Время перемен. Лабиринт Безумия (СИ) - Лисина Александра - Страница 6

• Предыдущая
• 6/122
• Следующая

— Дурень, — покорно согласился гном, любовно прижимая к себе стеклянное сокровище, а затем со странным выражением посмотрел на поцарапанную кольчугу, из которой едва не рассорился с Гончими, и очень тихо сказал:

— Я тебе два таких доспеха скрою. Три, если захочешь. Хоть сотню, если будет, из чего… Белка, ты — чудо! Ведь Лунная Заря, да еще такой выдержки, она… она бесценна!

Белка неожиданно обернулась.

— Почему же бесценна? Цена у нее как раз есть: моя жизнь, если ты не понял. И она уже дважды уплачена. Так что наслаждайся букетом и не удивляйся слишком сильно, если в своей комнате вдруг найдешь еще одну бутыль.

— ЧТО?!!

При виде непередаваемого выражения на бородатой физиономии Белка слабо улыбнулась, мельком покосилась на Таррэна и, наконец, пропала меж скальными выступами. А Крикун еще долго стоял посреди двора, не в силах произнести ничего вразумительного. Только отрешенно смотрел на измятый доспех, на драгоценную бутылку, которую ему везли целый месяц и ради которой, похоже, сделали немалый крюк. Затем глянул на восхищенно прищелкнувших языками Стражей, обоих Гончих, что еще не полностью отошли от мимолетного взгляда своего Вожака, в котором была поистине ужасающая сила. И, наконец, повернулся к оторопевшему от всего происходящего Темного эльфу.

— Цени, остроухий, — непривычно тихо сказал завзятый ворчун и горлопан, пристально глядя в зеленые глаза Перворожденного. — Цени, потому что сегодня я забуду твои слова. Забуду твою насмешку и больше никогда о ней не вспомню. Я не стану сейчас сбрасывать тебя с этой тумбы. И даже не стану просить моего скального брата пришибить тебя где-нибудь в темном переулке. Я позволю тебе жить на Заставе спокойно, потому что не отказываю тем, кто может ТАК просить за твою долгую жизнь, хоть ее, на мой вкус, оценили слишком высоко.

Крикун коротко сверкнул внезапно посветлевшими радужками, в которых полыхнуло настоящее Подгорное Пламя, и, не добавив больше ни слова, быстро ушел.

Таррэн ошеломленно моргнул, слишком медленно сознавая, что только что едва не совершил большую ошибку и раззадорил одного из редчайших магов маленького народа, который каким-то чудом оказался в человеческом окружении. И который, что самое удивительное, не счел нужным больше скрывать свое истинное могущество. А оно (судя по доспеху) было немалым, потому что спаять эти мягкие и поразительно прочные чешуйки в единое целое, не использовав ни гвоздя, ни даже заклепки, никак невозможно без странной, неведомой магии Подгорного Народа. Гномы (а их во все века насчитывались единицы!) неизменно и очень тщательно скрывали свою силу. А если учесть, что характер у них не ахти какой мягкий и податливый, Темному эльфу стоило оценить этот великодушный жест, достойный потомка королевского рода. Тем более что редкие самородки-маги во все времена и у всех Родов бессмертных действительно рождались из поколения в поколение только по одной линии — у правящей династии. Потому что иными способами удержать власть и собственное положение было подчас невозможно. А скальный брат… гм, насколько Таррэн помнил, гномы так называли свои каменные, полуразумные творения, с которыми были связаны неким подобием кровных уз. Здоровенные, с огромными ручищами, без труда дробящими в пыль столетние камни, с широкой пастью, которой они могли прогрызать широкие тоннели… с этими чудищами было немало проблем в Эпоху Расовых Войн! Но чтобы создать хотя бы одного такого монстра, требуется уйма сил и настоящее мастерство!

Темный эльф оторопело затряс головой.

Гном-маг!! Причем, не самый слабый! И где?! Здесь, в ошеломительной дали от родных Лунных Гор, своего Рода, Дома и даже гномьих Застав!! Нет, это… это просто невозможно!! Если бы не видел огонь в его глазах пару секунд назад, не почувствовал мимолетное касание силы, ни за что бы не поверил!

— Да-а уж, — со странным выражением повторил Шранк, пристально изучая пораженного до глубины души эльфа, который уже напрочь позабыл про поединок. — Если уж Крикун тебя признал… Торк! Неужели твоя шкура стоит целой бутылки Зари?!

