Свидание по контракту - Кренц Джейн Энн - Страница 8

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая

– Это так вы пришли к созданию брачного агентства? Оно вроде как само на вас свалилось?

– Прямо в дрожь бросает, верно?

Гейб медленно выдохнул:

– Да уж.

– Вы не первый, кто это отметил. Дело в том, что я никогда не стремилась завести свое дело. Но после того, как моя бывшая клиентка закончила работу над программой, я скорее в шутку, чем всерьез, испытала ее на некоторых своих знакомых, и, как ни странно, меня ждал успех. Люди ходили на свидания, были довольны хорошо проведенным временем. Состоялось несколько помолвок. И как-то неожиданно все это переросло в бизнес, в создание брачного агентства.

– Черт! – Гейб потер подбородок. – Вы уверены, что это законно?

– Вот для вас хорошие новости, Мэдисон. У нас любой гражданин может открыть брачное агентство.

– Что-то вроде кабинета сексотерапии?

– Прекратите. – Лилиан погрозила ему пальцем. – Больше об этом ни слова.

– Трудно устоять.

– Попытайтесь. Теперь, когда вы знаете горькую правду. – ухмыльнулась она, – о том, что вручили свое будущее новичку, возможно, вы передумаете и не станете настаивать на том шестом свидании, которое я вам осталась должна.

– И не мечтайте. – Гейб поднял бокал с пивом, поднес его к губам и сделал большой глоток. Затем опустил бокал на стол. – Я заплатил за свое шестое свидание. Я хочу, чтобы вы мне его предоставили.

Лилиан скорчила гримаску.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы чертовски упрямы?

– Упрямство в крови у нас, у Мэдисонов. – Он разглядывал ее через стол. – И что теперь у вас на очереди? Конечно, после того, как я получу свое шестое свидание и вы закроете «Прайвит эрейнджмент».

– Ей-богу, не знаю. Возможно, подам заявление на должность топ-менеджера в «Мэдисон коммершл».

– Не стоит затруднять себя. Что-то говорит мне, что вы и там не задержитесь надолго.

– Возможно, вы правы, – вздохнула она. – Я, что называется, типаж с личностной мотивацией. Я не люблю работать на других. Предпочитаю самостоятельно принимать решения и устанавливать приоритеты. Все неизбежно кончится тем, что я начну учить вас, как управлять компанией.

– И на этом этапе я буду вынужден вас уволить.

– Разумеется. – Лилиан небрежно махнула рукой. – И еще одна карьера псу под хвост.

– Скажите, насколько вам дорог Флинт?

– Я уже просила вас не упоминать больше его имени.

Но на этот раз прежнего раздражения в ее голосе не было. Гейб решил воспользоваться выпавшим шансом и еще поднажать.

– Если между вами было что-то серьезное, не сомневаюсь, что вид всей этой кожаной амуниции может несколько травмировать психику.

– У меня с Андерсеном не было ничего серьезного, – сказала Лилиан очень спокойно. – По крайней мере в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы общались от случая к случаю, и его общество не было мне неприятно, но я всегда знала, что лично мной он не интересуется.

– Только вашей программой.

– Именно.

– Вы собирались помочь ему с книгой?

– Нет, – сказала она.

– Это та сцена в его кабинете заставила вас передумать?

– Нет. – Лилиан усиленно трудилась над маленькой салфеткой, которую ей принесли с бокалом вина, – сворачивала ее на разные лады. – Я передумала несколько дней назад. Именно об этом я собиралась сказать Андерсену, когда спустилась в его кабинет.

– И почему же вы решили выйти из игры?

– Потому что у меня сейчас голова занята другим.

Гейб провел слишком много переговоров, слишком много всевозможных стратегических игр, слишком часто балансировал на грани фола, чтобы упустить тот момент, когда ответы оппонента становятся уклончивыми. Но у Гейба хватало опыта и для того, чтобы определить, когда проводить нажим и когда ослабить вожжи.

– Раз мы уже здесь, почему бы нам заодно не поужинать? – предложил он.

Лилиан оторвалась от складывания фигурок из салфетки.

– Поужинать?

– Нам обоим надо поесть. Но возможно, у вас другие планы на вечер?

– Нет, – протяжно сказала она. – У меня нет других планов на вечер.

Он проводил ее к солидному кирпичному зданию и довел до входной двери на последнем этаже. Когда она, открыв дверь ключом, обернулась, чтобы попрощаться, он заглянул через ее плечо в квартиру. За маленькой прихожей открывалась гостиная. Гейб заметил стены теплого оттенка желтого, белые потолочные плинтусы и множество красочных бархатных подушек, разбросанных по дивану с яркой фиолетовой обивкой. Изогнутый подлокотник алого кресла с веерообразной спинкой виднелся у окна. Край ковра с зеленым, желтым и фиолетовым рисунком выглядывал из-под журнального столика со стеклянной столешницей.

Странная комбинация цветов и форм могла бы показаться кричащей, но по каким-то неведомым причинам все элементы интерьера отлично между собой сочетались. Одно это могло бы уже служить тревожным знаком, но по-настоящему Гейба обеспокоило иное.

Что встревожило его больше всего, так это картины, висящие на желтых стенах, – те из них, что он успел ухватить взглядом. Картин было много, и то были не репродукции или постеры, оправленные в рамки. Очевидно, Лилиан покупала оригинальные работы. И вот это был по-настоящему плохой знак. По всей видимости, она достаточно глубоко интересовалась искусством, чтобы у нее сформировался собственный взгляд и собственные пристрастия.

Со своей точки в дверном проеме Гейб не мог хорошенько разглядеть картины, но общее впечатление составить сумел: резкие переходы от светлого к темному, глубокие тени. Ему припомнился разговор в кафе, та часть его, когда Лилиан рассказывала, где работала, а работала она по большей части в музеях и картинных галереях.

Гейба охватило мрачное предчувствие. Он больше не мог игнорировать очевидное. Лилиан была человеком из мира искусства.

– Спасибо за вино и за ужин, – любезно поблагодарила его она.

Гейб с трудом оторвался от зловещего зрелища, понимая, что Лилиан внимательно за ним наблюдает, возможно, даже читает его мысли.

– Спасибо вам, – ответил ей он.

Лилиан взялась рукой за дверь, собираясь закрыть ее. Судя по выражению ее лица, она о чем-то размышляла.

– Знаете, если подумать…

– Забудьте, – перебил ее Гейб.

– Забыть о чем?

– Вам не удастся избавиться от меня, засчитав этот ужин как шестое свидание. Я так легко не сдаюсь.

Лилиан поджала губы.

– Вы очень трудный клиент, Мэдисон.

– Я знаю. Мне часто говорят нечто вроде этого. Но я стараюсь не принимать такие слова близко к сердцу.

Лилиан внимательно наблюдала за выразительным лицом Октавии Брайтуэлл, пока та рассматривала картину. Хозяйка галереи была вся внимание.

Октавия стояла посреди студии, и ее рыжие волосы под ярким светом, льющимся с потолка, казались огненными. Вся ее маленькая стройная фигурка подобралась, указывая на предельную сосредоточенность ее обладательницы. Казалось, она затерялась где-то в ином мире, внутри картины, стоявшей напротив нее.

А может, работа вызвала у нее отвращение и теперь она не знала, как сообщить об этом художнице, подумала Лилиан, но тут же заставила себя отбросить такие мысли.

Вообще-то Лилиан по праву считала себя человеком в большинстве случаев мыслящим позитивно, и только когда речь шла о созданных ею работах, она становилась исключительно ранимой.

Октавия была первым и до сих пор единственным человеком из мира искусства, видевшим ее, Лилиан, работы. До недавнего времени Лилиан позволяла взглянуть на свои художества только членам семьи и нескольким близким друзьям.

Рисовать Лилиан любила всегда. Она никогда не расставалась с блокнотом и карандашом. С детства ее завораживали акварели, картины, написанные акрилом и пастелью. Она управлялась с кистями так же легко, как другие управляются с ножом и вилкой. В семье ее интерес к живописи считали всего лишь хобби, но Лилиан знала правду. Рисунок и живопись были для нее такой же необходимостью, как вода и воздух.

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая