Трое из Лукоморья (СИ) - Куно Ольга - Страница 41

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая

— Что рассказывать? — стушевался он.

— Почему от вас пахнет фиалками. Только не говорите, что это естественный запах вашей кожи. Миранду сейчас не проведёшь. Ну, признавайтесь, — я ободряюще улыбнулась. — Фиалковыми духами пользуется дама вашего сердца?

Он молча покачал головой.

— Ну что ж, полагаю, мы не станем выпытывать ваши секреты, — с сожалением сказала я.

Демонстрация получилась не столь впечатляющей, сколь мне бы хотелось, но что поделаешь, если юноша не хочет прилюдно признаваться. По сути он имеет на это полное право.

— На самом деле, — заговорил он, когда мы уже начали спускаться вниз, — я, наверное, знаю, откуда запах. Правда, не думал, что его до сих пор можно почувствовать… В общем, вчера у Василия был день рождения. Мы отмечали, ну и пили. Сначала пиво пили. Потом водку.

— Ну и что? — нахмурилась я, подозревая, что это не совсем та информация, которая должна звучать во время лекции по гербологии.

— Потом водка закончилась, — продолжил он, — ну и мы это…заполировали фиалковым одеколоном.

Лёгкие смешки перешли в бурные аплодисменты. Незадачливый выпивоха хмыкнул, покачал головой и принялся хлопать вместе с остальными. Миранда возвратилась на своё место, а я — на своё.

— Ну что ж, — проговорила я, обводя глазами аудиторию, — полагаю, на этом можно считать нашу лекцию оконченной.

Должна отметить, что аплодисменты на этом повторились.

Слушатели стали подниматься с мест и потихоньку расходиться. Я аккуратно уложила в сумку свои наглядные пособия и уже собиралась присоединиться к поджидающим у выхода спутникам, когда ко мне подошёл представительного вида мужчина лет пятидесяти.

— Прекрасно, прекрасно! — радостно говорил он, потирая руки. — Это было превосходно! Позвольте представиться: Симеон Лукьянович Дубнов, декан факультета естественных наук.

— Очень приятно, — вежливо кивнула я.

— А уж мне-то как приятно! — заверил меня декан. — Удивительная методика. Уникальная. Ново, свежо, нескучно! Мне очень понравилось. Должен признаться, что не все преподаватели, присутствовавшие на лекции, разделяют моё мнение. Для некоторых из них это было…недостаточно консервативно. А вот я за обновление. На то у нас здесь и университет, чтобы не отставать от жизни, шагать, так сказать, в ногу с ветром, ловить новые веяния. Да и к тому же некоторые ваши коллеги могли просто позавидовать, — добавил он, переходя на полушёпот, и весело рассмеялся. — Да-да, а как вы думаете? Мы здесь не артисты, но тоже в некотором роде боремся за успех у публики. У многих учителей на уроках студенты исключительно зевают — если, конечно, не спят. А вот у вас успех был бесспорным. Скажите, вы не хотели бы перейти к нам работать на постоянной основе? Я мог бы сделать вам весьма выгодное предложение.

— Вы знаете, к сожалению, на данный момент это совершенно исключено. — Я постаралась придать своему голосу грустные нотки. — У меня сейчас…другие обязательства.

— Жаль, жаль. — Профессор и вправду выглядел огорчённым. Однако достаточно быстро снова повеселел. — Ну, может быть, вы ещё измените своё мнение. А пока, надеюсь, вы согласитесь посмотреть достопримечательности нашего университета? С радостью покажу вам всё, что достойно внимания.

— Благодарю вас. С удовольствием, — просияла я. Полагаю, выставка редкого оружия внимания достойна? — Только вы не будете возражать, если к нам присоединятся мои сопровождающие?

Я указала ему на Дару и Ярослава, которые по-прежнему поджидали около выхода.

— Ну конечно! Какие тут могут быть вопросы?

Мы вместе вышли из аудитории и отправились на экскурсию по университету.

— Эксперимент, который вы провели в конце урока, был бесподобен. Теперь студенты будут гадать, был ли это ловко проделанный фокус, или девушка действительно обрела собачий нюх. Такая загадка вполне может заставить их заинтересоваться наукой и начать изучать гербологию…Скажите, а всё-таки что это было — фокус или настоящее зелье?