— Белик явно переплатил! — недовольно фыркнул Адвик, растирая затекшее плечо.

— Не думаю, друг мой, не думаю… ладно, закончили на сегодня. Пусть молодежь разминается и греет кости на солнышке, а у нас еще есть дела. Надо бы на Вторую наведаться: почистить, что осталось. Да саламандру ободрать, пока до нас не успели. Там же чешуи — на полЗаставы хватит! Слышь, Темный, не хочешь поучаствовать?

Темный эльф пожал плечами.

— Почему нет?

— Прекрасно, — Шранк едва заметно кивнул. — Адвик, ты топаешь на Гору, берешь с собой Иктара, Навира и Брока. И постарайтесь до обеда управиться: там Седой хочет всех собрать, чтобы уладить кое-какие вопросы с Походом. Так что туда и обратно, понял?

— Сделаю. Может, Вторую лучше подорвать для верности? Вдруг там есть ходы глубже, чем учуяла Траш? Да и Лысую проверить не мешает.

— Иди, умник, — усмехнулся Шранк. — На Лысую парни уже ушли: там возни всегда больше. Просто Иктар с Броком поутру закономерно поцапались, как только могут ланниец с занийцем, так что я просто дал им время немного остыть, а тебе — лишний раз потренироваться. Теперь топай давай, а коли будут препираться и зубы скалить, как обычно, то передай, что я им их выбью, если к моменту пробуждения Белика Гора будет стоять, где стояла. Кстати, Крикун еще вчера расщедрился на свои Огоньки, поэтому взрывай, сколько захочешь.

Адвик, наконец, расплылся в коварной усмешке и, с готовностью закивав, немедленно испарился.

С высоты крепостной стены Таррэн до самого вечера следил за поднявшейся внизу суетой. За неполный день Стражи умудрились не только очистить перепаханное поле от многочисленных трупов, не только сожгли все, что еще ползало и жалобно попискивало, не только добили случайно уцелевших и сумели безжалостно ободрать убитую саламандру, но даже ни разу не прервались на отдых. Лишь беспокойно посматривали на быстро темнеющие небеса, все сильнее торопились и, понимая, что всего на свете не переделаешь, неслышно ругались.

Ночь для Серых Пределов — это время активного бодрствования. Время для нападения, время голода и жажды. Ночь — это пора настоящей охоты. Днем местные хищники, как правило, отдыхали и отсыпались, зато к вечеру все громче становился рев невидимых хмер, все чаще замирал воздух от проносящихся поверху плотоядных летунов и все тревожнее вскрикивали их возможные жертвы. Кто ими станет сегодня? Неизвестно. Каждая ночь — как маленькая смерть, крохотное поле боя, которое из века в век становится только ожесточеннее. И хоть дикое зверье при свете дня довольно редко забредало в окрестности Заставы, прекрасно знало про Траш и прижившегося здесь мимикра, все равно стоило поспешить с делами и не искушать Проклятый Лес своей мнимой доступностью.

Урантар в который раз окинул напряженным взором далекие деревья, оценил стремительно чернеющие небеса и, отерев повлажневший лоб, дал отмашку возвращаться. Все, больше они сегодня не успеют. Хорошо, хоть дурную ящерицу ободрали, как липку, сняв драгоценную шкуру целиком. Второго такого шанса уже не будет: за ночь тушу обглодают так, что к следующему утру на земле останутся только голые кости — Проклятый Лес не любит оставлять следов. И если бы Стражи сегодня не успели, наутро ни единой жалкой чешуйки им бы уже не досталось. Но, слава богам, времени хватило, хотя работка была действительно адской. Значит, он не зря попросил Темного эльфа надрезать своими чудными клинками твердую, как камень, шкуру. И не зря вытащил наружу большую часть свободной от дел молодежи: бесценную чешую удалось стащить, как перчатку, целиком. Вместе с кожей. Не потеряв при этом ни одной мало-мальски крупной частички. А это значило, что скоро у многих Стражей появятся не только славные брони, но и дюже прочные щиты — Крикун умел работать, когда хотел. И уж если что-то делал, то всегда делал на совесть — просто не мог по-другому. Правда, хотел он не так уж часто, но у Воеводы были на примете люди, способные уговорить старого ворчуна даже на такой подвиг.

• Предыдущая
• 6/122
• Следующая