Маятник - Вартанов Степан Сергеевич - Страница 62

— Красиво, — сказал Ромка. — Ну что, летим туда?

— Да, пожалуй, — согласился Лар. — Может, найдем что-нибудь полезное. Хотя, конечно, вероятность мала.

— Почему мала? — удивился Ромка. — Это ведь парусник. Значит, будут шлюпки там всякие, запас еды, воды… Оружие. Лар? Ты чего смеешься?

— Во-первых, — сказал Лар, — это не парусник. Вокруг мачт генерируются щиты, и уже на них давит ветер.

— Все равно парусник, — упрямо сказал Ромка. — Он красивый.

— Во-вторых, это не корабль вообще.

— Как не корабль?

— А вот так. Это лунный рейдер, механическое живое существо, способное размножаться. Ты рот-то закрой.

— Живое?! — изумился Ромка. — Но… Это…

— Довоенная разработка. Считалось, что они украсят наши моря. Ну, они и правда украсили. С ними можно было подружиться, они прекрасно смотрелись на картинах. А потом началась война, и про механическую жизнь забыли. Собственно, дурацкая это идея — размножающиеся шестеренки.

— Стимпанк.

— Я удивлен, что они еще существуют. Что за стимпанк?

— Такое… Ну… Направление в искусстве. Самолет с паровым двигателем, шагающие машины, сделанные из бронзы с заклепками, кожи и дерева…

— Да, именно это. Только у нас были ресурсы, чтобы все это осуществить.

— Значит, — задумчиво произнес Ромка, мысли которого уже успели принять другое направление, — спасательных шлюпок тут не будет?

— Нет. Но посмотреть в любом случает стоит. Да и укрытие какое-никакое.

— Прятаться внутри мертвых животных! — воскликнул Ромка. — До чего я опустился! А ведь когда-то я был принцем!

— Оболтусом ты был, оболтусом и остался.

Корабль был огромен. Метров сто в длину, честное слово. И еще, его палуба была наклонена — за счет того, что корма была скрыта песком, а нос задран, да еще и перекошена вбок, так что ходить по этой палубе было сложно. Впрочем, Ромка быстро приспособился использовать «ковер-самолет» для того, чтобы не падать, когда подошвы начинали скользить по хрустальной, с блестящими как хром прожилками, поверхности.

— Все такое… неправильное.

— Это как раз и была изюминка данного стиля конструирования, — объяснил Лар. — Здесь все сделано так, чтобы убрать следы человека. Ни скамеек, ни лестниц.

— Но люки есть.

— Да. Потому что если бы не было люков, то человек не мог бы осмотреть этот корабль и восхититься тем, какой он замечательный. Не забывай, проектировали их все-таки люди.

— Ага. А вот лебедка.

— Без ручки. Полагаю, она крутится сама, когда нужно.

— Класс. Только я вообще не понимаю, как у вас их выпустили.

— Выпустили? — удивился Лар.

— Ну… Вот у нас, когда какая-то фирма создает, например, новый сорт овощей, то они заказывают государству сертификацию. Ну, что это не яд. И что они не разрушат экосистемы. И что у людей, которые их едят, не вырастут рога.

— Так-так. Интересно.

— Получение разрешения занимало несколько лет, — продолжал Ромка. — А потом все равно находились люди, их еще называли «зеленые», потому что зеленый — это цвет как бы природы, и эти люди говорили, что это разрешение получено за взятку и что этот сорт опасен. Тогда назначали комиссию, и фирме приходилось снова платить взятку.

— Интересный у вас мир, — вздохнул Лар. — Но отнюдь не уникальный. Так что тебя смущает?

— Тут же целый флот живых кораблей в море выпустить! У нас бы сто лет согласовывали.

— А! Я понял. Нет. Видишь ли, не было никакого согласования. Просто кто-то, группа энтузиастов, разработала эту штуку и выпустила в океан семена. А к тому времени, как они всплыли, они уже умели защищаться.

— Защищаться? — переспросил Ромка.

— Подойди к борту. Видишь эту штуку?

— Пушка?

— Плазменная. Специально для твоих зеленых друзей.

— Класс! Нам бы такой! А… Скажи, Лар, пушки — это только защита?

— Умный мальчик.

— Дай я угадаю, — сказал Ромка. — Ваши эти энтузиасты, они тоже читали книжки про пиратов. И потом…

— Да. Эти суда были почти разумны, с ними невозможно было заключить договор, но можно было подружиться. И были союзы, и флотилии, и пираты… Вообще, когда у нас начался период нестабильности, тут такое творилось! Что корабли! Механического комара не хочешь, с кулак размером и с генераторами скрытого хода? А серебряных волков? Был такой фильм, сказочный. А потом поклонники фильма воплотили его в жизнь… Или в смерть воплотили, если вспомнить, чем это кончилось… А еще, где-то в океане спит гигантское чудовище, и когда оно проснется…

— Да, — кивнул Ромка. — У нас оно тоже спит. Я знаю. У меня футболка была, с рисунком.

Корабль был мертв. Причины его гибели так и остались загадкой, Лар утверждал только, что на берег его выбросило, скорее всего, штормом и скорее всего, уже мертвым. Может быть, живые корабли могли стареть?

А потом они нашли рубку.

Собственно, на живом корабле рубки быть не должно. Но корабль проектировали люди, а людям хочется иметь место, где можно, укрывшись от дождя и ветра, гордо глядеть вперед, пока кто-то другой за тебя рассекает волны. Так, по крайней мере, объяснил Лар. По его словам, в рубке не должно было быть ни штурвала, ни навигационного оборудования, ни самодельной деревянной скамеечки. Но они там присутствовали.

— Вот тебе и свобода под парусом! — в сердцах произнес Лар.

— Веревочки, — задумчиво сказал Ромка.

Веревочки шли от грубо сделанного штурвала, сквозь пробитые в хрустальном полу дырки, куда-то в сверкающие на солнце недра парусника. Края дырок были смазаны какой-то гадостью, Лар предположил, что это было сделано специально, например, чтобы дырки не зарастали.

Еще в рубке валялся на полу разбитый компас, тоже весьма примитивный, а скамеечка… Что же, Ромка, приведись ему работать с деревом и кожей, сделал бы лучше.

— Значит, им управляли.

— Что отвечает на вопрос, почему он разбился, — с умным видом кивнул Ромка. — Человеческий фактор.

— Руки поотрывать этому фактору. Впрочем…

— Я знаю, о чем ты подумал! — заявил мальчишка.

— Вот как?

— Если есть люди, то должны быть их вещи, и если мы их найдем…

— Я не успел это подумать, — признался Лар. — Но подумал бы непременно. Ищем.

Теперь, когда стало ясно, что искать, поиски упростились. Ищем следы. Царапины. Материалы, которых на корабле быть не должно.

Но ничего не нашлось.

Внутри корабль был похож на ледовый грот, только лучше. Лед — он просто зеленоватый, и все. А хрусталь может давать радужные вспышки, а металл, нечто вроде хромированной стали, образовывал дуги и арки.

Общая же архитектура корабельных коридоров живо напомнила Ромке Пещеру: те же неожиданные разветвления, в произвольную сторону и под произвольным углом. Вот только…

— Смотри, Лар, — говорил Ромка. — Вот тут разветвление, видишь: в вертикальной плоскости как бы. И чтобы попасть в верхний тоннель, надо лезть по стене.

— И?

— И для этого тут как бы случайно эти выступы. Ну, ты же говорил, что лестницу делать нельзя по дизайну, а ходить как-то надо. Вот ее и замаскировали. Жулики.

— Да, — сказал Лар. — Кстати, мы уже в кормовой части, так?

— По-моему… Да, в кормовой. А что?

— Семена! — радостно воскликнул демон. — Если мы найдем хоть одно семя, то я знаю, как пересечь море!

Семена обнаружились в дальней части трюма, причем, чтобы попасть туда, Ромке пришлось двигаться по пояс в воде. В очень холодной воде.

Больше всего семена напоминали доски для серфинга, правда, если бы эти доски были растительного происхождения. То есть со всякими выростами, напоминающими треугольные плавники, и так далее.

— Надо вытащить самое крупное, — сказал Лар.

— Нет, — возразил Ромка. — Надо вытащить все. Ну Лар, это же корабли! Они же живые!

— Времени нет.

— Есть. Я не могу их тут бросить.

Семян было восемь, и семь из них Ромка аккуратно оттолкнул от берега. Мгновенно, словно они только этого и ждали, семена скользнули прочь, в глубину.