее намерения, Сиренити уже возвращала ему поцелуй с такой пьянящей силой, которая, подобно ударной волне, сотрясла его тело и вытеснила все мысли о прошлом и будущем. Она хочет его. В этот миг лишь одно это и имело значение.

Калеб опустил руки на тонкую талию Сиренити и стал поднимать ее вверх по своему телу, пришедшему в состояние крайнего возбуждения.

— Довольно. — Сиренити прервала поцелуй и убрала руки с его шеи. Откинувшись назад, она уперлась руками ему в грудь. — Отпустите меня, Калеб. Я теперь другого мнения. Вы ни чуточки не славный. — Ее глаза сверкали гневом и страстью. — Вы все испортили. Все. Как вы могли? Я думала, мы понимаем друг друга. Я думала, мы можем доверять друг другу.

Казалось, он не дышит.

— Черт побери, Сиренити…

— Я сказала, отпустите меня. — Она стала отрывать его руки.

Калеб отпустил ее. Сиренити нагнулась, подхватила кейс и кинулась к двери. Она открыла ее и выскочила в приемную. Секретарша Калеба миссис Хоттен испуганно вскинула голову.

— Подождите, Сиренити. — Калеб двинулся за ней.

— Не хочу вас ждать ни минуты, Калеб Вентресс. — Сиренити резко повернулась к нему лицом.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он.

— Во-первых, собираюсь выследить шантажиста. Потом собираюсь найти себе другого консультанта. Такого, который не будет чувствовать, что должен соблюдать столь безупречные критерии.

Сиренити опять резко повернулась и зашагала мимо стола миссис Хоттен. Дойдя до двери, она распахнула ее и скрылась в коридоре.

«Она действительно уходит».

Повинуясь скорее слепому инстинкту, чем логике, Калеб пошел за ней.

На столе у миссис Хоттен резко зазвонил телефон.

Она быстро сняла трубку.

— "Вентресс венчерс". — Несколько секунд она молча слушала. — Да, миссис Таррант. Он как раз здесь. Минутку, пожалуйста.

Калеб дошел до входной двери и выглянул в коридор. Он не успеет настичь Сиренити. За ней уже закрывались двери лифта.

— Проклятие!

— Мистер Вентресс? — Миссис Хоттен взволнованно прочистила горло. — Это ваша тетушка.

Калеб на мгновение закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. Зов семьи. Миссис Хоттен знала, что он всегда на месте для любого члена клана Вентрессов.

Чувство отстраненного спокойствия постепенно возвращалось к нему. Он уже снова был далеким, неосязаемым призраком в стране, где не существовало ни опасных эмоций, ни жгучих страстей, ни безудержных желаний. Он в безопасности. Он владеет собой. Ничто не может коснуться его здесь, в его офисе, где он проводит все больше и больше времени.

— Я возьму трубку в кабинете.

— Хорошо, сэр.

В обычно спокойном, деловом взгляде миссис Хоттен промелькнуло какое-то странное выражение. Такого Калеб никогда прежде у нее не замечал. С опозданием он понял, что это было сочувствие.

Ощутив раздражение, Калеб отвернулся от нее и прошел к себе.

Он наклонился над столом и снял трубку.

— Добрый день, тетя Филлис. Чем могу быть полезен? — Как всегда, разговаривая с кем-нибудь из семьи, он старался говорить неторопливо и очень-очень вежливо.

— Добрый день, Калеб. — Быстрый, деловой голос Филлис отчетливо слышался в трубке. — Я звоню, чтобы удостовериться, не забыл ли ты, что скоро ежегодная благотворительная кампания Вентресс-Вэлли. Как обычно в это время года, и мы, Вентрессы, должны внести свою лепту.

Ей было пятьдесят девять лет, и она сделала своей профессией заседание в правлениях всех сколько-нибудь крупных благотворительных обществ в Вентресс-Вэлли. Будучи двоюродной сестрой Гордона Вентресса, она формально не приходилась Калебу теткой, но он всегда обращался к ней таким образом. Точно так же он всегда называл дядей и двоюродного брата отца Франклина.

— Я не забыл, тетя Филлис, и собираюсь перечислить обычный взнос нашей семьи.

— Да уж, пожалуйста. Здесь рассчитывают на нас, знаешь ли.

— Я знаю.

На протяжении жизни четырех поколений Вентрессы были одной из самых влиятельных семей в Вентресс-Вэлли. Как прямой наследник земли и состояния Роланда, Калеб вскоре после окончания колледжа стал управлять семейными инвестициями, и капиталы Вентрессов, которые первоначально вкладывались по большей части в землю, теперь были с умом размещены в различных отраслях и предприятиях. Под его управлением капитал семьи быстро удвоился, а затем и утроился.

Разумеется, Роланд до сих пор вмешивался в дела всякий раз, когда чувствовал такую потребность. Он никогда не захочет по-настоящему отойти от дел, и это все знали. Но в последнее время он охотнее занимался выращиванием арабских лошадей у себя на племенной ферме, предоставляя Калебу вести финансовые дела семьи. Франклин и Филлис не упускали случая высказать свое мнение по финансовым вопросам, время от времени что-то советовали и их отпрыски. Но с практической точки зрения всем состоянием Вентрессов управлял Калеб.

Никто ни разу не поблагодарил Калеба, никто ничем не выказал ему признательности за то, что он для них делал. Все принимали это как должное; подразумевалось, что он просто делает то, что и обязан делать.

— Ну, в таком случае все в порядке, — сказала Филлис. — Так в какое время нам ждать тебя в субботу?

— Точно еще не знаю. Наверное, где-то около полудня.

В субботу был день рождения Роланда Вентресса, которому исполнялось восемьдесят два года. С того дня, как Калеба привезли домой в Вентресс-Вэлли, он не пропустил ни одного из ежегодных торжеств в честь деда. Он вообще взял за правило неукоснительно соблюдать все семейные ритуалы.

— Прекрасно, будем ждать тебя к полудню. — Филлис помолчала. — На прошлой неделе ты говорил, что можешь приехать не один.

— Я передумал.

— Понятно. Значит, эта очаровательная мисс Лирсон не приедет с тобой?

— Я больше не встречаюсь с мисс Лирсон.

Этот роман закончился три месяца назад по обоюдному согласию и без взаимных обид. Сьюзан Лирсон была дочерью преуспевающего калифорнийского промышленника. Она была очаровательна, уверена в себе и обладала изысканными манерами, но Калеб с самого начала дал ей ясно понять, что женитьба не входит в его планы.

Такие отношения устраивали Сьюзан почти целый год. Через Калеба она познакомилась с несколькими интересными, подходящими на роль мужа мужчинами и в конце концов влюбилась в одного из них, управляющего небольшой фирмой из Сиэтла. Бракосочетание было запланировано на Рождество. Калеб желал ей всех благ.

Он скучал по Сьюзан какое-то время после того, как они расстались, и сейчас думал о ней с чувством, похожим на привязанность. Он знал, что дед и остальные члены семьи скучали по ней намного больше, чем он сам. Роланд страшно хотел, чтобы Калеб женился, хотел знать, что жизнь семьи продолжится и в следующем поколении.

• Предыдущая
• 5/77
• Следующая