Край земли у моря - Каммингс Мери - Страница 27

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая

И фотография... Да, лет семь назад было такое — они поехали на пляж большой компанией, и кто-то щелкнул их с Кэти «Полароидом».

— Как отреагировала Карен?

— Улыбалась. Ответила что-то вроде того, что все это чепуха. Видно было, что ей не по себе — но все равно улыбалась. Там еще этот козел итальянский присутствовал — сидел в сторонке, слушал и ухмылялся. А потом подошел и брякнул, что, мол, он ей об этом еще давно говорил. Вот тут она уже не выдержала — встала и пошла. Я к ней потом, вечером, заходила, пыталась спросить — она сказала, что не хочет об этом говорить.

— Ясно... Спасибо. И... почему вы сказали, что ей нельзя было рожать? Что с ней? Она... чем-то больна?

Лори несколько секунд помолчала и неожиданно спросила:

— То, что сказала ваша секретарша — это правда?

Дел понял, что от его ответа на этот вопрос зависит то, получит ли он ответ на свой.

— Нет... то есть... Мы с мисс Виллифранко действительно встречались когда-то, и довольно долго. Эти отношения прекратились четыре года назад, по независящим от нас обоих обстоятельствам, без всяких взаимных обид — с тех пор мы не виделись. Когда мне, месяц назад, предложили ее в качестве временной секретарши, то я счел непорядочным отказать на том основании, что когда-то состоял с ней в близких отношениях — тем более что секретарша она действительно неплохая. Я никак не ждал, что она так себя поведет.

— И что вы собираетесь делать?

— Поеду сейчас домой. Поговорю с Карен, попытаюсь ей все это объяснить. А... мисс Виллифранко в любом случае через десять дней уедет.

Он ответил — честно, насколько мог. Теперь была очередь Лори. Она вздохнула и спросила:

— Вы знаете, что Карен три года назад попала в аварию?

— Какую аварию? — Дел не сразу понял, о чем идет речь.

Лори посмотрела на него несколько удивленно.

— Ну... перелом руки... и...

— А, ну да, конечно!

Правильно, не могла же она сказать Лори, что ее избил свихнувшийся клиент!

— У нее была еще травма головы.

— Да, она говорила о сотрясении мозга...

— Сотрясение мозга... Это весьма вежливый эвфемизм — у нее была травма черепа, отягощенная еще и сотрясением мозга. После таких травм очень не рекомендуется беременеть — по меньшей мере, два-три года.

— Почему?

— На последних месяцах беременности у женщин часто повышается кровяное давление, и в результате может быть кровоизлияние в мозг. Я очень боялась за нее весь период беременности.

— Карен знала об этом?

— Да. Она сказала мне, что все будет хорошо, и попросила вам не говорить, чтобы вы зря не переживали. Слава богу, все действительно обошлось — но вам лучше еще года два не думать о втором ребенке.

Дел молча кивнул.

Значит, несколько месяцев Карен знала, что может умереть — и молчала. Точнее, не молчала — смеялась, радовалась, ездила купаться, обустраивала новый дом, покупала вещи для ребенка — и все это время, каждую минуту — знала. И скрывала от него...

— Только... мистер Бринк, пожалуйста, не говорите ей, что я вам сказала. Она мне не простит.

— Да, конечно. Спасибо, что сказали. — Вспомнил и попросил: — Я сейчас домой поеду. Так что дайте мне что-нибудь... от головной боли — для нее.

Лори ушла и вернулась с упаковкой таблеток.

— Одну, а если не поможет, то через сорок минут еще одну. Больше двух нельзя. И... я в обед зайду.

— Можно, я от вас позвоню?

Она указала на телефон. Дел набрал номер, но услышал лишь короткие гудки. Может, Карен как раз сейчас звонит ему? Подумав об этом, он заторопился к выходу.

В приемной его, слава богу, никто не ждал. Для того, что он сейчас собирался сказать Кэти, свидетели были ни к чему. Очевидно, она поняла все еще с порога, потому что сразу нацепила на себя знакомое выражение: «я маленькая девочка, ничего плохого не делала, и на меня нельзя всерьез сердиться».

— Моя жена не звонила? — спросил Дел, входя.

