Сто имен - Ахерн Сесилия - Страница 29

• Предыдущая
• 29/69
• Следующая

У Китти едва челюсть не отвалилась.

Сэм уже не смеялся, он выл от смеха.

— А было так красиво, — разочарованно протянула Китти.

— Вот видишь! — воскликнул Сэм, бросив взгляд на Мэри-Роуз. — Люди находят это трогательным.

— Вот в следующий раз и делай предложение кому-нибудь из «людей».

— Нет, лапонька, с тобой самый кайф. — Сэм крепче прижал ее к себе, и Мэри-Роуз окрысилась. — Но мой малыш-глупыш никак не хочет этого понять.

Китти переводила взгляд с одного на другого:

— Так что же, вы делаете кому-то предложение всякий раз, как идете в ресторан?

— Не кому-то, а Мэри-Роуз. Ей это нравится, только она виду не подает.

— Терпеть этого не могу!

— Просто она не умеет дать понять, что ей это по душе.

Китти не выдержала и засмеялась:

— И вы это делаете в ресторанах.

— В ресторанах, в барах, в кафе и так далее. Попробуйте как-нибудь сами. Бесплатная выпивка гарантирована, как-то раз с нас и за ужин денег не взяли, а в другой раз принесли бутылку дорогого шампанского. Помнишь?

Мэри-Роуз кивнула.

— Значит, вы проделываете это ради дарового угощения?

— И чтобы порадовать Мэри-Роуз. Не хмурься, дорогая, мы же только что обручились, люди смотрят, вот нам и выпивку несут. Улыбнись, не то я тебя поцелую.

Мэри-Роуз так быстро приклеила к губам улыбку, что Китти прямо-таки зашлась от смеха.

К бесплатной выпивке подали еще и десерт от шеф-повара для счастливой парочки. На блюдце кремом было выведено поздравление.

— В прошлый раз за весь ужин ничего не взяли, — проворчал Сэм, но тихо, чтобы управляющий не услышал. Он протянул Мэри-Роуз ложечку.

— Вы уже делали ей предложение в этом ресторане? — уточнила Китти.

— Нет, всегда в разных местах, — пояснил Сэм. — Нельзя возвращаться на место преступления.

— Но ведь преступник всегда возвращается. Даже поговорка такая есть, — возразила Мэри-Роуз.

Сэм нахмурился. Они сидели так близко, их лица почти соприкасались, с виду им было хорошо вдвоем, легко и приятно, и все же это был обман. Или? Что-то Китти засомневалась. Похоже, они друг другу не безразличны. Она подумала о них со Стивом: как часто окружающие, не слушая ее возражений, намекали, будто между ними есть нечто большее, чем дружба. Но теперь с этим покончено: появилась Катя. Китти проглотила комок, ее вдруг охватила безысходная грусть.

— Что, — говорил тем временем Сэм, — какой дурак попрется на место преступления?

— В том-то дело — преступники глупы. Они оставляют следы на месте преступления и потом вынуждены вернуться, или же они это делают для собственного удовольствия. Наглеют. Вот как ты хотел бы снова прийти сюда и проделать это еще раз.

— Я бы не стал.

— Спорим, через годик ты рискнешь.

Они продолжали пикироваться, а Китти разглядывала всех вокруг. А ведь и правда, атмосфера в ресторане заметно изменилась в ту минуту, когда Сэм сделал предложение. Завсегдатаи вернулись к обычным разговорам, но болтали веселее. Зал наполнился энергией, поднялся шум, смех, всем сообщилось это молодое счастье, и даже те, кто разочаровался в любви, готовы были порадоваться за жениха и невесту, за тех, кто еще верит в любовь. Сэм не просто выцыганил бесплатную выпивку и угощение да вогнал в краску свою подругу — он поднял всем настроение, сплотил, пусть всего на несколько минут, незнакомых между собой людей, он сделал нечто прекрасное.

Войдя в дом, Мэри-Роуз, как обычно, услышала работавший наверху телевизор. Она бросила сумку и плащ на ступеньках и сразу прошла в комнату матери. Мать сидела в кровати, опираясь на подушки, и смотрела поздние новости вперемешку с рекламой. В последнее время она пристрастилась к кухонным ножам, то есть не к ножам как таковым — ей нравилось смотреть, как повар в рекламе на страшной скорости орудует этими инструментами. В этом пристрастии Мэри-Роуз видела подтекст: мать тоскует о той поре, когда была здоровой и подвижной, когда сама резала овощи и готовила обед, — хотя, возможно, никакого подтекста тут не было и мама просто восхищалась работой профессионала. Слишком глубоко над этим Мэри-Роуз не задумывалась, но понимала, что рано или поздно придется, ведь она то и дело вспоминала о чем-то, что маме хотелось бы делать, как прежде, да она не могла.

Поцеловав мать, девушка первым делом спросила:

— В туалет хочешь?

Мать кивнула, и Мэри-Роуз закинула ее руки себе на плечи, потом отбросила одеяло, подхватила ее под колени и подняла. Мать была тяжелой — всякий раз, поднимая ее, Мэри-Роуз удивлялась: с виду она казалась такой хрупкой. Стараясь не споткнуться, девушка понесла маму в туалет и там опустила на пол. Мать ухватилась за поручень, дочь спустила ей трусики и усадила беспомощную женщину на унитаз. Затем она отвернулась — так хотела мама — и постаралась думать о другом, чтобы не быть соглядатаем.

Невнятные слова прерывали ее усталые размышления. Никто, кроме соцработника, самой Мэри и ближайшей подруги — матери Сэма, не разбирал мамину речь, похожую на детский лепет, но Мэри-Роуз улыбнулась, а потом и засмеялась в ответ:

— Да, мама, он снова сделал предложение.

Мать снова что-то сказала, и Мэри-Роуз покачала головой:

— Нет, глупости! Это всего лишь шутка.

Но почему-то из всех ночей, когда Сэм делал ей предложение, именно в эту ночь мамины слова заставили ее призадуматься. Мысль странная для нее, и впервые она показалась Мэри-Роуз не такой уж непривлекательной.

Три события превратили воскресенье в худший день в жизни Китти.

Сначала она приняла душ и провалилась в глубокий сон, но в два часа ночи ее разбудил оглушительный взрыв, словно в дом попала бомба. Потом выяснилось, что у ее двери сложили в кучу и подожгли пять тысяч петард. Никогда в жизни Китти не слышала подобного грохота. Когда она решилась выбраться из укрытия и приоткрыла дверь, обнаружилось, что стены и пол закопчены и провоняли дымом, а на лестнице стоит, изучая причиненный ущерб, хозяин дома Чжи Чэн Вон.

Он злобно уставился на Китти, и только тут она поняла, что ответственность за все произошедшее падет на нее.

— Извините, — пробормотала она, прячась за дверью и обеими руками натягивая подол футболки, чтобы прикрыться. — Извините.

— Пора положить этому конец.

— Извините. Вы правы. Мне очень жаль. Я все сделаю. Вы и следов этого не увидите. Я позабочусь о том, чтобы все отчистили и покрасили заново. Честное слово.

Не дождавшись конца ее монолога, китаец развернулся и пошел вниз работать. Китти подивилась, когда же он спит. Как будто ей больше подумать не о чем.

Одевшись с головы до ног, но так и не уняв озноб, Китти проглотила три чашки ромашкового чая и осталась сидеть за кухонным столом. От любого звука ее бросало в дрожь. Три часа ночи, за окном непроглядная темень, со страхом не совладать. Она позвонила Салли — телефон выключен — и набрала номер Стива.

— Можно у тебя сегодня переночевать? — дрожащим голосом взмолилась она.

— Что случилось? — Он сразу же проснулся.

— Все в порядке, — ответила Китти, стараясь овладеть собой. — Очередная дурацкая проделка. Петарды. Взорвали у меня под дверью. Тут черт-те чего творится, и Чжи, того гляди, прикончит меня, но сама я в порядке. Ничего страшного. Наверное, я спокойно могу оставаться в студии, вряд ли они вернутся, но…

— Черт, ты цела?

— В полном порядке, честное слово, в полном порядке. Потряхивает маленько, вот и все.

— Вызови полицию.

— Не могу.

— Почему же?

— Просто не могу, и все.

— Ладно. Черт! Ладно. Слушай, здесь нет свободного места, сегодня все дома.

— На диванчике?

— Эти ребята не такие, как те, с кем я жил раньше. Они в бутылку полезут, если обнаружат тебя в гостиной. У нас тут полно правил, на хрен.

— Ох! Ну а если у тебя в комнате?

— Нет. Э-э… Нет, никак не получится.

— Стиви, кто это? — послышался сонный голос.

• Предыдущая
• 29/69
• Следующая