— А почему бы вам не начать изучать гербологию, чтобы в этом разобраться? — хитро улыбнулась я.

Он посмеялся, погрозил мне пальцем, но повторять свой вопрос не стал.

Профессор показывал нам статуи и фонтаны, с гордостью останавливался возле стен, увешанных портретами основателей университета или же особенно отличившихся преподавателей.

Когда мы прошли мимо очередного охранника, я задала давно интересовавший меня вопрос:

— Скажите, а отчего здесь так много стражи? Мне кажется, ваш университет охраняется куда более тщательно, нежели любой царский дворец.

— Так на то есть весомые причины, — серьёзно ответил Симеон Лукьянович. — Видите ли, во-первых, у нас учатся дети очень знатных людей, аристократов, некоторые из них — первые в очереди наследников влиятельного рода. Мы просто обязаны обеспечить им достойную охрану. Ну, и потом, на территории университета хранится немало ценностей. Экспонаты всевозможных выставок, к примеру.

— В самом деле? И каких же, например?

— Ну, вот совсем недавно открылась выставка платьев прошлого века. Многие из них принадлежали королевским особам. Сами понимаете, эти платья украшены жемчугом и другими драгоценными каменьями, и оставить такую коллекцию без надёжной охраны было бы верхом легкомыслия. А полтора месяца назад состоялась презентация коллекции редкого холодного оружия. Чрезвычайно интересные экземпляры, единственные в своём роде.

— Любопытно. А эта выставка по-прежнему открыта для публики?

— Вообще-то мы закончили пускать туда посетителей несколько дней назад. Но экспонаты по-прежнему остались нетронутыми. Если желаете, я могу вас туда провести.

— Буду очень вам признательна, — улыбнулась я.

Поднявшись по лестнице и проплутав по парочке коридоров — как они здесь ориентируются, ума не приложу; на восточных болотах и то проще, — мы остановились у запертой двери. Появившаяся откуда-то из-за угла женщина лет тридцати, секретарша или помощница, принесла связку ключей и пропустила нас внутрь.

— Вот только, боюсь, девочке придётся остаться снаружи, — развёл руками профессор. — К сожалению, выставка закрыта для посетителей моложе семнадцати лет.

Я ожидала, что Дара начнёт спорить, отстаивая свои права, но она лишь спокойно сказала:

— Хорошо, я подожду здесь, в коридоре.

— Только далеко не уходи, — предупредила я.

Отвечать на это она, разумеется, сочла ниже своего достоинства.

Мы с Ярославом, профессором и помощницей вошли внутрь.

Выставка действительно впечатляла. Стены длинного и относительно узкого зала были увешаны всевозможными мечами, палашами, саблями, кортиками, кинжалами, боевыми ножами, топорами и прочим. Одна боковая стена была полностью посвящена метательному холодному оружию: здесь располагались копья, дротики, пращи, а также луки и арбалеты. Экспонаты и вправду были редкими и дорогими. Даже человек, совершенно несведущий в данном вопросе, вроде меня, мог определить это по таким деталям как украшающая рукоять инкрустация или тончайшие линии рисунка на самом лезвии. Профессор восторженно перечислял наиболее выдающиеся экспонаты, в то время как мы с Ярославом усиленно искали глазами единственный интересующий нас клинок. Я проговаривала про себя заученные наизусть приметы кинжала, которые должны были помочь нам его опознать. Однако его нигде не было видно.

Наконец, мы с Ярославом почти одновременно заметили табличку, на которой красивым шрифтом было выведено: "Керис, кинжал. Предположительный период изготовления: пятый век нашей эры." Я промолчала, и только мысленно позволила себе громкий, полный разочарования стон. Уверена, Ярослава одолевали те же самые чувства. Стена над табличкой была пуста.

Сделав несколько вдохов и выдохов, чтобы добиться совершенно спокойного голоса, я спросила:

— А вот здесь почему-то отсутствует один из экспонатов. Вы не знаете, что с ним случилось?

Профессор сперва нахмурился, но морщины, образовавшиеся у него на лбу, быстро разгладились.

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая