Шедевр - Броуч Элис - Страница 7

• Предыдущая
• 7/38
• Следующая

Марвин сиял от гордости.

Мама погладила его по спинке.

— Потрясающий рисунок, милый! Такой красивый… и точный. Как это тебе удалось? Неудивительно, что Джеймс был доволен. Замечательный подарок.

Папа с виноватым видом рассматривал картинку:

— Как жаль, что ее придется забрать.

И тут они услышали, как в замке поворачивается ключ. Входная дверь открылась, из прихожей послышался фирменный рев Уильяма.

— Ох, Помпадей вернулись из церкви! — вскрикнула Мама. — Скорее, поднимаем!

Жуки окружили листок бумаги — четверо по углам, еще двое — по длинным сторонам, подлезли под края. Шаги Джеймса уже слышались в коридоре.

— Не успеть, — шепнул Папа. — Ничего у нас не выйдет.

— Прячемся под свинку-копилку — и вниз по стене, — велел дядя Тед.

— Так мы не забираем картину Марвина? — удивилась Элен. — Зачем же мы сюда приходили?

— Заткнись, Элен! — проворчал дядя Альберт. — Джеймс сию минуту войдет.

Жуки метнулись в укрытие как раз вовремя — в комнату уже вбегал Джеймс. Всей толпой они сгрудились под свинкой-копилкой. Дядя Тед первым скользнул вниз по стыку деревянной панели, указывая путь остальным.

Только Марвин задержался.

— Папа, можно мне остаться ненадолго? Хочу посмотреть, что он станет делать с рисунком.

Папа замер на краю стола.

— Не нравится мне это, сынок.

— Вдруг Джеймс переложит рисунок, тогда я буду знать, где он.

Папа нахмурил брови, размышляя.

— В общем, это может оказаться полезным.

Он проследил глазами за отступающим строем жуков. Они уже одолели половину дороги вниз.

— Ладно, — решил он наконец. — Только хорошенько спрячься, слышишь? Ждем тебя к ужину.

— Конечно, Папочка, — пообещал Марвин. — До ужина полным-полно времени.

Вылитый Дюрер

Марвин тихонько вернулся на свой любимый наблюдательный пункт позади настольной лампы. Джеймс склонился над столом, внимательно разглядывая рисунок. Улыбнулся во весь рот, потом поднял глаза, оглядел стол и прошептал:

— Привет, малыш!

Марвин так и застыл. Он-то думал, что хорошо спрятался. Вспомнив Папины предостережения, он забился под лампу.

Джеймс продолжал, негромко и спокойно:

— Я называю тебя малыш, потому что ты и вправду малыш. — Он на секунду запнулся. — А может, ты девочка?

ЧТО? Марвин так и подскочил, хоть и собирался сидеть тихо.

— Не бойся, я тебя не обижу. — Джеймс смотрел прямо на Марвина. — Нет, ты не девочка. Думаю, ты мальчик, как и я.

Марвину стало полегче, но он по-прежнему вжимался в стол.

— Может, ты меня и не понимаешь, ну ничего. Сейчас папа придет, мне не терпится показать ему рисунок. Это просто чудо какое-то!

Джеймс подпер голову ладонями.

— Все думают, что я это нарисовал. Вот в чем проблема. Как им сказать?

Серые серьезные глаза Джеймса смотрели прямо на лампу. Марвин съежился.

— Они ни за что не поверят, что это ты. Какой же смысл говорить?

Никакого, хотел сказать Марвин. Не волнуйся. Завтра рисунка здесь уже не будет. Давай обо всем забудем.

Он уныло взглянул на свою картинку.

Громко хлопнула входная дверь, из прихожей послышались приглушенные голоса. Через минуту Карл Терик и миссис Помпадей уже были в комнате.

— Джеймс, Джеймс, покажи отцу рисунок. Взгляни, Карл. Уверяю тебя, это потрясающе! Так мелко, так изысканно. Прямо не терпится показать Мортонам. И Сандре Ортис, из галереи.

Карл улыбнулся и шагнул к письменному столу. Было ясно — он готов похвалить любую картину сына. Но при виде рисунка Марвина всю его невозмутимость как рукой сняло. Он выпучил глаза и затеребил бороду.

— Можно? — он потянулся к рисунку.

— Конечно, папа, — смущенно разрешил Джеймс.

Марвин осторожно подвинулся вперед — только бы не пропустить ни слова.

— Ну, что я тебе говорила, — встряла миссис Помпадей. — Разве не чудо?

Карл поднес рисунок к свету.

— Как ты это сделал?

Джеймс сглотнул.

— Просто нарисовал. Изобразил то, что вижу за окном.

Карл поднес листок прямо к носу, пристально разглядывая рисунок, потом отставил его на расстояние вытянутой руки.

— Какие изящные, четкие линии! Вот уж не думал, что перо такое тонкое.

Джеймс промолчал.

Карл покачал головой.

— Это похоже на… Звучит странно, но это вылитый Дюрер.

И Марвин, и Джеймс, ничего не понимая, уставились на него. Карл задумчиво вертел рисунок в руках.

— Очень похоже. Ничуть не хуже.

Миссис Помпадей сияла от счастья.

— Да, точь-в-точь Дюрер.

— Что это? — спросил Джеймс. — Что такое дюрер?

— Альбрехт Дюрер, — объяснил Карл. — Немецкий художник эпохи Возрождения. Живописец, гравер, много рисовал пером, в том числе и такие вот миниатюры, жил давным-давно. Детали на твоем рисунке превосходно проработаны, Джеймс! Никак в себя прийти не могу.

Джеймс радостно улыбался родителям. Марвин радостно улыбался Джеймсу.

— Сколько времени у тебя занял рисунок? — спросил отец.

Джеймс скосил глаза на лампу и закусил губу.

— Ну, точно не знаю, я не обратил внимания. Я долго рисовал.

— Еще бы! — Карл даже присвистнул. Он потрепал сына по затылку и взволнованно сказал: — Знаешь, что мы сделаем, дружище? Мы сейчас пойдем в Метрополитен. Как раз открылась выставка рисунков старых мастеров — Дюрера, Беллини, Тициана, Микеланджело. Ты должен это увидеть. И рисунок с собой возьмем.

Марвин чуть не вывалился из-за лампы на всеобщее обозрение.

Нет! Джеймс! Останови его!

Карл схватил со стола учебник по математике и аккуратно вложил в него рисунок.

— Пойдем, пойдем! Хочу, чтобы ты сам убедился, как хорош твой рисунок.

— Правда? И ты думаешь, мой рисунок не хуже, чем у этих знаменитостей?

— Истинная правда! — сказал отец и взъерошил Джеймсу волосы.

Миссис Помпадей, казалось, была недовольна.

— По-моему, не стоит уносить рисунок. Вдруг с ним что-нибудь случится? Как я тогда покажу его друзьям?

— Да никуда он не денется, — рассмеялся Карл и сунул учебник под мышку. — Только через мой труп. Это же настоящее чудо. Разве я не понимаю?

И что теперь? Марвин отступил подальше за лампу. Что делать? А если рисунок унесут навсегда?

Родители с сыном направились к двери. Вдруг Джеймс остановился.

— Чуть куртку не забыл, — объяснил он отцу.

Джеймс вернулся в комнату, достал из шкафа нейлоновую куртку, помедлил возле письменного стола. Нагнулся к Марвину, заслоняя его от родителей.

— Пошли с нами! — прошептал Джеймс. — Посмотришь рисунки. Хочешь?

Огромный человеческий палец опустился на столешницу совсем близко от Марвина.

— Пойдем, — настойчиво повторил Джеймс. — Я не дам тебя в обиду. Мы ненадолго.

Марвин не мог думать ни о чем, кроме своего рисунка — сейчас его унесут в музей Метрополитен. Секунда мучительных колебаний — и он вскарабкался на кончик мягкого, теплого пальца.

— Я тебя спрячу в безопасное место, — шепнул Джеймс.

Мальчик тихонько сунул жука в карман. Дрожа от страха, Марвин вцепился в нейлон, вглядываясь с непривычной высоты в быстро мелькающий мир.

Храм искусства

Никогда в жизни Марвин не был на улице. Честно говоря, он пару раз выползал на оконный карниз. Как-то женщина, приходящая к Помпадеям убираться, настежь открыла окна — декабрьский денек оказался неожиданно теплым, и она решила проветрить комнату. Марвин тогда быстренько вылез на подоконник и успел рассмотреть далекое небо наверху и узкую шумную улицу внизу. Хотя он часто смотрел телевизор вместе с Помпадеями, мир за пределами квартиры оставался для него огромным и непознаваемым.

• Предыдущая
• 7/38
• Следующая