Маятник - Вартанов Степан Сергеевич - Страница 50

— Есть, — просто сказал Лар. — Сейчас мы с тобой должны договориться об очень важных вещах. Ты готов заключить договор с демоном?

Ромка сглотнул. Все-таки Лар, когда хотел, умел пугать, этого у него не отнимешь.

— Готов, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — И кстати, ты же вроде не демон?

— Не демон. Но это не важно. Слушай план. Мы добираемся до Анаты. Проходим контроль — охранные системы распознают тебя как Кайла, значит, сможешь войти в императорский дворец во время любого праздника. Дворец — это запрет на магию. А потом, когда ты окажешься со стариной Траном лицом к лицу, ты передашь мне контроль над телом.

— И что будет?

— И я надеру ему задницу. Ибо, в отличие от тебя, я знаю, как это делается. Но ты должен понимать, что это — договор. Будет полным свинством, если ты его потом нарушишь. Ну как, согласен?

— Да, — просто сказал Ромка.

Луна. Звезды. Здесь было очень много звезд, гораздо больше, чем на Земле, и Луна — было в ее свете что-то по-настоящему волшебное. Словно ты в сказке. Словно здесь возможно все, а впрочем, так ведь оно и было. Это только Ромке приходится спать на ветке.

— И все-таки, Лар… Кто ты?

— Разработчик, — усмехнулся Лар. — Знаешь такое слово?

— Ну… да. Инженеры там, программисты… Только…

— Программист.

— Э… Лар? Но ведь в этом мире не работают компьютеры. Это же не технозона.

— Да. И ты за полгода ни разу не задал себе вопроса: в чем разница между мирами технозоны и магическими мирами? Почему так?

Вопрос застал Ромку врасплох. Действительно, почему?

— Я решил… — медленно подбирая слова, сказал он, — что попал в волшебный мир.

— Просто решил?

— Я был дураком, — с досадой произнес Ромка. — Я столько раз давал себе слово думать головой, и каждый раз… Расскажи. Пожалуйста.

— Ладно, — усмехнулся Лар. — Слушай… А хотя нет. Давай-ка ты мне сам скажи. Выдвинь гипотезу.

— Ну… — Ромка задумался, вспоминая все прочитанные фэнтезийные книжки. — Наверное, магия и технология не дружат. Наверное, сначала люди создают магию, а потом, когда развивается техника, они о ней потихоньку забывают, начинают считать ее сказкой… Что-то в этом роде.

— Похоже, — согласился Лар. — Только наоборот.

— Как это — наоборот?

Он рассказал.

Сначала была технология. И был мир, опередивший в техническом развитии все остальные миры. То есть вообще все. Вот этот мир. Леда.

— Мы были молоды и полны сил. — Речь Лара лилась плавно, словно он рассказывал балладу, похоже, он напрочь забыл о своем слушателе. Он вспоминал. — Мы осваивали космос и лечили болезни, мы познавали тайны материи и переделывали свою среду обитания. Мы воевали, конечно, и загрязняли окружающую природу — словом, мы делали все точно так же, как это делают все остальные цивилизации. Просто мы были первыми.

Они были первыми и в компьютерной технике. Прогресс все ускорялся, и вскоре стало ясно, что человек просто не успевает обрабатывать обрушившуюся на него лавину информации. Тогда были созданы усилители разума — сверхмощные вычислительные машины.

— Это было восхитительное время, — говорил Лар. — Мы создавали новые элементы, мы конструировали новые виды и даже типы живых существ, мы достигли звезд…

И длилось это чудо ровно столько, сколько потребовалось для появления на рынке первых партий разработанного с помощью этих суперкомпьютеров супероружия.

Если бы это был кто-то один, все было бы по-другому. Он просто поработил бы весь мир, и на этом бы все закончилось. Но усилители разума были созданы почти одновременно в нескольких лабораториях и стали тут же усложняться, используя свою мощь для наращивания этой же мощи… Ну и для разработки средств нападения и защиты. На планете вспыхнула война и очень быстро перекинулась и в космос тоже.

— Война будущего, — говорил Лар. — Никаких армий. Никакой подготовки. Не было ни марш-бросков, ни агитации населения… Просто… машины разрабатывали оружие, автоматические системы синтезировали его, и спустя полчаса после начала разработки оружие начинало стрелять.

— Атомное оружие? — осторожно поинтересовался Ромка.

— Это еще что такое?

— Ну, когда берут уран… или плутоний…

— Понял. Нет. Ты… — Лар вздохнул. — Ты просто не представляешь, что тогда творилось. Дрались не страны — дрались просто несколько групп программистов, несколько фирм, о которых еще вчера никто не слышал, а страны… Со всем их атомным оружием… Они просто лежали мордой вниз, молились, чтобы их не задело, и скулили от ужаса. Атомное оружие, говоришь? Ладно. Я приведу тебе пример: как ты думаешь, что собой представляет твой любимый Маятник?

— Не может быть! — Ромка присел на своем импровизированном насесте. — Но он же всю вселенную обегает…

— Правильно говорить: все мыслимые вселенные, — поправил его Лар. — Их, знаешь ли, бесконечно много. И да, Маятник был создан как технология для уничтожения звездных систем.

— Звездных…

— Это не единственный пример, — сказал Лар. — Просто Маятник чем-то приглянулся Императору, и он решил его сохранить.

— А Император — он кто?

— Один из наших, — вздохнул Лар. — Победитель. Тот, кто оказался сильнее. Точнее, его подход позволил развивать технологию быстрее, а когда он всех обогнал, победить не составило труда.

Война еще не кончилась, она тлела, готовясь вновь вспыхнуть пожаром. От некогда обширной сети космических колоний не осталось и следа. Планета лежала в руинах. По этим руинам бродили рукотворные твари, с которыми человек не мог сделать ничего — он был их пищей и только. Твари быстрые, сильные, злые… разумные.

Тогда же возникли кланы: группы людей, объединившихся добровольно или под принуждением вокруг лабораторий — владельцев усилителей разума. Боевых действий не было, но усилители по-прежнему действовали и, усложняя себя, готовили новые прорывы в технологиях, в первую очередь в военных. Никто не хотел воевать, но и оставаться беззащитным никто не хотел тоже, так что новая война была лишь вопросом времени.

Вот тогда и были созданы гремлины.

— Это как раз те самые адские гончие, которых ты так романтично описал, — говорил Лар. — А на самом деле они скорее часть мироздания, искусственная, но отныне неотъемлемая. Понимаешь?

— Нет, — честно признался Ромка.

— Они везде. Они позволяют Императору контролировать все мыслимые вселенные. Они делают его действительно всемогущим.

— Понял, — сказал Ромка. — Но вот ЧТО они делают?

— Они не позволяют применять высокие технологии, — ответил Лар. — То есть они много чего делают помимо этого, но это главное. Никто больше не применит в мирах Империи сверхмощное оружие, никто не создаст усилитель разума… Вот так.

— Но есть еще технозона, — возразил Ромка. — Вот у нас, на Земле, компьютеры очень даже развиты. И рано или поздно мы создадим искусственный интеллект и обгоним Императора. Разве не так?

— Нет.

— Почему?

— Во-первых, насчет «обгоним». За три с половиной месяца усилители разума развились от простых устройств, позволяющих человеку лучше считать в уме, до системы, способной создать такую штуку, как гремлины, и взять под контроль все мироздание.

— И что?

— С тех пор прошло шесть тысяч лет, малыш, — грустно усмехнулся Лар. — Шесть тысяч лет императорский искусственный разум развивается, становясь все мощнее. Представь! Шесть тысяч лет УСКОРЕННОГО развития.

— Ох, — сказал Ромка. — То есть… А что во-вторых?

— А во-вторых, технозона — это временное явление. Любой цивилизации разрешается развиваться до тех пор, пока она не создаст искусственный разум, способный усовершенствовать самого себя.

Ромка почувствовал, как по коже пробежали мурашки.

— А потом? — шепотом спросил он. — Землю… уничтожат, да? Для этого — Маятник?

— Нет, что ты! — рассмеялся Лар. — Император при всех его недостатках человек не злой. Он просто прекратил войну и создал общество, где можно сколько угодно заниматься самосовершенствованием без риска что-нибудь сломать… большое.