Полёт орла - Кришнамурти Джидду - Страница 10
- Предыдущая
- 10/35
- Следующая
Большое значение имеет качество безмолвия. Очень маленький ум может быть очень спокойным, у него мало пространства, в котором надо быть спокойным; это маленькое пространство со своим маленьким покоем есть самая безжизненная, мёртвая вещь на свете — вы знаете, что это такое. Но ум, который имеет безграничное пространство и такое же спокойствие, такую же тишину, ум, который не имеет центра в виде «я», «наблюдающего», — это совсем иной ум. В такой тишине нет никакого «наблюдающего» вообще; качество этой тишины безмерно, безгранично, напряжённо активно; активность этого безмолвия совсем иная, чем активность, центрированная вокруг «эго». Если уму удалось продвинуться так далеко (на самом деле он никуда не продвигается, он всегда там, если вы знаете, как вести наблюдение), тогда, возможно, то, что человек искал на протяжении веков, Бог, истина, то, что не имеет границ и не имеет имени, что вне времени, оказывается здесь, — без вашего приглашения, оно здесь. Такой человек благословен — истина и экстаз существуют для него.
Перейдём к обсуждению и к вопросам? Вы можете спросить: «В чём ценность всего этого для повседневной жизни? Я должен жить, ходить на службу, существует семья, существует хозяин или начальник, конкуренция. Какое это имеет отношение ко всему этому?» Такого вопроса не будет? Если вы его зададите, значит вы ничего не поняли из всего, сказанного сегодня утром. Медитация не является чем-то отдельным от повседневности; это не значит удалиться в уголок комнаты и десять минут медитировать, чтобы затем вернуться к обязанностям мясника, как метафорически, так и фактически. Медитация — одна из самых серьёзных вещей, вы занимаетесь ею весь день, на службе, в семье, в тот момент, когда вы признаётесь кому-то в любви, когда обсуждаете и решаете судьбу своих детей, когда вы учите их быть солдатами, убивать, быть националистами, поклоняться флагу, ловиться на приманки современного общества; наблюдение всего этого, осознание своей роли в этом — всё это является частью медитации. И когда вы так медитируете, вы обнаруживаете в этом необыкновенную красоту; вы действуете верно в каждый момент; а если и ошибаетесь в какой-то миг, так это не страшно, вы снова вернётесь на верную дорогу — вы не станете попусту тратить время на сожаления. Медитация — часть жизни, а не что-то отличное от неё.
Участник беседы: Не можете ли вы сказать что-нибудь о лени?
Кришнамурти: Лень — прежде всего, что плохого в лени? Давайте не будем смешивать лень с незанятостью. Большинство из нас, к сожалению, ленивы и склонны к праздности, и поэтому мы заставляем себя быть активными, — что делает нас ещё более ленивыми. Чем больше сопротивляюсь я своей лени, тем более ленивым становлюсь. Но взгляните на лень: утром, когда встаю, я чувствую, что мне ужасно лень, ничего не хочется делать. Почему тело стало таким ленивым? Возможно, человек переел, или он позволил себе сексуальные излишества или сделал в предшествующие сутки что-то такое, из-за чего тело его стало тяжёлым и унылым; и тело просит: «Ради бога, оставьте меня в покое, хотя бы ненадолго»; человек хочет подхлестнуть его, сделать деятельным; но он не исправляет свой способ жизни и потому принимает пилюлю, чтобы активизировать себя. Но если человек начинает наблюдать, он видит, что тело обладает своим собственным разумом; требуется необыкновенная разумность, понятливость, чтобы наблюдать разумность тела. Человек перенапрягает его, перегружает его; он привык к мясу, он пьёт спиртное, он курит, вы знаете всё прочее в том же роде, и потому само тело утрачивает собственную, присущую ему органическую разумность. И чтобы позволить телу действовать разумно, ум должен стать разумным и не позволять себе вмешиваться, вредить телу. Попробуйте это, и вы увидите, что с ленью произойдёт потрясающая перемена.
Существует также вопрос свободного времени. У людей всё больше и больше свободного времени, особенно в преуспевающих обществах. Что с ним делать? — это становится проблемой: больше развлечений, кинофильмов, телеканалов, книг, болтовни, катания на лодках, игры в крикет — вы стараетесь везде успеть, заполнить свободное время всякого рода деятельностью. Церковь советует заполнять его Богом, идти в церковь, молиться — все эти фокусы, которые проделывались и прежде и которые являются лишь ещё одной формой развлечения. Или человек говорит о том, о сём. У вас есть свободное время — используете ли вы его, чтобы обратиться вовне или внутрь? Жизнь — не только внутренняя жизнь; жизнь — движение, она подобна приливу и отливу. Итак, что вы будете делать со свободным временем? Станете более просвещёнными? — способными цитировать больше книг? Будете проводить беседы (как, к сожалению, делаю я) или будете погружаться глубоко в самих себя? Чтобы погрузиться глубоко внутрь, необходимо также понимание внешнего. Чем больше вы понимаете внешнее — не просто факт расстояния до луны, техническое знание, но внешние движения общества, наций, войны и ненависть, существующую повсюду, — когда вы понимаете это внешнее, вы можете погрузиться в себя очень глубоко, и эта внутренняя глубина не имеет предела. Вы не можете сказать: «Я достиг предела, это — просветление». Просветление нельзя получить от другого — просветление приходит вместе с пониманием смятения; а чтобы понять смятение, вы должны посмотреть на него.
Участник беседы: Если мыслящий и мысль неразделимы, как вы утверждаете, и если кто-то считает мыслящего отделённым и пытается контролировать мысль, то это приносит только борьбу и ещё большую путаницу ума, и таким путём нам не прийти к безмолвию, тогда я не понимаю — если мыслящий есть мысль — как же разделение это возникает в первый раз? Как может мысль бороться сама с собой?
Кришнамурти: Как возникает это разделение между мыслящим и мыслью, если они в реальности одно? А с вами это обстоит именно таким образом? Факт ли в действительности, что мыслящий есть мысль, или вы просто считаете, что так должно быть, а потому это для вас вовсе не является действительностью? Чтобы это понять, необходима огромная энергия; иначе говоря, когда вы смотрите на дерево, должно быть достаточно энергии, чтобы не иметь разделения на «я» и это дерево. Для этого требуется гигантская энергия; тогда нет разделения, а потому нет и конфликта между двумя, нет контроля. Но поскольку большинство из нас обусловлено в соответствии с идеей, что мыслящий отличается от мысли, — возникает конфликт.
Участник беседы: Почему мы для себя такая трудная проблема?
Кришнамурти: Потому что у нас очень сложный ум, не так ли? Мы не являемся простыми людьми, которые просто смотрят на вещи, наши умы изощрённы. Общество развивается, становясь всё более и более сложным, как и наши умы. Чтобы понять то, что очень сложно, надо самому быть очень простым. Чтобы понять то, что очень сложно, очень сложную проблему, вы должны наблюдать саму эту проблему, не привнося в это исследование никаких умозаключений, ответов, предположений, теорий. Когда вы смотрите на проблему, — зная, что ответ находится в самой проблеме, — ваш ум становится очень простым; простота — в этом наблюдении, не в проблеме, которая может быть очень сложной.
Участник беседы: Как я могу увидеть целостность, увидеть всё как единое целое?
Кришнамурти: Человек привык фрагментарно смотреть на вещи, видеть дерево как нечто отдельное, жену как нечто отдельное, службу, начальника — всё в виде фрагментов. Как я могу видеть мир — частью которого я являюсь — полностью, тотально, не разделённым? Теперь, просто слушайте, сэр, просто слушайте: кто будет отвечать на этот вопрос? Кто скажет вам, как смотреть, — ведущий беседу? Вы поставили вопрос, и вы ожидаете ответа, — но от кого? Если вопрос действительно серьёзный — я не говорю, что ваш вопрос неправильный, — если вопрос действительно серьёзен, тогда в чём проблема? Проблема в том, что я не могу увидеть целостность, так как смотрю на всё фрагментарно! Когда ум смотрит на вещи фрагментарно? Почему? «Я люблю свою жену и ненавижу своего начальника!» — Вы понимаете? Если бы я любил свою жену, я обязательно любил бы и остальных. Разве нет? Не надо говорить «да», если нет любви. Вы не любите свою жену, детей, не любите, хотя, возможно, и говорите об этом. Если бы вы любили жену и детей, вы по-другому обучали бы их, вы заботились бы о них, не финансово, но по-другому. Лишь тогда, когда есть любовь, нет разделения. Вы понимаете, сэр? Когда вы ненавидите, есть разделение, — вы озабочены, жадны, завистливы, жестоки, склонны к насилию; но когда вы любите (любите не умом, любовь — не слово, любовь — не удовольствие), когда вы действительно любите, удовольствие, секс и так далее имеют совсем иное качество; в такой любви нет разделения. Разделение возникает, когда появляется страх. Когда вы любите, нет «меня» и «тебя», «нас» и «других». Но вы спросите: «Как мне любить? Как почувствовать этот аромат?» На это есть только один ответ: смотрите на себя, наблюдайте за собой; не истязайте себя, а наблюдайте, и в этом наблюдении, видя всё таким, как есть, вы, быть может, и обретёте такую любовь. Но для этого требуется огромное усердие в наблюдении; в наблюдении нельзя быть ленивым, нельзя быть невнимательным.
- Предыдущая
- 10/35
- Следующая
