Меч Лун (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 109

Меня спасло появления Фернадоса, притащившего с собой какие-то воскурения и горькое питье. Только тогда я смог отключиться.

Меня не было в этом мире три дня. Я благополучно пропустил битву горожан с оставшимися в Сент-Аране тварями. После смерти короля словно бы лопнула невидимая струна, удерживающая город в повиновении — люди рвали Дваждырожденных практически голыми руками. Безумие какое… От поголовного истребления горожан спасло то, что после смерти Родерика и удара Периметра твари оказались несколько дезориентированными и не могли оказать серьезного сопротивления. Отец рассказывал о Ледяном Призраке (какой-то новой твари), которого буквально закидали камнями. Старого вояку подобные истории забавляли, а меня от мысли о нежитях пробирала дрожь.

Жуткие морозы (которые я также пропустил) потихоньку отступили, и остаток зимы превратился в одну непрекращающуюся оттепель. С водой и грязью. Через месяц на Иссе случился ледоход, и я имел возможность воочию наблюдать это редкое явление.

Я должен был торжествовать, но вместо этого внутри было тоскливо и пусто. Меня покинул друг. Я понимал, что он не мог поступить иначе, но отсутствие Крабата было таким необычным. Мне всегда казалось, что он будет тут вечно, дольше, чем я.

После ухода призрака жизнь изменилась окончательно и бесповоротно, к чему я никак не был готов. Все вокруг что-то делали, суетились, горели планами, и не было никого, с кем я мог бы по-настоящему поговорить. Даже Жак меня бросил — вернулся к Фернадосу. Страж все еще переживал о судьбе Вильяма и с настороженностью воспринимал свои новые способности. Его волосы стали совсем белыми, а вот морщины разгладились. Временами его тело обретало невероятную силу, птицы безбоязненно садились на ладони, а мыши пытались вить гнезда в сапогах.

Это было забавно, но иногда раздражало.

Как только страсти в городе улеглись, мы переселились в особняк Икторнов, для обслуживания которого волшебным образом отыскалось необходимое количество дров, а так же прислуги, конюхов и даже приходилось гонять лишних. Отделанная деревянными панелями спальня с окнами во двор была невероятно уютной. Я чувствовал, что могу оставаться в постели до самого лета, безделье меня не угнетало. Отец тоже то чувствовал, а потому ко мне начали водить посетителей. С одной стороны — это радовало, с другой — мешало спать.

Первой явилась Изабель. Она засыпала меня вопросами типа: «Что ты видел? И как там было?», а так же ворохом новостей о всех-всех-всех. Отец не счел нужным объяснять, как Изабель оказалась в городе, и девушка быстро исправила его упущение. Я слушал и радовался. Нет, все-таки умеют некоторые действовать, не вникая в обстоятельства! Я-то думал, я один такой олух, оказалось — нас тут целое гнездо. Одни похождения чего стоят, хоть балладу пиши. И ведь напишут.

— Мы пока у Нарселов остановились, — сообщила девушка между делом. — Тот парень, оказывается, твой кузен! Никогда бы не подумала.

Она замолкла, ожидая, когда сиделка выставит на прикроватный столик две чашки: с горячим морсом для нее и мутной медицинской бурдой — для меня. Девица не поднимала глаз от пола и выглядела воплощением скромности и почтения, при этом уши у нее разве что не шевелись. Не сговариваясь, мы упрямо держали паузу. Когда девица направилась к двери, Изабель мученически закатила глаза.

— И что, у благородных всегда так?

— Ну, более-менее.

— Кошмар. Сначала я думала, что это будет весело. Ну, иметь деньги, титул, красивые платья, шикарных лошадей. И это было здорово, первые две недели, — она подарила мне скорбный взгляд. — Папа пытается учить меня этикету. И — танцам.

Это невыносимо.

Я ухитрился сохранить серьезное выражение лица и даже сочувственно кивнуть.

— Натан домой сбежал. Сказал, что сыт приключениями по горло, — ее лицо приобрело ехидное выражение. — Ему волколак кусочек хвоста откусил, он теперь, когда садится…

Нас опять прервали, пришел отец. Он церемонно поклонился Изабелле, весь из себя такой блистательный и добродушный, а она в ответ сделала робкий книксен. И убежала. Вот незадача! Только начался интересный разговор…

— Я только что от Брандрока, — с ходу сообщил он. — Собирались наши, кто в городе. Ситуация требует резких действий! Государство осталось без короля…

Я изобразил на лице подобающую случаю заинтересованность.

— И кого они хотят? — мне действительно было интересно. После всего происшедшего я ожидал воцарения анархии.

— Ты меня удивляешь, сын. Какие тут могут быть варианты? Родерик изволил сдохнуть не оставив наследника. Можно поблагодарить его хотя бы за это! Корона по праву принадлежит потомкам Герхарда, из которых в живых остались ты да я.

— Ты же не хочешь сказать…

— Хочу. Ты готов принять сантаррскую корону?

Я открыл рот и закрыл его — не стал позориться. Если я скажу «нет», что это изменит? Он начнет меня убалтывать, пока я не изменю свое решение или не сделаю вид, что изменил. Категорические ответы надо давать не здесь, а минимум при трех свидетелях.

Отец верно оценил мое молчание и не стал напирать. Он сменил тему.

— Я смотрю, у тебя была посетительница?

— Ох, я же вас не представил!

— Не беспокойся, нас уже представили. Дочка Д'Огерона? Я слышал, что она отличилась в недавних событиях.

— Она всегда сумеет отличиться.

— Прекрасна, как и предсказывалось.

Я подозрительно уставился на отца. Теперь-то что? Он, не смущаясь, продолжал развивать мысль.

— Теперь, когда его невиновность доказана, он может рассчитывать на возвращение своих владений. Притом что наследника у него нет, только дочь.

— Па!

— Это отличная партия, мой мальчик! К тому же, девочка весьма хороша собой.

— Но па, между нами ничего не было!

— Значит, у вас еще все впереди.

Я не стал с ним спорить. Я старался, по возможности, ни с кем не спорить, хотя подозревал, что в будущем могу об этом сильно пожалеть. Он продолжал некоторое время разглагольствовать о своем, ухватил со столика чашку (с моей бурдой!), едва не выпил, содрогнулся и от души пожелал мне скорейшего выздоровления.

Едва он ушел, в дверь заглянула Изабель и смерила меня сочувственным взглядом.

— Ездил по ушам?

— У.

— Грузил насчет обязанностей?

— У.

— Хочет женить?

— У.

Ее личико мгновенно приняло заинтересованное выражение.

— А на ком?

Я аж подпрыгнул на кровати.

— Не честно!

Она захихикала и убежала.

Кошмар. На шею сели и едут. То есть, я знал, конечно, что рано или поздно мне придется сочетаться узами брака и все такое… Но прямо сейчас? Я представил себя рядом с девицей Сатерлин. Кристофа рядом с Изабелью. И зарычал. Когда не знаешь, что тебе нужно, подумай о том, что ты можешь потерять. В чем я не был уверен, так это в том, что Изабелла оценит мои притязания. Мы слишком много времени провели рядом, она видела, как я валял дурака, как выставлял себя полным идиотом. На романтического принца я точно не тяну, а если дать ей время познакомится с высшим светом, мои шансы упадут до нуля. Мораль? Придется пошевеливаться.

В тот день рухнул участок южной стены Внутреннего города. Согласно официальной версии, стену подмыли талые воды. Фернадос лично ездил осматривать провал, и молчание мага говорило мне больше, чем куча выданных Дюроком версий. К тому моменту я очухался настолько, что смог лично осмотреть место происшествия.

Насколько я понял, Фернадос не хотел портить настроение горожан известием, что твари в Сантарре не кончились. Причиной обрушения стал свежий тоннель, прорытый до того, как земля оттаяла и совершенно ничем не укрепленный. Вряд ли Родерик, даже став Повелителем Тьмы, желал развалить свою крепость по камешку, следовательно, этот ход копали уже без него. Кому-то хотелось покинуть город быстро и не привлекая внимания. Все залила вода, и следов было не разобрать, но я сделал себе пометку заняться этим позже, как только буду в силах подняться на крыло. Если люди еще раз позволят Тьме восстановить силы, боги от нас отвернуться. Судя по тому, что Фернадос и Ирвин развили в окрестностях города бурную деятельность, маги были со мной полностью солидарны.