Выбери любимый жанр

Тимошкина марсельеза - Карпенко Галина Владимировна - Страница 18


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

18

— А мы с Фомой давно не мылись. Фома! — зовёт Александр Иванович. — Хочешь в баню?

Тимошка смеётся.

Клоун Шура доволен. Редко смеётся этот мальчик.

Фома стоит на задних лапах и смотрит на Тимошу круглыми, как пуговки, глазами.

— Ап! — Тимоша ставит перед Фомой руки полукругом, и Фома, взмахнув хвостом, прыгает. — Ап! — Фома прыгает ещё раз и лает от удовольствия.

— Брависсимо! — говорит Александр Иванович. — Великолепно! Ай да артист!

— Можно? — спрашивает Тимошка.

— Можно, — отвечает Александр Иванович. — Открой шкафчик, она там.

Тимоша достаёт маленькую блестящую гармонику. Клоун Шура разрешает Тимошке на ней играть. Он даже посоветовал Польди учить Тимошу музыке.

— У мальчика удивительный слух. Музыка может украсить ваш номер, Польди, — сказал он.

— Можете думать, Шура, про свой номер, — ответил Польди, — и можете учить свой собака высшая математика, но я ваш совет совсем не нуждаюсь.

* * *

— Получается, — радуется Тимошка, играя на гармонике цирковую полечку. — Я оркестр слушал.

— Безусловно, получается, — говорит Шура. — Для тебя, Тимми, в этом нет никакой премудрости. Попробуй-ка повторить вот это! — И клоун Шура наигрывает незнакомый Тимошке мотив: — Ля-ля-ля-ля! Хорошо!.. Так, так, — одобряет он, когда счастливый Тимоша берёт заключительную ноту.

В дверь стучат. Опять появляется швейцар Петрович.

— Прошу прощенья, — говорит он, не глядя на Тимошку. — Господин Польди приехали, слезают с извозчика.

* * *

Петрович помогает Польди раздеться.

— Ключ куда-то я ваш подевал, — говорит он, роясь в карманах, — Вот, пожалуйте, — и вручает Польди ключ только тогда, когда замечает Тимошкину фигурку уже наверху, где находится комната гимнастов. На Тимошку ему наплевать, не было бы от этого немца неприятности Александру Ивановичу.

Ёлка

Тимошкина марсельеза - i_036.png

— Сторонись! Сторонись! — Комендант Захаров вкатывает в вестибюль бочку. От неё несёт зловонием. — Сельдь, насилу выпросил, — говорит он Петровичу.

Утирая пот, комендант садится передохнуть.

Вид у грозного коменданта усталый и хмурый. Все люди как люди, а он пропадает в цирке.

— Я тут скоро сам в бубенчики играть начну! — Захаров грозно смотрит на Петровича, а тот, подойдя к бочке поближе, качает головой.

— Лев есть будет? — спрашивает комендант.

Петрович молчит.

— Я лошадей невероятно люблю, — признаётся Захаров. — Если бы не лошади — никакая сила бы меня здесь не удержала. Хоть какой бы ни был приказ!

Пнув бочку, Захаров катит её дальше.

— Подождите, подождите! — Захарова догоняет клоун Шура. — Товарищ Захаров!

Клоун Шура в ярком костюме. Рот до ушей. На голове колпак.

— Какое сегодня число? Можем не успеть, товарищ Захаров. Уже пора думать о ёлке.

— Не дело вы задумали, Александр Иванович! — отвечает комендант, придерживая бочку ногой.

— Вы же обещали? Я прошу не для себя, а для детей, для маленьких детей!

— Может, ещё обсудим? — говорит комендант. — Я у комиссара просвещения спрошу.

— О чём же спрашивать? — недоумевает клоун Шура. — Елка — это… Я уже вам объяснял. Елка, товарищ Захаров, — это праздник. Весёлый праздник! Детям нужна радость, они маленькие. Мы пригласим на ёлку детей бедноты.

— Пролетариев, — поправляет Захаров.

— Вот именно — пролетариев, — подхватывает клоун Шура.

И комендант, что-то соображая, вдруг соглашается:

— Пусть будет по-вашему!

Клоун Шура готов расцеловать угрюмого, обросшего щетиной Захарова. В цирке будет ёлка!

* * *

И вот наступил день, когда на манеж вносят ёлку.

— За комель, за комель держи! — командует Захаров.

Ёлка лежит на манеже, распластав тяжёлые колючие лапы. Она пахнет морозным лесом.

