Заря империи - Барон Сэм - Страница 84

• Предыдущая
• 84/140
• Следующая

За пределами двора крики подхватили другие люди. Они прислушивались к происходящему на краю сада, кто-то пристроился на стене, чтобы все видеть и слышать. Но крики, доносившиеся со двора, повторяли и те, кто оставался на улице, хотя и не понимали до конца, что произошло.

Эсккар оставался стоять на месте. Он едва ли мог поверить в то, что слышал. Он никогда не видел такого выражения преданности. Ни одного вождя племени, ни одного правителя деревни никогда не приветствовали таким образом. Прямо сейчас эти люди были готовы последовать за ним куда угодно, делать все, что он скажет. Он может сам возглавить переселение. У него почти четыреста воинов, и они способны отправиться, куда пожелают, и брать то, что захотят. Это власть, и он внезапно это понял. У него есть реальная власть, а не та, которую можно купить за золото. И он понял кое-что еще: теперь Ораком правит он. Солдаты и жители деревни дали ему власть.

Над другими голосами поднялся еще один. Говоривший очень старался перекричать шум. Корио вырвался от сдерживавшего его стражника. Главный строитель высоко поднял руки, показывая таким образом, что хочет выступить. Эсккар громко закричал, требуя тишины.

Потребовалось немало времени, чтобы люди успокоились и можно было услышать слова Корио:

— Солдаты! Жители деревни! Послушайте, умоляю вас! Эсккар не должен уезжать. Вы не должны уезжать! Вам не нужно уезжать! По обычаям Орака Калдору выносится приговор. Он должен быть приговорен к смерти, независимо от желания Эсккара. За его гнусные дела, за попытку убийства свободной женщины он заслуживает смертной казни. Не так ли, достопочтенные господа?

Корио резко повернулся к главам других Семей, которые все еще жались друг к другу. На их лицах был написан страх.

— Разве не так? — прокричал Корио в полную силу своего голоса. В этот крик он вложил всю свою ярость и страх. — Отвечайте мне!

Ребба шагнул вперед, у него нервно бегали глаза.

— Смерть Калдору! — сказал он, и его слова повторил Декка, потом Нестор. — Смерть Калдору!

Оставался только Никар, который сверху вниз смотрел на сына, пока Корио не взял его за плечо. Главный строитель сильно потряс его и заставил поднять голову. Никар тупо уставился на Корио, словно не узнавал его.

— Смерть Калдору, — сказал Никар так тихо, что его едва ли можно было услышать.

Двор словно взорвался. В отсветах факелов мелькали мечи, и все снова и снова выкрикивали слова “Смерть Калдору!”.

И опять Корио поднял руки, призывая к тишине.

— Все согласились. Отведите его на рыночную площадь и забейте камнями. Забирайте их всех. Проведите их по улицам и объявляйте всем о том, в чем они обвиняются. Пусть госпожа Трелла будет отомщена. Пусть их забивают камнями женщины.

Оглушительный крик вырвался из глоток собравшихся.

— Подождите! Дайте мне сказать! — слова Эсккара остановили солдат, которые уже собирались уходить. — Вы хотите, чтобы я остался и сражался с варварами?

Снова раздался оглушительный крик, который повторили на улице.

— Оставайся!.. Оставайся!.. Оставайся! — люди снова и снова повторяли это слово.

Солдаты пришли в неистовство. Их жажда крови передалась толпе на улице. Теперь их ничто не остановит.

Эсккар повернулся и резко поднял Калдора на ноги. Ему пришлось кричать, чтобы его услышали. Он придвинулся к побелевшему лицу парня.

— Ты умрешь медленно, Калдор, как ты и заслужил, а когда ты умрешь, я положу твою голову в ногах Треллы, прямо здесь в саду. Тебе следовало слушаться отца.

Два солдата из клана Ястреба забрали Калдора из рук Эсккара. Другие сняли кричащего Локи и вместе с Натрам-заром потащили к воротам.

— Гат! Проверь, чтобы все было сделано правильно. Потом принеси мне его голову. Я обещал ее Трелле.

— Нет! Милости! Папа, помоги мне!

Гат подтолкнул Калдора в руки солдат, и после этого из толпы к небесам снова поднялся крик. Калдора то толкали, то тянули через двор. Многие воспользовались возможностью, чтобы врезать ему по голове или плечам. Когда они добрались до улицы, снова поднялся крик. Толпа требовала его смерти.

За несколько минут двор опустел. Эсккар слышал, как толпа продвигается по улицам Орака. Жертвы покажут всем. Эсккар огляделся и понял, что остался один. Никто не задержался во дворе. Все хотели посмотреть, как умирают преступники.

Эсккар пошел в дом и понял, что тот тоже опустел. Даже слуги присоединились к толпе, требовали крови и хотели посмотреть казнь. Он подумал, не подняться ли наверх, чтобы посмотреть, как себя чувствует Трелла, но решил немного подождать. Эсккар был опустошен и чувствовал слабость. Он направился в кухню и устало опустился на стул. Вино и сыр оставались на столе нетронутыми.

Эсккар осушил кубок и снова наполнил. Он заставил себя съесть кусок козьего сыра, и едва ли почувствовал его вкус.

Он сделал все, что мог. Калдор умрет, хотя и не так медленно и болезненно, как хотел Эсккар. Возможно, остался шанс помириться с Никаром.

Эсккар выучил трудный урок, тот, который никогда не забудет. С этой минуты все, кто строит против него козни, должны умирать быстро. Он больше никогда не предоставит ни одному человеку такой возможности. Как дурак, он думал, что угрожавшая ему опасность миновала после возвращения в Орак, когда до появления варваров осталось всего несколько недель. А Калдор нанес удар по Трелле.

Эсккар подумал о своей женщине, которая лежала наверху. Теперь все знают, что она свободна и он взял ее в жены. Несмотря на ее возражения, он настоял на том, чтобы освободить ее и жениться на ней до отъезда. Она больше не будет изображать рабыню. Его это радовало.

Эсккар увидел, что Трелла одета, сидит на стуле и расчесывает волосы. После покушения прошло всего семь дней, но она уже не обращала внимания на советы Вентора и всех в доме. Эсккар остановился в дверном проеме. Лицо у Треллы оставалось бледным или после ранения, или от пребывания в закрытом помещении. Двигалась она медленно, чтобы не сползли повязки, но если не считать всего этого, выглядела она поразительно хорошо. Молодые поправляются быстро, а ей только что пошел пятнадцатый год.

Ему нравилось смотреть, как она расчесывает волосы. Возможно, потому что длинные пряди были самым красивым в ней, а возможно потому, что она явно наслаждалась этим. Трелла увидела его отражение в маленьком серебряном зеркальце и улыбнулась, но в глазах осталась твердость. Она не вернется в постель.

Когда она попыталась переложить гребень в другую руку, Эсккар увидел, как у нее на лице мелькнула боль. Он подошел к ней и взял гребень.

— Давай я тебе помогу. Не нужно, чтобы рана снова открылась.

Он с удовольствием, хотя и неловко проводил гребнем у нее по волосам, а другой рукой поправлял выбившиеся пряди. Он никогда не расчесывал волосы никакой другой женщине, считая, что подобное занятие не для мужчины. Теперь его больше не волновало, что могут подумать другие.

— Из тебя не получится хорошая служанка, Эсккар, — сказала Трелла с улыбкой, показывая, что ценит его усилия. — Я попрошу Аннок-сур закончить расчесывание.

— Да, руки у меня к этому делу не привычны, — согласился он и опустил гребень. — А тебе еще не следовало вставать с постели. Лекарь сказал…

— Я знаю, что сказал Вентор. Я была здесь, когда он это говорил. Но рана закрылась, и нет необходимости оставаться в постели, словно старухе. Кроме того, у меня есть для тебя подарок.

— Подарок? — Жители деревни редко обменивались подарками, а варвары еще реже. — Какой подарок? — он не мог скрыть заинтересованность.

— Он тебе понравится. Я собиралась выставить его на стол, когда ты вечером вернешься домой, но теперь тебе придется взять его самому. Он под кроватью.

Эсккар в удивлении наклонился и заглянул под кровать. Вначале он ничего не увидел, потому что темный материал сливался с тенью. Но как только мужчина коснулся вещи, то сразу же понял, что это, достал из-под кровати и развернул. Великолепный бронзовый меч блестел на фоне черной материи.

• Предыдущая
• 84/140
• Следующая