Край земли у моря - Каммингс Мери - Страница 5

• Предыдущая
• 5/49
• Следующая

— Вы не в курсе, где она может быть? — Дел говорил изысканно любезно, хотя про себя подумал: «Феминистка хренова, чтоб тебя...»

— Да, в курсе.

Все слова из нее приходится клещами тянуть! Зараза!

— С ней все в порядке?

— Да.

— Так где же она? — он был уже на пределе, хотя продолжал говорить ровно любезным тоном.

— Мне не следовало, конечно, вам говорить... Ну ладно. Она поехала вас встречать в аэропорт — подвернулась оказия до Каракаса, и бедная девочка решила сделать вам сюрприз. Томми у меня, а завтра днем за ним присмотрит Мануэла.

— Спасибо, мисс Дензел.

— Но вы уж постарайтесь, пожалуйста, не портить ей удовольствия и сделайте вид, что удивились...

— Разумеется. Еще раз спасибо, мисс Дензел. Прошу прощения, вас не очень затруднит, если Томми побудет у вас еще одну ночь? Выяснилось, что у меня есть послезавтра утром дела в посольстве — и я смогу приехать только после них. Я собственно, потому и искал Карен... Мальчик не доставляет вам особых хлопот, надеюсь?

— Он еще не в том возрасте, чтобы доставлять хлопоты. Хорошо, мистер Бринк, не беспокойтесь. У вас все?

— Да, благодарю вас. Спокойной ночи. Она не ответила — просто повесила трубку.

Трудно было найти двух более непохожих людей, чем Карен и Лори Дензел.

Черная, как грех, крепко сложенная сорокалетняя амазонка ростом больше шести футов, Лори презирала всех мужчин вместе и каждого из них в отдельности. Всех замужних женщин она считала несчастными жертвами мужской тирании, отсюда и эти дурацкие слова — «бедная девочка».

Работала Лори врачом в заводской больнице и была специалистом на все руки. Как узнал Дел из ее личного дела, до того она лет пятнадцать проработала в различных точках планеты, в «Корпусе мира», замужем никогда не была.

С Делом у нее установились отношения, напоминающие вооруженный нейтралитет. Друг друга они недолюбливали и до сих пор называли не по имени, а официально, но открыто неприязнь не высказывали — из-за Карен.

Карен подружилась с Лори сразу — буквально с первой встречи. Объяснить этого Дел не мог — но факт оставался фактом, Лори прощала Карен даже то, что та была замужем и не собиралась разводиться. Первое время она, правда, пыталась поучать Карен, как надо обращаться с мужем, чтобы не стать очередной «жертвой мужской тирании». Делу через третьи руки передали, что Карен в ответ смеялась — но даже это не поссорило ее с Лори.

В смысле заботы о Томми на Лори можно было положиться — она знала его с момента рождения в прямом смысле этого слова и очень любила — очевидно, потому, что мальчик был, как она выразилась, «еще не в том возрасте, чтобы причинять неприятности». Иными словами, еще не стал мужчиной — то есть бесчувственным и эгоистичным тираном, основной целью которого было третирование несчастных женщин.

Значит, Карен будет в аэропорту... Дел поймал себя на том, что невольно улыбается. Целые сутки до совещания, и никаких хлопот — только они вдвоем!

Все так же улыбаясь, он быстро собрался и вышел из квартиры — до отъезда нужно было успеть заехать еще к одному человеку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Все звали его просто Томми...

Когда-то, ощутив на себе при первом знакомстве бесцеремонность, ехидство и своеобразное чувство юмора Томми, Дел мысленно окрестил его «человек-жаба» и испытал горячее желание дать ему по морде. Но очень скоро неприязнь исчезла, сменившись уважением и искренней симпатией, и сейчас он дорожил и гордился дружбой с этим человеком.

Бывший полицейский, ушедший в отставку по состоянию здоровья, Томми владел небольшой конторой, поставлявшей танцовщиц в стриптиз-бары не слишком высокого пошиба. Жил он один — в том же здании, этажом выше — и эти девушки заменяли ему семью.

Любая из них знала, что Томми всегда может помочь, поддержать советом и добрым словом, иногда — просто сказанной вовремя шуткой, а иногда — и чем-то более серьезным. Что бы ни случилось — разбушевавшиеся зрители, отказывающийся платить или требующий чего-то сверх оговоренных условий работы владелец бара — стоило только позвонить Томми, и все проблемы решались на месте.

Неизвестно, как сложилась бы судьба Карен, если бы не знакомство с Томми. Три года назад, зверски избитая клиентом-психопатом, она попала в больницу и вышла оттуда, понимая, что вернуться на улицу уже не сможет — любой подходивший близко незнакомый человек вызывал у нее ужас.

С рукой в гипсе, с дикими головными болями — последствиями тяжелого сотрясения мозга — едва ли она подходила на роль стриптизерки. Даже двигалась Карен тогда с трудом — сломанные ребра все еще давали о себе знать.

Почему Томми взял ее тогда к себе? Потому что за нее попросил Макдермот — его старый друг, с которым они когда-то вместе работали в полиции? Просто — пожалел? Или увидел в этой девушке что-то, затронувшее его душу? Дел никогда об этом не спрашивал...

Обычно Томми сидел в конторе до поздней ночи, поэтому Дел не стал даже звонить, уверенный, что застанет его на месте.

Дверь была заперта, и он постучал, а когда это не помогло — забарабанил кулаком.

— Мог бы двери и не ломать — я еще не оглох, — сообщил Томми, открывая. — Я уж думал, вообще не придешь.

— У меня самолет в четыре. Я у тебя часов до двух посижу — ничего?

— Валяй!

Неделю назад, увидев его после большого перерыва, Дел сразу заметил, что старик резко сдал. Впрочем, старик ли? Дел до сих пор не знал, сколько Томми лет — даже приблизительно. Патологически толстый и обрюзгший, он выглядел лет на семьдесят, но глаза — черные, пронзительные, умные и очень живые — неопровержимо доказывали, что их владелец значительно моложе.

Еще год назад Томми ходил без палки, да и лицо его не было таким серым. Сейчас он передвигался с явным трудом, тяжело опираясь на палку и останавливаясь передохнуть через каждые пять-шесть шагов — чтобы пройти через большую полупустую приемную в собственный кабинет, ему потребовалось минуты три. Правда, это не помешало ему, добравшись до стола и плюхнувшись в кресло, бросить Делу:

— Наливай!

— А стоит? — нерешительно спросил Дел. — Чего-то ты сегодня...

— А то я не знаю! Давай-давай, — махнул Томми рукой в сторону висевшего на дальней стене шкафчика.

Именно в этом шкафчике толстяк хранил весь свой запас шотландского виски — других напитков он не признавал — и гостям обычно вменялось в обязанность угощать и себя, и хозяина.

Пожав плечами, Дел налил два стакана и сел в свое обычное кресло напротив стола.

— Чего смурной-то? — спросил Томми. — Дома чего?

— Да нет, — мотнул головой Дел. Смутился, улыбнулся и признался: — Она меня встречать поехала, в аэропорт. Сюрприз решила сделать.

— Сюрприз — это хорошо, — протянул Томми. — У мамаши-то ее был?

— Был, — кивнул Дел. — Там все нормально, все живы-здоровы... — он запнулся, не зная, как передать ощущение, охватившее его после встречи с матерью Карен.

— Не так что-то?

— Не знаю даже... я думал, она больше обрадуется, — помимо желания Дела, в его голосе прозвучала чуть ли не обида. — Думал, она записку дочери захочет написать, или хоть на словах передать что-то попросит — а она... нет.

— Что, похоронили они уже ее?

— Да... пожалуй, так. То есть, конечно, мать плакала, и все такое. Но мне показалось, что...

— ...Что по ней — так лучше бы девочка мертвой была, а то еще, не дай бог, вернуться может, — подхватил Томми. — Так, что ли?

— В общем, да. Толстяк махнул рукой.

— Ладно, парень, не бери в голову. Я, в общем-то, чего-то похожего и ждал. Еще когда девочка мне эту историю рассказывала — сразу по душе резануло: что же это за мать, если она девчоночку вот так — деньги в зубы и с глаз подальше сплавила?! Ведь ясно было, что с ней дальше будет — в пятнадцать-то лет! Другая бы мать зубами и когтями вцепилась; как угодно — но защитить бы попыталась... — Томми вздохнул. — Ладно, чего сейчас говорить... Налей еще.

• Предыдущая
• 5/49
• Следующая