— Приволокли, — говорит Захаров. — Теперь чего дальше будем делать?

Клоун Шура глядит на ёлку с восхищением:

— Какая красавица! Вы просто Дед-Мороз, товарищ Захаров!

А на манеже вокруг ёлки суета. Появляется директор цирка, усталый, во фраке и в варежках. Помахивая рукой, он кому-то вверх даёт распоряжения.

Ёлка поднимается и встаёт на середину арены.

— Немного правее! — просит клоун Шура.

Шурша ветвями, ёлка охорашивается, стряхивает снежную пыль.

— Прекрасная ёлка, товарищ Захаров! — радуется клоун Шура и вместе с униформистами раскрывает короб старых игрушек. На ветвях появляются стеклянные шары.

— Ангелов вешать? — спрашивает кто-то.

Захаров, сомневаясь, всё же разрешает и ангелов:

— Кто их там разберёт: блестят, и ладно! Давай вешай!

Захаров с удивлением рассматривает ёлочные игрушки: сам он видит их первый раз в жизни.

— Экая потеха! — показывает он клоуну Шуре золотую рыбку с зонтиком.

— Прелестная игрушка! — Клоун смотрит на Захарова, который держит в тяжёлых ладонях хрупкую игрушку, и говорит: — Вот видите, и вы радуетесь. Вы чудесный Дед-Мороз, товарищ Захаров.

Мороз так Мороз — Захаров за Деда-Мороза не серчает. На Александра Ивановича невозможно серчать. Вот Польди, тот ему надоел до смерти. То не так, это не так. А клоун ничего для себя не требует. Со всеми обходителен. На представлении недавно были матросы с крейсера. Очень довольны остались.

— Клоун у вас молодец. Про меньшевиков и про Керенского ловко рассказывал! Умно рассказывал! И смешно!

«Конечно, и Александру Ивановичу тоже нелегко, наверное», — вздыхает Захаров и даёт команду:

— Давай включай свет!

Свет включают, но ёлка не зажигается.

— Я же на электростанции глотку сорвал, полный свет требовал! — чертыхается Захаров. — Придётся опять бежать!

— Вы им объясните, на электростанции, — напутствует его клоун Шура. — Нельзя сегодня без света!

— А вы, раздевшись, на сквозняк не рвитесь! Мне и без того тошно!

Захаров идёт на электростанцию. Там он даёт волю своему революционному характеру. Там уж он доказывает… И главный инженер электростанции с облегчением вздыхает, когда наконец за комендантом цирка закрывается дверь.

* * *

Свет горит, и на всех ярусах волнуется публика. Уже прозвенели два звонка. Оркестр играет весёлое попурри.

А в гримёрной Польди сердито выговаривает Захарову:

— Какой вы есть комендант? Опять на арене мороз. Можно работать такой температур?

— Народу много, надышат, — отвечает ему Захаров.

Вытянув руки по швам, он стоит перед зеркалом, а ему на грудь прикалывают красный бант.

Комендант цирка — он не только о провианте заботится, он и речи говорить должен.

Звенит третий звонок. И Захаров торжественно идёт через строй униформы. Сотни глаз смотрят на Захарова. Сегодня в цирке ребятишки с рабочих застав: помладше, постарше. С мороза утирают носы.

— Гляди-ка, солдат! А говорили, акробаты будут!

И вдруг, сверкая разноцветными огнями, вспыхивает ёлка. Цирк затихает.

— Товарищи дети! — громко говорит Захаров. — Хотя в цирке у нас не топлено, для вас артисты будут играть весёлое представление! — Захаров оглядывает ряды сверху донизу и, вздохнув, продолжает: — Говорят — я точно знать не могу, — на ёлке прежде давали подарки. Но нам, товарищи дети, дарить вам нечего. Потому как в Питере нету хлеба. — Захаров снимает папаху и продолжает: — Потерпите, будет время: обуем вас, оденем и всё такое… А сейчас… — Захаров взмахивает папахой и кричит что есть мочи: — Да здравствует мировая революция!

Оркестр играет туш.

На манеж, освещённый ёлочными огнями, выбегает клоун. На руках у него слон. Таких слонов никогда ещё не было на свете. А за спиной у клоуна игрушечное ружьё.

— О, сколько детей! И какие всё славные дети! — смеётся клоун. Он здоровается, размахивая колпаком, а слон бежит за ним вприпрыжку.

И сразу всем становится весело.

18
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело