Край земли у моря - Каммингс Мери - Страница 10

• Предыдущая
• 10/49
• Следующая

— Ах, вот ты как? — Развернув ее к себе спиной, он прижался еще плотнее. — Ну, хорошо, а теперь... пошли... И именно медленно и впереди меня!

До кровати было шагов тридцать — но пройти это расстояние оказалось почти невозможно. Прижимая Карен к себе одной рукой, второй Дел ласкал ее — так, что у нее темнело в глазах. Сильные умелые пальцы проникали и отступали, заставляя ее тянуться за ними, дотрагивались, гладили, теребили... — ноги Карен уже подгибались и не слушались, но, покусывая на ходу за загривок, он поддерживал ее и подталкивал к кровати, продолжая тереться об нее сзади.

Довел, отстранился, расстегивая молнию — и одним движением, через голову, стащил платье. Затем осторожно, чтобы не сделать больно, стянул и бант — волосы рассылались по плечам светлым водопадом. Сам он до сих пор не снял даже галстука. Замерев, Карен ждала, что будет дальше — ей было радостно подчиняться ему, зная, что он даст ей все, чего она жаждет — и даже больше.

Он был везде — на ней, в ней, спереди, сзади. Руки жесткие, требовательные и нежные — крутили ее, как будто она ничего не весила, ласкали, сжимали, заставляя сердце почти останавливаться — и снова нестись вскачь. И все время она слышала взрывы его низкого урчащего смеха — пока этот смех не перешел в хриплый стон, слившийся с ее криком...

Не открывая глаз, она почувствовала, как Дел натягивает на ее вспотевшее тело край покрывала. Холода Карен сейчас почти не ощущала, но поблагодарила — потерлась щекой о плечо.

— Не спишь?

Она лениво покрутила головой и открыла глаза. Повернулась поудобнее, чтобы видеть его лицо, и поинтересовалась:

— Ну что — теперь сыт?

Дел лежал, нахмурившись и глядя в потолок. Потом, словно ее вопрос только сейчас дошел до него, встрепенулся и улыбнулся, обхватывая ее второй рукой и притягивая поближе к себе.

— Пока что... на какое-то время...

Снова замолчал. Подождав немного, она тихо спросила:

— Что-то не так?

— Нет. Просто... нам надо поговорить.

Карен едва удалось не вздрогнуть — она слишком хорошо знала, что за подобными словами часто следует нечто неприятное. Дел еще немного помолчал, повернулся к ней, вздохнул и сказал:

— Я был у твоей матери.

Карен вскинулась, глядя ему в глаза — он кивнул, подтверждая, что она не ослышалась.

— Ну и как... там? — медленно спросила она.

— Все в порядке. Все живы, все здоровы. Трейси замужем, у нее скоро будет ребенок. Кэти я видел — она очень похожа на тебя.

На губах Карен появилось легкое подобие улыбки.

— Да, мы с ней обе были похожи на дедушку.

— Ресторан по-прежнему стоит на месте, я там завтракал.

— А... мама?

— Я с ней разговаривал, довольно долго. Теперь она знает, что ты жива, замужем... ну и все такое. Она плакала, расспрашивала о том, как ты живешь... Я... — Дел не знал, что сказать еще. — Там, в городке, все думают, что ты умерла. Даже на кладбище есть плита с твоим именем...

— Зачем ты ездил к ней? — перебила Карен.

— Сказать, что ты жива — она в любом случае скоро об этом узнает.

— Каким образом? — Она резко вскинула голову и села, глядя на него сверху вниз.

— Твое дело вот-вот будет снова открыто. Документы уже у Сэма, и он считает, что сможет добиться от прокуратуры снятия всех обвинений. Но... твою мать могут снова вызвать для допроса.

— Зачем ты это сделал?

— Не бойся, тебе ничего не грозит. Твоего присутствия даже не потребуется, адвокат все сделает сам. Это займет несколько месяцев, а потом ты сможешь, когда захочешь, вернуться в Штаты — и ничего не бояться... уже больше никогда.

Медленно, словно боясь шевельнуться, Карен снова опустилась на кровать, легла лицом вверх.

— Что она еще говорила? — вопрос этот был задан очень спокойно — тихо, отстраненно, как если бы донесся эхом из другого мира.

— Она спрашивала, простила ли ты ее... вот, пожалуй, и все...

— Думаю, ей было бы легче, если бы ты сказал, что я умерла, — в голосе Карен появилась легкая хрипотца, словно она едва сдерживала слезы. — Она могла бы меня оплакивать... и не бояться, что я вдруг вернусь.

— Почему ты так говоришь?

— А ты можешь сказать мне, что это неправда?!

Что он мог ей ответить? Еще три дня назад, разговаривая с Дороти, Дел понял, что главное для нее не то, что ее дочь жива, а то, что об этом может кто-то узнать... Узнать и вспомнить всю эту постыдную историю, которая, слава богу, уже почти забыта.

Не дождавшись ответа, Карен тяжело вздохнула и встала. На ходу, не оборачиваясь, бросила:

— Я посижу на улице, ладно? — и вышла на балкон.

Дел подождал немного — с балкона не было слышно ни звука. Не выдержал — встал, нашел сигареты, прихватил одеяло и вышел вслед за ней.

Он не сразу заметил Карен. Она сидела на полу, прислонившись к стене — не плакала, просто смотрела куда-то вдаль, на тускло подмигивающие сквозь пелену начавшегося к вечеру дождя огоньки на склонах гор.

Проходя, Дел молча сунул ей одеяло — на улице было сыро и прохладно — и уселся на перила, свесив одну ногу и обхватив колено другой. Закурил... Когда-то он курил по полторы-две пачки в день, но за год в яме избавился от этой привычки. Смешно — хоть какая-то польза! Теперь он хватался за сигарету только когда злился или нервничал.

— Ты не боишься упасть? — спросила Карен.

— Нет, тут перила широкие... и я вообще высоты не боюсь... — он не знал, что еще сказать. Если бы она плакала, можно было бы хоть поутешать!

Она заговорила сама:

— Ты знаешь, я все эти годы старалась не вспоминать. Мне так легче было — не вспоминать и не думать об этом. А потом... уже недавно совсем — вдруг все ясно-ясно вспомнилось.

Дел хорошо помнил тот весенний вечер, когда они сидели на берегу — и Карен внезапно начала рассказывать ему о тех страшных годах. Ее буквально трясло, но она продолжала говорить, и глаза у нее были совсем детские и испуганные — как у той девочки, с которой все это когда-то происходило.

—...Ей же важнее всего было, чтобы не узнали, чтобы все выглядело, как у людей! Теперь-то я знаю, что если бы она сразу пошла в полицию, то этого всего бы не было! Но она меня только уговаривала потерпеть — говорила, что иначе он ее убьет... и девочек. А он ее действительно бил часто, и я все, что угодно, готова была сделать, лишь бы он ее не трогал... Вот... а когда я это вспомнила и поняла, мне вдруг стало как-то странно: вроде бы и не очень больно — и именно от этого не по себе. Как будто книгу прочитала, про какую-то другую, постороннюю девочку, которую звали Кэролайн... и которой давно уже в живых нет, — Карен вздохнула и пожала плечами, словно удивляясь.

Встала, подошла к нему и прижалась виском к плечу. Одеяло, накинутое ей на плечи, свешивалось со всех сторон. Дел обнял ее поверх одеяла, прислонил к себе и почувствовал, как что-то влажное легко прикоснулось к груди.

— У тебя кожа солененькая...

— Я не хотел тебе больно делать.

— Да нет... Я тогда еще одно поняла: ведь если бы всего этого не было — мы бы не встретились. Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что съездил к ней. Понимаешь, теперь это все закончилось. Я вроде как долг отдала — понимаешь? Долг... той девочке, которая умерла. — Карен немного помолчала и спросила виновато: — Сплошные хлопоты у тебя со мной, да?

— Не говори чепухи, — он притянул ее к себе, ткнулся носом в теплую светлую макушку. — Давай лучше выпьем чего-нибудь... там, в мини-баре, бренди должно быть.

— Сейчас принесу.

Скинув одеяло, она ушла в комнату. Дел щелчком отбросил сигарету и проследил за ее полетом: как падающая звезда, можно было бы даже загадать желание. Слез с перил, расстелил одеяло и сел на него, оставив Карен половину — прислонился к стене и вытянул ноги.

Она вернулась с бутылочкой в одной руке и парой стаканов — в другой. Протянула ему бутылку, чтобы открыл, села рядом, подставила стаканы. Дел налил, ей — совсем немного, себе — побольше.

• Предыдущая
• 10/49
• Следующая