Это было не то, чего Кэти ожидала, и она несколько удивленным тоном ответила:

— Нет. Линк заходил — сказал, что позвонит потом.

По мере того как Дел подходил к ней, голос ее делался все тише, как у приемника, у которого садятся батарейки. Он стиснул зубы, глубоко вздохнул и спросил тихим глухим голосом, опершись обоими кулаками на ее стол:

— Зачем ты это сделала?

Она не стала делать вид, что не понимает, о чем речь, и ответила:

— Сейчас наступают... критические дни. И нам наверняка придется засиживаться допоздна. А люди уже начали спрашивать, в чем дело. Я же не знала, что так выйдет с Хэтти, и мне нужно было как-то объяснить...

— При чем тут Хэтти? — Дел, и правда, сначала не понял.

— После этого... инцидента никому не придет в голову спрашивать — все понимают, что из-за него работы у тебя прибавилось. Но, я же не знала в субботу, что это случится...

— Так кстати, да?

Кэти замялась, не зная, что ответить, и тут он нагнулся еще ближе и сказал по-прежнему тихо, но уже с прорвавшейся яростью:

— Критические дни, говоришь? Сука...

Она вскинула голову и поджала губы — очевидно, подобное обращение было ей в новинку. Но увидев его глаза, в которых кипело бешенство, предпочла промолчать.

Остановиться Дел уже не мог. Он знал, что говорить не о чем, что сейчас надо ехать домой, к Карен — но продолжал, все так же тихо и яростно:

— Ты хоть подумала, что нам в этом поселке жить?

— Я могу сказать... твоей жене, что это неправда.

— Со своей женой я поговорю сам. А вот для всех остальных это будет представлено как подлая выходка злобной бабы, которая, не получив мужика, решила ему напакостить за это. — Он с удовольствием наблюдал, как от этих слов постепенно вытягивается и каменеет ее лицо, и с него наконец сползает идиотское невинное выражение. — Или ты предпочитаешь, чтобы я всем сказал, что ты придумала это вранье, как прикрытие операции ЦРУ?

— Ты не имеешь права разглашать... — она замолчала, поняв, что здесь он хозяин положения.

Именно это Дел незамедлительно подтвердил:

— Я имею право делать то, что считаю нужным. Я не работаю в ЦРУ и не давал никаких подписок. Я сотрудничаю с вами в той степени, которую считаю полезной для безопасности завода. Я могу вышвырнуть тебя с завода в любую секунду, никому ничего не объясняя. Ясно? — Не слушая ответа — впрочем, его и не предполагалось — он прошел в кабинет и набрал номер.

На этот раз занято не было, но к телефону никто не подходил. Он уже собирался бросить трубку и ехать домой, когда, после пятнадцатого гудка, неожиданно откликнулась Мануэла и на просьбу позвать Карен ответила:

— А она уехала... на машине.

— Куда?

Прерывать многословное объяснение было нельзя — в такой ситуации Мануэла обычно теряла нить рассуждений и начинала все сначала.

— Я когда только пришла, она едва поздоровалась и пошла наверх, и там звонила по телефону. Долго звонила, часто номер набирала — внизу брямкало. Потом говорила, кричала там с кем-то — но недолго. Потом спустилась вниз и пошла к машине, и я ей сказала, что опасно одной ездить, пока где-то здесь бродит этот негодяй, который бедную женщину убил, спаси Господи ее душу, — короткая пауза, чтобы благочестиво перекреститься. — Она сказала: «Ты права, Мануэла» — сама сказала! Пошла наверх, принесла пистолет и с ним в машину села. Я спросила, когда она приедет — а она не ответила, поехала и все, а куда — не знаю.

— Давно?

— Я только машину стиральную зарядила, а сейчас уже почти достиралось, так что минут двадцать или полчаса...

Дел бросил трубку и выскочил в приемную. Револьвер... Не пистолет — револьвер, тот самый, из которого он учил ее стрелять. И она взяла его с собой...

Он притормозил лишь один раз, на выезде. Спросил у охранников, проезжала ли его жена, получил тот ответ, которого и ожидал: «Да, минут двадцать назад», и снова прибавил скорость. Его гнала вперед зыбкая надежда — может быть, она поехала в бухту? Может быть, он найдет ее там?..

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая