Меч Лун (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 3

— Да хорошо бы, — хохотнул гильдиец. — Я знаю твою политику, но может, по старой дружбе, позволишь составить вам компанию? Право же, я вас не стесню.

— Не знаю, мы сейчас будем ползти, как черепахи. Ты не торопишься?

— Спешка хороша в меру! — маг многозначительно поднял палец. — Ты знаешь, на нас уже дважды нападали, то есть, я думаю, что дважды. В одном городишке меня вознамерились сжечь, представляешь? Какая наглость! — Он подождал, когда трактирщик наполнит кружки, и продолжил уже тише. — Пришлось спешно выехать.

Потом напали бандиты, надо сказать, профессионально напали, я сразу выбыл из игры. Спасибо, выручили Стражи, но теперь двое из них ранены, и я решительно опасаюсь ехать в одиночку.

Брови графа удивленно поднялись.

— Напали люди?

— Несомненно, да. Но тактика была весьма странная, я бы сказал. Допрашивать, по крайней мере, было некого.

Я живо вообразил себе дюжину разделанных Стражами бандитов. Очевидно, отец представил себе похожую картину и усмехнулся.

— А в первом случае, в чем сомнения?

— Да просто ощущение, — Фернадос пожал плечами. — Нет, прямых признаков манипуляции не было, но, когда мы только приехали, все было абсолютно спокойно.

И откуда они, спрашивается, узнали, кто я? Я никому не представлялся, — воспоминания тенью прошли по его лицу. — Толпа собралась просто молниеносно. Кто знает, что было бы, попытайся я составить заклинание.

Граф скривился:

— Честно говоря, Гильдия не слишком-то заботится о своей популярности.

— Знаю и скорблю.

— Можешь ехать с нами, я буду рад твоему обществу.

Маг облегченно вздохнул и завел разговор о нравах жителей Саркессии.

Я был рад обществу разговорчивого старика, но этой ночью сон не шел ко мне, а в голове вертелись скользкие, паршивенькие мысли. Правда ли, что маги могут читать в душах, видеть пошлое и будущее, незримые знаки, оставляемые магией на человеке?

Может ли маг узнать мою Тайну? Хорошо же будет выглядеть граф, когда выясниться, что в подземелье под его замком угнездился призрак, а сын с нечистью запанибрата!

Теперь мы ехали весело — Фернадос оказался великолепным рассказчиком и к его историям прислушивались все, включая отца. Часто я замечал, что болтливость не мешает старику задавать вопросы, на которые люди охотно отвечают. Мне, в свою очередь, пришла на память история с волком, приключившаяся прошлой осенью.

Для меня это был не просто веселый рассказ, та злосчастная охота стоила мне десяти лет жизни. Стояла глубокая осень, лес растерял добрую половину своего золотого убора, первый морозец прихватил землю. В опустевших полях было раздолье для коней и собак. Охота на кабанов проходила в Таренском лесу, длинном языке Дебрей, далеко выдающемся в обжитые людьми земли. Кабанов там водится в изобилии и, расплодившись, они начинают травить посевы, поэтому осенняя охота — что-то вроде приятной обязанности.

Я продирался на лай собак через какие-то елки, когда моя лошадь внезапно вздыбилась и я чудом удержался в седле. Из зарослей на нас пер огромный волк, светло-серый, холкой достающий лошади по грудь — я в первый раз видел такого огромного зверя. Он с шумом ломился через лес, поскольку разбежаться по-настоящему ему мешали чертовы елки. Лошадь дико захрапела и понесла, от меня ни завесило ровным счетом ничего, все силы шли на то, чтобы удержаться на спине обезумевшего от страха животного. Оглядываться я не решался, сучья били меня по ногам, ветки рвали одежду, плащ я отстегнул, боясь, что он стянет меня с седла. Не представляю, как мне удалось уберечь глаза. Паническое бегство кончилось в реке, куда лошадь обрушилась с разбега, кроша молодой лед. На противоположенном берегу измученное животное остановилось. Я был избит, исцарапан, вымок до нитки, но волка нигде видно не было. Мне удалось заставить лошадь двигаться и к вечеру мы нашли дорогу к замку.

История прошла на ура, слушатели сочувственно поохали и прошлись насчет обнаглевшего зверья, а маг подарил мне задумчивый взгляд. Я не стал рассказывать, что тем же вечером свалился с горячкой. Меня лечили два месяца, а загнанному коню повезло и того меньше — его попросту забили. И тем паче магу незачем было знать, как в часы самой жестокой лихорадки у постели колеблющейся тенью возникал Крабат, мертвенный холод унимал жар, и мне удавалось заснуть.

К вечеру разговоры приумолкли — все ехали в предвкушении скорого ночлега, я поспешил в голову обоза, надеясь первым добраться до очага. Отец и маг остались разговаривать о своем.

Прежде чем начать разговор, Фернадос дождался, когда едущие следом гвардейцы приотстанут.

— Почему ты не рассказал мне о волке, Джеймс? — маг зорко следил за собеседником.

— Какая разница? — отмахнулся Икторн.

— Разница? — брови гильдийца удивленно взметнулись. — Волколаки не покидают Дебри без определенной цели! Твоего сына пытались убить.

— У тебя паранойя, дружище, — жестко отрубил граф. — Мальчик еще никому не успел перейти дорогу.

Маг возмущенно замотал головой.

— Поражаюсь, как некоторые люди умудряются не замечать очевидного! Дэвид последний Икторн, на данный момент, если ты конечно в юности не изменял Элоре. А со времен Герхарда и Меча Лун у Икторнов есть некоторые обязательства!

— Я могу отдать тебе этот меч прямо сейчас, — процедил Икторн.

Маг фыркнул.

— Пустая побрякушка! Никому из людей не известно, где ныне спрятан Талисман. Но если род сантаррских королей прервется…

Взгляд графа яростно сверкнул:

— Король Сантарры — Родерик!

— Какая щепетильность! — вспылил Фернадос. — Мне глубоко плевать на твою лояльность трону. И дело не в порядке наследования, а в том, что ты пренебрегаешь безопасностью ребенка!

— Извини… — граф с силой потер лицо ладонью. — Дело касается магии, а единственный адепт, которому я доверяю — ты. Мне просто не к кому было обратиться! — он вымученно улыбнулся. — Так что ты мне посоветуешь?

Маг помрачнел и устало ссутулился в седле.

— Не знаю, право. Будь осторожен — Сент-Арана и в лучшие времена была не самым безопасным местом. Интриги и безумства… Береги Дэвида! И постарайся вводить его в курс дел — он смышленый мальчик, ему пора ориентироваться в происходящем.

Не надейся, что незнание убережет его от проблем.

— Ты умеешь утешить, Фернадос, — старый Икторн невесело усмехнулся. — Прямо не знаю, как и благодарить.

— Не смешно, вовсе не забавно. В воздухе вьются какие-то невесомости. Я издергался совершенно…

Спустя неделю мы подъезжали к столице Сантарры. Когда до города оставался день пути, отец и я с небольшим отрядом гвардейцев поехали вперед, бросив фургоны плестись в длинной веренице обозов. К обеду мы въезжали в Сент-Арану.

Последний раз я был в столице совсем ребенком — лет десять назад, но город действительно оказался столь же велик, как мне помнилось. Над улицами висел гул тысячи голосов, гремели повозки, громко орали извозчики. Двери многочисленных лавок распахивались навстречу покупателям с мелодичным звоном, вывески над дверями настойчиво предлагали зайти, через стеклянные витрины соблазнительно виднелись прилавки.

Город был великолепен — фасады домов блистали свежей штукатуркой, щеголяли ажурными решетками, мраморным декором. Широкие проспекты, ведущие к мостам через Иссу, были вымощены красным камнем, а гладь реки бороздили суда всех форм и размеров, от баржи до челнока, построенные на верфях Востока и Запада. Толпа пестрела разнообразием лиц, фасонов и национальностей. Бросалось в глаза обилие матросов и купцов со всей Сантарры, из Саркессии, Шарены, Ункерта. Я некоторое время развлекался, пытаясь угадывать профессии и происхождение наиболее колоритных личностей. Мне удавалось узнавать жителей Сантарры, местных крестьян и ремесленников, смуглых и высоких обитателей южных нагорий, желтолицых и узкоглазых выходцев из многочисленных восточных княжеств, но некоторые случаи ставили меня в тупик. Например, национальность и род деятельности тощей бритой личности в белых одеждах с расписанным красными узорами лицом я определить даже не пытался.