Лавка забытых карт - Мур Улисс - Страница 7

• Предыдущая
• 7/27
• Следующая

— Так или иначе, я и мои друзья должны немедленно пройти к отцу, — топнула ногой Марук.

— Да, конечно, конечно! Но дело в том, милое дитя, что согласно Правилу.

— Меня не интересует, что там говорит ваше дурацкое правило! — рассердилась девочка. — Какие могут быть правила, когда речь идёт о моём отце!

Высокий мужчина потёр руки и с важным видом заявил:

— Хорошо, ты — это понятно. Но твои друзья останутся здесь.

— Почему?

— Потому что никто не отменял Правила двенадцать. Вынужден повторить: во внутренние покои вплоть до особого распоряжения входа нет.

— Вот я и даю вам это распоряжение: пропустите!

— В таком случае… — проговорил мужчина, — Пепи, объясни.

— Правило восемь, — звонким голосом заговорил толстячок. — Гость всегда должен иметь пропуск. Верно, Мичерино?

— Верно, верно, так и есть, — ответил высокий, явно довольный.

Марук вспыхнула и повернулась к Рику и Джейсону:

— Они всегда такие зануды! Ладно… — Это уже относилось к указателям. — У моих друзей действительно нет пропуска. А если бы был, вы могли бы пропустить их со мной?

Указатели стали что-то обсуждать друг с другом. Ребята слышали номера каких-то правил и параграфов, потом Мичерино ответил:

— Вообще-то могли бы…

— Но есть правило, которое не позволяет проходить посторонним, — строго добавил Пепи.

— И есть ещё одно правило, указывающее на особые случаи.

— Отлично! — воскликнула Марук, останавливая их. — Осталось узнать, где можно получить пропуска?

— Правило сорок один: иногда достаточно попросить пропуск у указателя, — с готовностью ответил Пепи.

Мичерино нахмурился, но ничего не сказал.

— Мне нравится Правило сорок один, — просияла девочка. — Замечательное правило! Будьте так любезны, выдайте нам пропуска!

— Большинство вещей в этом доме, — сказал Нестор Джулии, — привезены из путешествий Улисса Мура и его жены. Как ты уже знаешь, свои путешествия они совершали на судне «Метис».

— А Вы никогда не ездили с ними? — спросила девочка, поглядывая на Дверь времени.

Нестор ответил не сразу:

— Нет. Я оставался на вилле и занимался всем остальным.

— Они, что же, никогда не приглашали тебя с собой?

— Ещё как приглашали, — усмехнулся садовник. — Особенно Пенелопа, жена Мура. Она всё время упрашивала меня подняться с ними на борт. Конца не было этим разговорам, так она хотела, чтобы я составил им компанию. Но я отказывался. Мне и в Килморской бухте хорошо, я люблю это место. По крайней мере, здесь всё стабильно. Мистер Мур понимал меня. Он всегда говорил: «Только когда стоишь на месте, замечаешь, сколько людей вокруг движется беспрестанно и понапрасну».

— Но сам-то он не сидел на месте, — заметила Джулия.

— Мистер Мур был путешественником, — покачал головой садовник. — Путешественники путешествуют, это совсем другое. Как бы тебе объяснить… Чтобы отправиться в путешествие, нужно иметь исходную точку — место, откуда отправляешься в путь и куда возвращаешься, чтобы подготовиться к новому путешествию. Не может быть путешествия без возвращения. Это не мои слова, это слова Улисса Мура. Правда, есть ещё одно путешествие, и я не уверен, что из него возвращаются…

— Вы говорите о смерти? — тихо спросила Джулия.

— Да, о смерти…

Джулии захотелось сменить тему:

— Скажите, а что за человек был этот Улисс Мур?

Нестор ответил не сразу:

— Очень образованный и умный. Этот дом он любил больше всего на свете. Этот дом и свою жену.

— Пенелопу? Расскажите о ней!

— Чудесная женщина! Приветливая… Добрая… Мечтательница…

Джулия кивнула.

— А вы? Вы давно здесь работаете?

Нестор пожал плечами:

— Теперь и не вспомнить. Кажется, что вся жизнь тут прошла. Или, вернее, там, в моём домике. Хотя на самом деле большую часть времени я проводил в этих комнатах… когда супруги Мур отправлялись в путешествие. Знаешь, они отсутствовали долго — десять, пятнадцать дней. А иногда и несколько месяцев. Я следил за садом, ну и за домом, разумеется. Вытирал пыль с мебели, со скульптур, со всех вещей, которые принадлежали им… Поддерживал порядок в гостиных, библиотеке, в спальнях, на чердаке. В некоторых случаях сам решал, как обставить комнаты, а всё остальное… Всё остальное делала Пенни, то есть… миссис Мур.

— В каком смысле?

— Она решала, куда поставить или поместить то, что они привозили из путешествий. «Вот здесь это будет отлично!» — говорила она. Мистер Мур в таких случаях смотрел на меня, как бы говоря: «И чтобы никогда не убирать эту вещицу отсюда!» Конечно, как и всякой женщине, миссис Мур иногда хотелось всё переделать. Она решительно брала быка за рога и… через неделю-другую виллу было не узнать!

— Должно быть, они были очень своеобразной супружеской парой.

— Не то слово!

— Хотелось бы взглянуть на них. У вас не осталось фотографии или портрета? Кстати, там, на лестнице, недостаёт как раз портрета Улисса Мура. Не знаете, куда он делся?

Нестор развёл руками:

— Думаю, на чердаке лежит, а может, в другом месте. Улисс Мур не любил этот портрет. Говорил, что всякий раз, когда смотрит на него, ему начинает казаться, будто он уже мёртв. А потом случилось так, что его жена умерла…

— Каким образом? — спросила Джулия.

— Упала с утёса, — сказал Нестор после долгого молчания.

Пепи и Мичерино, указатели из Дома жизни, всё-таки вручили ребятам пропуска — два чёрных каменных скарабея, [1]с которыми можно было свободно передвигаться повсюду. Затем они повели гостей по узкой лестнице с истёртыми ступенями на верхний ярус огромного зала. Там немного постояли, предоставив ребятам возможность отдышаться (лестница была крутая, и подниматься по ней оказалось не так-то просто), после чего свернули в коридор с низким потолком и наклонным полом.

— Мы с Пепи знаем более короткие пути, о которых большинство даже не догадывается, — с гордостью заметил Мичерино (когда он поднимал голову, белое перо на чалме задевало потолок). — Сюда, уважаемые гости. Мы немного проводим вас и вернёмся к своим прямым обязанностям.

Свет — довольно скудный, надо сказать — проникал в коридор с помощью хитрой системы бронзовых зеркал. В окрашенных буроватой охрой стенах виднелись ниши самых разных размеров, заполненные папирусными свитками, какими-то деревянными дощечками и небольшими статуэтками, покрытыми пылью.

Рик заметил, что каждая ниша помечена либо символом, либо номером, а иногда и тем, и другим. Он решил, что с помощью этих знаков хранители «Коллекции» систематизируют материалы.

Вскоре все пятеро вошли в большую круглую комнату. Задрав голову, мальчики обнаружили высоко над собой голубое небо: потолка в комнате не было. Отсюда шёл только один коридор, шире чем те, где они уже побывали. Его пересекали два других коридора, Мичерино, шагавший впереди, миновал их и уверенно свернул вправо. Джейсон подумал, что здесь запросто можно заблудиться.

— А в чём конкретно заключается ваша работа? — обратился Рик к Пепи. — Вы обеспечиваете безопасность?

— Правило семнадцать гласит: о безопасности должна заботиться стража, — ответил вместо напарника Мичерино, даже не обернувшись. — Наша задача — напоминать, где что находится в «Коллекции». — Указатель показал на ниши по обе стороны коридора. — Как вы уже заметили, в каждой из этих ниш что-нибудь лежит, и только мы знаем, где отыскать нужное. Свои знания мы передаём ученикам.

— Устно? — уточнил Рик.

— Естественно, — усмехнулся Мичерино. — Записи захламляют память.

Рик с сомнением покачал головой:

— Но здесь же, наверное, сотни тысяч ниш! Неужели вы всё помните? Всё-всё?

• Предыдущая
• 7/27
• Следующая